Недавно прошла новость о возобновлении производства танков Т-80. Уралвагонзавод вовсю модернизирует старые Т-72 до Т-72 Б3, наращивает производство Т-90М. На танкоремонтных заводах модернизируют Т-62М - дооснащают тепловизорами, противокумулятивными решетками, динамической защитой Контакт-1. Всего планируется поставить в строй 800 машин. Мероприятия масштабные и дорогостоящие, и руководство определенно расчитывает, что они должны помочь Вооруженным силам. Вот только чем?
В ходе СВО стало понятно, что танки по прежнему являются одним из важнейших видов вооружения. Без их помощи невозможно решение ряда штурмовых задач и многих задач в обороне. В настоящее время танки даже начали заменять собой артиллерию средних калибров, и не только из-за ее нехватки или нехватки боеприпасов к ней, хотя со 122 мм установками, и с БК к ним действительно есть проблемы. Широкое применение разведывательных дронов и кассетных боеприпасов стало причиной больших потерь среди расчетов буксируемой артиллерии. Самоходной артиллерии не легче - САУ типа "Гвоздика", например, имеют слабое бронирование, и неспособны защитить экипаж при близком разрыве 155мм фугаса. Танк, даже старый, забронирован намного лучше, и хотя артиллерию в полной мере заменить не может, защищает экипаж от осколков и атак дронов гораздо эффективнее. В частности, в СВО в настоящее время активно применяются Т-55, и в основном - для выполнения традиционно артиллерийских задач.
Но нужно не только выполнять задачи артиллерии, но и штурмовать. И вот как раз таких задач Т-55 решать больше не может. Его броню уверенно пробивают практически все современные и не очень современные противотанковые средства, находящиеся на вооружении ВСУ, даже относительно старые. Потому для штурмовых задач готовят танки поновее. Но и этим машинам на современном поле боя выживать стало непросто: всевозможные противокумулятивные решетки, динамическая защита, комбинированная броня для машин советской разработки от ПТРК 3-го поколения не спасают, и от некоторых средств 2-го поколения тоже. Например, несколько Т-90М были уничтожены из РПГ "Карл-Густав" боеприпасами разработки 1990-х гг. Печальную известность приобрели немецко-израильские РПГ "MATADOR" и чисто немецкие "Panzerfaust-3". Еще больше проблем стала создавать артиллерия, при наличии лазерного целеуказания, а иногда и без него: никогда прежде управляемые артиллерийские снаряды не использовались в таком количестве. А 155 мм АРСу типа "Excalibur" все равно, есть над башней танка решетка, или нет - для 48 кг стали и взрывчатки это вообще не преграда. Немецкие самонаводящиеся снаряды легко пробивают решетку и тонкую броню за ней "ударным ядром". Ну и конечно мины - они стали настоящим бичом даже для натовских "Леопардов", вынудив ВСУ быстро изменить тактику их использования. Короче, тактические приемы применения танка на поле боя приходится менять, чтобы танк смог выполнить боевую задачу и выжить.
Менять тактику, значит прежде всего менять качества танка: делать его более упраляемым, приспособленным к ночному бою, защищенным, и повышать возможности экипажа выжить, если боевая машина поражена. Но именно с этим у машин советского периода серьезные проблемы. Зато их много на базах хранения, цикл их производства налажен, и доукомплектоввывать их проще, чем создавать радикально новые, например, к производству Т-14 перейти. К тому же, производство нового танка процесс не быстрый: в случае с Леопард-2 или его шведским клоном "Стридсваген-122" он занял несколько лет, и в случае с американскими М1 А2, британскими "Челленджер-2" - тоже. При всех их мощностях, более 300 - 400 машин в год произвести не получалось. Производить "Армату", если этим заняться, тысячами в год тоже не выйдет, разве если только в чьих-то фантазиях. Даже производство путем глубокой модернизации имеет свои пределы: на западе вообще считают, что Россия может производить таким образом не более 300 танков в год, естественно - новейших типов. Зато по телевизору объявляют: "произведем 1000 Т-90М за ближайший год!" Интересно, как? Поэтому восстановление боеспособности старых машин с их частичной модернизацией выглядит вполне здравой идеей.
Здесь, однако, возникает вопрос: зачем вообще поставлять армии танки в таком количестве? Не лучше ли реальных три сотни современных Т-90 М путем глубокой модернизации произвести? Или, скажем, сотню новейших Армат, бросив все силы на их освоение? Идея производить Т-80 с нуля, то есть возобновлять полный цикл производства для конструктивно старой машины выглядит вообще непонятной. Все выглядит так, как будто российский ВПК пытается во что бы то ни стало насытить армию танками, но о смене тактики никто даже не думает. Но, например, в начале СВО танков в сухопутных силах было более чем достаточно. Неужели в них были какие-то потери?
Не будем лукавить - знаем, что они были, и что они оказались огромными, и большими с российской стороны, чем с украинской. В итоге стратегическая инииатива дважды оказалась утрачена - первый раз в сентябре 2022 года, повторно - в конце мая 2023 года, и ВСУ сохраняют ее до сих пор. В "контрнаступе" 2023 года, который все еще продолжается, танки не играют первой скрипки. Основную работу ВСУ пока делают артиллерия и пехота, при ограниченной поддержке танков и БМП. Это, понятно, обусловлено плотным минированием русских укрепрайонов, и отсутствием у противника превосходства в воздухе, но не только этим. В ВСУ роль танка в наступлении переосмыслена: приоритет отдается не количеству техники, а боевому взаимодействию различных соединений и родов войск, что обеспечивается, прежде всего, хорошей связью. Чтобы остановить ВСУ, недостаточно выбить все Леопарды. Они смогут наступать и без них, пока у них будет работать STARLINK. ВС РФ располагают большим количеством бронетехники, но без качественного управления это уже не преимущество.
Даже массированный танковый удар может быть остановлен плотным минированием и широким применением противотанковых средств. Если включается авиация - шансов вообще нет. В ходе январских боев под Угледаром этот тезис нашел свое полное подтверждение. Тогда ВС РФ потеряли за 3 дня 103 единицы техники, включая 36 танков. Попытки массированного применения бронетехники, предпринятые ВСУ в начале контрнаступа, были прекращены уже после первых его недель, по тем же причинам. Если времена массированных танковых атак и не прошли полностью, то необходимость смены тактики в наступлении стала, как минимум, очевидной.
Давайте теперь рассмотрим, почему существующие варианты машин плохо подходят для новых способов применения. Во-первых, из-за защищенности. Модернизационный потенциал советских машин, ведущих свою родостловную от Т-64, к настоящему времени полностью исчерпан. И дело не только в шасси, но и в компоновке. Танк должен быть максимально подготовлен к ситуации, когда пробитие брони произойдет. Вероятность этой ситуации, как уже было отмечено, слишком высока, даже если танк в лобовую атаку не идет. Из-за Дронов, самонаводящихся и управлемых боеприпасов и ДРГ с Джавелинами. И тут расположение автомата или же механизма заряжания внизу боевого отделения, когда БК раздельного заряжания расположен открыто, лишает шансов выжить и сам танк, и его экипаж. Оптимальным выглядит решение установки АЗ в башне, как это сделано на "Леклерке", корейском К2, или немецкой "Пантере", которая еще только идет в производство. У Т-90 М часть БК вынесли в заднюю часть башни, и это уже повысило выживаемость машины. Т-72 и Т-80, на которые армия опирается сейчас, продолжают массово погибать и губить экипажи именно из-за старой компоновки.
Во-вторых, из-за неразвитой системы управления огнем (СУО). Нужна не просто СУО, в которой будет и тепловизор, баллистический вычислитель, интегрированный прицел командира, чтобы командир и наводчик видели одно и то же - и такие системы в ВС РФ есть только на Т-90М. Нужна полноценная БИУС - боевая информационно-управляющая система, которая позволит наладить взаимодействие между танком и его подразделением, между танковыми подразделениями, между танками и пехотой. Такие системы уже давно внедрены в танковых подразделениях НАТО, ими стандартно оснащаются и М1 А2 SEP, и Леопард 2 А7. Что говорить, еще в ранних Абрамсах был телефон для связи с пехотой. К такой модели ведения войны готовится польская армия, именно потому она и переоснащается на новейшие модели танков и БМП. ВСУ таких систем пока не получают, но методы сетецентрической войны уже успешно используют. Приживаются эти методы и в ВС РФ, но, видимо, пока не в танковых войсках. На Т-90М устанавливают систему "Созвездие", которая как раз и призвана обеспечить взаимодействие на уровне тактического звена. Система формально внедрена, но на деле не используется из-за проблем со связью. У натовцев использование таких систем - часть нормальной учебно- боевой подготовки, их применение подразумевается, а не предполагается.
Новые двигатели танков - это третий пункт. Сегодняшние моторы российских танков откровенно устарели, и не идут ни в какое сравнение с 1500-сильными дизелями Леопардов и К2-х. Тем более, что двигатель и трансмиссия натовских машин идут одним блоком, что упрощает замену в полевых условиях. С русскими танками все гораздо сложнее. Немецкие силовые установки существенно надежнее, обеспечивают танку более высокую скорость, что в современных условиях играет важную роль: танк должен быть способен быстро появляться и так же быстро уходить с огневой позиции, чтобы уменьшить вероятность своего поражения. Никакие системы оптико электронного противодействия или системы активной защиты не спасут, если танк не имеет мощного пассивного бронирования и высокой подвижности, а предпосылкой к этим качествам служит мощный и надежный двигатель.
В-четвертых: совершенствовать системы ОЭП и актвной защиты, или хотя-бы их устанавливать. Систем активной защиты на русских танках в СВО нет, и хотя их эффективность некоторые оспаривают, лучше их ставить, чем просто смотреть, как погибают люди.
Танков в России по-прежнему много, не смотря на колоссальные потери в них. И восстановить необходимое для наступления количество машин ВПК тоже в состоянии. Но, как показала СВО, имеющиеся на вооружении машины с задачами не справились, во многом из-за устаревших методов их применения. Тактика применения танков меняется, их все реже используют для лобовых атак, и все чаще - как мобильную высокоточную артиллерию, отлаживают взаимодействие танков с пехотой и артиллерией. Но защищенность машин, возможности по их боевому взаимодействию и ремонту ограничивают способы их применения в новых условиях, заставляет возвращаться к старым военным приемам. Для создания, постановки на вооружение и освоения новых машин нужны колоссальные финансовые средства, но если их не изыскать, расплачиваться придется жизнями людей, и тратить их придется очень щедро. Нельзя выиграть войну нового типа старыми методами.