Училась в школе девочка. Назову ее Зоя. Она была из неблагополучной семьи. Да и сама она была очень страшненькая. Голова большая, тельце худенькое. Брови большие и мохнатые на худом личике. Ножки колесом, да еще и губастенькая. В общем ни с семьей, ни с привлекательностью Зое не повезло.
Дети не любили ее, а учителя жалели. В семье была еще старшая сестра-инвалид. Говорили, что она лежачая. Отец и мать были вечно пьяные. Дома ее никто не ждал и никогда не встречал.
Помню на выпускном она была в старом, измятом костюме. Ведь мать не позаботилась о своей дочери. И всегда в очках на резинке. Они были очень старые и Зоя всегда боялась, что их потеряет. Вот и завязала резинку. На мой вопрос:
- А, где очки, которые тебе врач выдал?
Зоя ответила:
- Пьяный отец отобрал. Сам носит.
Умом и сообразительностью Зоя тоже не отличалась. Крепкого и стойкого характер, терпеть нападки от детей и взрослых тоже у нее не было. Бывало, что ребята просто издевались над ней. Зойка была изгоем. Изгоем в школе, изгоем и в своей семье.
После 11 класса я ее потеряла. Не видела и не слышала о ней много лет. Говорили, что она уехала куда-то. Да там и осталась. А ее родители так и пили. Пили они всю жизнь.
Иногда я о ней вспоминала. Но не знали о Зое ничего ни соседи, ни одноклассники. Никто.
И однажды я ее встретила. Встретила на улице и почему-то сразу узнала.
Она шла по улице с мужем и, наверное, своими детьми. Разговорились.
Она говорила не о трудностях. Зоя рассказывала о выживании. Я даже и подумать не могла, что так бывает в наше время.
Бывает. Еще как бывает.
- Было трындец как! Я сразу пошла работать. Есть было нечего. Одно время, я только чай пила целый месяц. А попросить еду у кого-либо стеснялась. Потом учиться стала. Ночью работала, а днем бежала на учебу. С первой зарплаты накупила себе еды. Всякой еды и много. А еще очки. Ты представляешь, у меня собственные очки.
Сейчас у меня их штук сто, наверное. И чай до сих пор не пью. Не могу. Мне кажется он бедностью, да нет, нищетой пахнет.
И Зоя засмеялась. А я впервые услышала ее смех и вздрогнула.
- Помнишь, - продолжила она – я такая страшненькая была. Да и сейчас-то. Да и одевалась… Я трусы две пары два года носила, потому что купить не могла. Денег на еду только было. Какая уж там одежда.
На зачетах бывало и в обмороки падала. Это я потом поняла, что от голода. Голодные обмороки-то были!
А потом на остановке заснула. Сил не было до дома дойти. Вот и заснула. Меня мой муж на остановке и подобрал. Просто подобрал, как собаку бездомную. Пожалел. Я у него в первый раз в жизни выспалась.
Потом убегала от него и не раз. Кричала на него много, чтобы отстал от меня. Не нужна мне его жалость. Вот что, что, а жалеть меня не нужно.
А он и слушать не стал. Сразу в ЗАГС меня отвез. Так и поженились.
Конечно Зойка не стала красавицей. Но брови были аккуратно сформированы стилистом. Очки в тонкой оправе придавали ей своеобразный шарм. Такие же толстые губы безо всякой помады, а прическа была аккуратно уложена и удивительно шла ей.
И тут Зоя стала передо мной извиняться за все. За грубость, за огрызание по поводу и без повода.
- Вы ко мне нормально относились, это я…
Я ее перебила.
- Я не знала тогда как к тебе относится. Ты же от хорошего бежала просто. С тобой и поговорить-то толком нельзя было.
Это я сейчас, уже с возрастом понимала, что когда все плохо, трудно оставаться нормальным человеком.
- Это он мне помог, - махнула головой на мужа. Да его мать. Вот как привел к себе домой, так и не отпускал больше никуда.
Сколько же я им истерик устраивала! Зачем ему такая замарашка, до сих пор не знаю. Я хоть по дому-то все умела делать, но все равно дремучая была. Жуть какая дремучая. Свекровь мне много книг читала, саму заставляла читать. Музыку слушать тоже. Да и просто со мной разговаривала. Я ведь даже общаться толком не умела. Именно с ней я в первый раз мандарины увидела.
Зойкины глаза сияют удивительным светом. А мое тело покрывается мурашками с каждым ее словом.
Ах Зоя, Зоя. Как же я за тебя рада!
