Танюшка боялась, когда бабушка приходила к ним домой . Боялась её вкрадчивого голоса , обманчиво-мягкого, ласкового. Боялась, когда уговаривала пойти к ней в гости с ночёвкой. Боялась того , что уговорит.
Нет, бабушка Танюшку не обижала. Учила читать, водила гулять в парк с наглыми утками и ленивыми голубями. Варила для внучки пельмени.
Пельмени Танюшка любила, а вот сливочное масло терпеть не могла. Но бабушка говорила, что без него пельмени слипнутся. И всегда плюхала в тарелку преизрядный кусок. Масло таяло, превращалось в тошнотворную жижу. Танюшка много раз просила, чтобы без масла. Но бабушка была непреклонна, бабушка знала, как лучше. Приходилось есть, чтобы не обижать. Ведь Танюшка - хорошая девочка, а хорошие девочки послушны.
Бабушка заплетала внучке волосы в сложные красивые косы. А хотелось два хвостика. С ними в школу было никак нельзя, дресс- код. Пушистые, смешные, задорные , они были символом выходного дня. Но бабушка говорила, что с ними девочка - Танюшка- лохмушка и плела косы. Бабушка знала, как лучше.
Выходной день мерк и скукоживался.
Танюшка помогала по дому, ела пироги, пила компот. У бабушки есть приходилось часто, хоть и не хотелось. Но да, она знала, как лучше.
А ещё дарила Танюшке платья. И смеялась над её джинсиками- трубами:" Ты ж не мальчишка!"
Танюшка со вздохом влазила в платья, она же была хорошей девочкой. Но в свои восемь всё чаще задавалась вопросом: если она хочет чего- то другого, не того, что считает нужным бабушка, это плохо?
И хранила свой секрет: в гости к бабе Кате ей не хотелось. До слёз.
Но сейчас баба Катя ждала, нетерпеливо постукивая носком ботинка об пол.
Ещё одни выходные с плотной едой, ненавистными косичками и неизменным парком. А на улице светило солнце и носились счастливые подруги. Хотелось к ним. Хотелось бегать, играть. Хотелось...хотеть.
Танюша с ужасом ощутила, что изнутри поднимается что- то злое, сильное, горячее И расплакалась.
Это был протест. А хорошие девочки не протестуют.
Олеся боялась приездов матери. А ещё больше - своих чувств к ней - смеси давней обиды, не так давно осознанной ненависти и дикого страха. Страха, что опять унизят, заставят почувствовать себя никчёмной, второсортной. Неудачницей.
Но маме было виднее. Олеся сбежала замуж, но мать догнала и там. Семью дочери считала своей. А в своей семье Катерина Петровна всегда знала, кому как лучше.
Брезгливо поджав губы, мама говорила, что пора бы сделать ремонт в кухне, находиться неприятно.
В семь утра заявлялась к беременной тогда Олесе, помогать с уборкой. Олеся спала, маму ни о чем таком не просила. Но та, вооружившись собственноручно купленными моющими средствами,( " откуда ж я знаю, может у тебя нет ничего")сосредоточенно лезла во все углы, качая головой.
Олеся в такие моменты словно грязной тряпкой по лицу отхлестали. Но ведь мама хотела помочь, а это гормоны, это плохой характер, это вздорность и уязвленное самолюбие. И так нельзя.
Гормоны не утихли и после рождения Танюшки. Мать лучше знала, когда отлучать от груди, как одевать, купать, где и сколько гулять.
Олеся вроде была матерью, но её мнения особо не спрашивали.
Злость, раздражение , унижение и обида гнойным нарывом жили в душе.
Пугалась дикой ненависти, которая наказывала, как прибой, желания ударить мать, такого сильного, такого противоестественного.
" Мать - бог в глазах ребенка " - эту фразу как- то услышала в фильме ужасов. В жертву этому богу принесла самооценку, душевное спокойствие и чувство собственного достоинства. Олеся ведь была хорошей девочкой. А хорошие девочки не умеют защищаться.
Терпела, ведь мама есть мама. Маме позволено всё. Пока не заметила, как сжимается Танюшка при появлении бабушки, какие грустные у неё глаза, когда идёт в гости.
А теперь её девочка плакала горько, взахлёб, как никогда:
- Котенок, ты чего?!
- Я плохая, но я не хочу к бабушке, совсем, никогда!
Та вытаращила глаза, от удивления потеряв дар речи:
- Господи, чем я тебя обидела?
- Думай, мама, думай. Ты же лучше всех всё знаешь! - Олесю трясло от гнева на мать и на себя за то, что видела неладное давно, а вмешалась только сейчас.
- Но ей у меня будет лучше, а ты, наконец, уберешься!
- Это ты уберешься! Из квартиры и из нашей жизни, если не научишься слушать, слышать и считаться с желаниями, чувствами, отличными от своих!
Материнство - гора обязанностей и много прав, кроме права ломать об коленку.
Всем добра !