В старой заброшенной избушке в глубине смешанного леса, где росли и дубы, и сосны, и березки, и другие деревья и кусты, жили низкорослые лесные зверушки. Кое-кто из них решил приобщиться к цивилизации. Четырехкомнатный домик – отличное бесплатное общежитие со всеми удобствами: погреб с запасами на зиму, кухня с посудой, гостиная для собраний, туалет для чистоплюев, чердак для ухающих и хлопающих крыльями, а к нему вёл тренажер для четырехлапых – приставная обычная лестница. Хоть цирк устраивай!
Когда-то здесь жил лесник со своим свирепым котом Васькой. Тот ловил мышей, сторожил домик, а по ночам искал себе невесту – но так и не нашел. Возможно, в городе ему повезло больше. Там всегда вернисаж красоток на выданье, пушистых, ясноглазых, остроухих и тупорылых. На любой вкус! Лесника дети уговорили выйти наконец на пенсию и нянчиться с любимыми внуками. Забрали его в одночасье – без вещей, только ружье родное взял. Поэтому полный подвал еды достался местным дармоедам – мышам, лисам, тараканам и всем, кто смог туда пролезть сквозь маленькое окошко или сделал подкоп.
Гостиную занял медведь, он все-таки почти человек: иногда ходит на задних лапах, кое-что кушает руками и сидит, прислонившись спиной к дереву. А еще отлично забирается по лестнице на чердак. Взломав дверь в подвал, он нашел там деревянный бочонок с медом и целый день его ел, пока плохо не стало. Досталась ему и палка колбасы копченой, и варенье из малины, и даже вино из лесных ягод, редчайший деликатес. Но больше всего понравилось ему спать на кровати, хотя от его веса она превратилась в гамак. Но он думал, это так и надо.
Рядом с ним под его защитой поселилась лиса. Правда, спала в противоположном углу, на диванчике, и шипела и лаяла на всякого, кто хотел присоседиться. Эгоистка, да еще и лиса! Она любила по шкафчикам на кухне пошарить и в подвал слазить, когда там медведя нет. Он ведь себя хозяином леса считал вроде Короля-Льва в пустыне. Мог и затрещину дать за то, что он считал воровством его добычи – всего, что было в подвале. Но на самом деле его обкрадывали мышки. Они целыми днями таскали разные крупы в свои норки. А мышей-то – легион!
Филин жил одиночкой. Ночкой ухал, днем спал. Хорошо филину на чердаке – ни дождь, ни снег в окошечко не попадают! Солома везде, мышку можно поймать и съесть, не вылетая с чердака. Еда под боком. Правда, ввиду своей чистоплотности, да и удобство имеет значение, туалетом служила земля под веточкой, и никак иначе.
Заяц в домик запрыгивать боялся. Заберешься туда – а там лиса. Загоняет по комнатам и съест. А в лесу между кустиками пойди его поймай. Но в самые глухие морозы он прислонялся к древенчатым стенам домика, они были чуть-чуть теплее, чем земля – ведь сколько жильцов их грели. Но зато был и у него свой участок – огород. Там сами по себе росли и размножались съедобные травки, морковка и репка, одичавшие без заботы огурцы, капуста да картошка – и тоже стали занимать чужие территории в лесу. Правда, с ними боролся лось да олени – прибегали наперегонки за такой роскошью.
Хорошо жилось зверью в благоустроенной норке человека!
Но однажды… страшно сказать… появилась в домике баба Яга. Конечно, зубов у нее осталось мало. Можно сказать, только один и был, по всей видимости. Остальных не было видно. Но, может, и другие были. Звери никак понять не могли – она человек или из рода леших? Кстати, был на весь лес один леший. Он по большей части спал весь день. Только по ночам ходил, гудел, зверей пугал. Волосы до колен, а всё растут и растут. Не то, что у зверей: как вырастут за осень, так летом и выпадут, и другие нарастут, но сама прическа никогда не меняется. Делать лешему было нечего. От чего солдат гладок? Поел да на бок. Еды в лесу видимо-невидимо. Она и на земле растет, она и на деревьях висит, она и по лесу бегает-прыгает. И даже в гнездах яйца лежат свежие.
Выжила баба-Яга всех зверей из домика, чистоту навела, полы помыла, занавесочки из сундука достала и повесила – чтобы все знали, что зверям тут не место. Затопила печку, картошки напекла да прикорнула на диванчике. А дверь закрыть забыла. Спит, во сне причмокивает. Видно, что-то вкусное приснилось. Может, картошка фри или пицца с помидорами и оливками по-неаполитански.
А мимо брёл леший. Увидал такие перемены в обстановке и опешил. Не знал он, что друг его, лесник Ванька, давно уехал. Но занавесочек на окнах у него никогда не было. От кого ему в лесу прятаться за занавесочками? Стоит леший и чешет свою вшивую голову. Как быть-то? То ли в гости попроситься, то ли мимо пройти. Жизнь у лешего однотонная и скучная – а тут вроде как приключение проклюнулось. Решился он в дом зайти. А там…
На столе еще картошка в чугунке осталась, печка горячая – тепло в домике. Да только баба Яга на диванчике разные звуки издаёт. И ни одного приветливого. Стоит леший и её разглядывает. Откуда чудо такое? Таких баб еще в инквизицию всех попережарили… Как ей удалось в первозданном виде сохраниться? Дантистов, правда, в лесу нет – но на голове модная прическа “лисий хвост”. Баба-яга вроде постарше должна быть – древнее ведь создание. А этой ну никак не более двухсот лет. Стоит леший, её рассматривает. Баба Яга во сне его почувствовала и застеснялась, одеяло на себя натянула. От зависти у лешего глаза на лоб вылезли. Дернул он одеяло на себя. Он, бедный, мерзнет в лесу, а эта красавица в одеяло кутается при теплой печке.
Сдернул он одеяло и бежать. А баба Яга, молодуха, за ним в погоню. Он направо – и она направо, он налево – и она налево. Вот он уже и как заяц бегает зигзагами, и как олень прыгает, головой до веток нижних достает, и как змея по земле прополз – спрятался. А она его повсюду почти догоняет. Прямо зверь, а не баба! Выдохся он совсем, но одеяло никак невозможно ей отдать. Наконец ему счастье в жизни привалило. Зима ведь на носу.
– Подари мне одеяло, – остановился он и говорит ей. – У меня дома нет, на снегу спать холодно.
– С чего бы это? Мне самой нужно! – отвечает эта спринтерша.
– Будь человеком, – опять просит леший. – давай, я тебя взамен охранять буду!
– От кого это, хочется мне знать? – злые глазки сощурила захватчица.
– Да хоть от тебя самой! Совсем за собой не следишь. Ты откуда такая лохматая? – Разговор перешел в заманчивую стадию.
– На себя в озерко посмотри, – плюнула ведьма. – То ли ленивец с дерева слез, то ли это кошка персидская драная!
– А ты меня в дом пригласи – я там в зеркало посмотрюсь. Я между прочим, Ванькин друг.
– Не знаю никакого Ваньки! Ещё скажи, что ты в избе прописан, – захохотала старая мегера.
– Да почти что! Ванька мне давно сказал: все моё – твоё! Только я не знал, что он куда-то делся. Давно не виделись.
Звери сидят по веточкам да за деревьями прячутся. Интересно им, чем это всё закончится. Драка будет или мир. Надеются, что баба Яга их домик вернёт и лес покинет. Одеяло леший пока за спиной держит, а баба Яга белый клык демонстрирует.
Спорили–спорили до ночи. А баба Яга ночью не видит. Глаукома, наверное. Пришлось ей лешего под ручку взять да на него опереться, а то всюду сучья да рытвины. Тут уж не до одеяла.
Вот так началась их семейная жизнь. Хорошо, что ружьё лесник с собой взял. А то леший прожорливым оказался, или баба Яга была отличной поварихой. Зайцы его боялись как огня. Капканов понаставил и половину зайцев съел. А раньше вегетарианцем был.
Но однажды… пришел в лес Серый Волк. Не простой, а тот самый-самый Серый Волк. Его волчата лешего подальше в лес заманили. Серый Волк пришел к бабе Яге в парике со стрижкой “Удлиненный боб” да в чёрных очках, да в костюмчике от Giorgio Armani. Она и растаяла как Снегурочка. А Серый Волк хвать одеяло – и бежать.
Так и кончилось счастье Лешего. Не ходите, дети, по лесу гулять. Там злой Леший сидит и плачет. Подумывает в город съездить и там у кого-то одеяло украсть, но домик боится без присмотра оставить.
Вокруг него звери сидят и думают, что он бабу Ягу очень любил.