У тебя есть невероятный дар.
14 августа 2013 года.
Утро.
Вчерашняя прогулка, конечно, утомила нас обоих. Даже меня, а ведь ходить много и долго было моей профессией. Большую часть времени на работе я проводил в движении, но, проснувшись нынешним утром я понял, что находили мы вчера существенно сверх лимита.
Было жарко. Даже сильнее, чем минувшим днём. Словно лето, на исходе своём пыталось как следует прожарить жителей, чтобы они запомнили его, это лето, надолго. Что ж...по крайней мере со мной это сработало. Хотя и не жарой оно запомнилось. Не жарой...
За всё утро мы сказали друг другу едва ли больше пары дюжин фраз. Такое бывало. Не раз. Мы могли болтать без умолку обо всём или ни о чём, а могли просто ходить друг вокруг друга и почти не разговаривать весь день. "Кофе?" - спросил я её утром. "Угу!" - ответила она. И часа на полтора наступила тишина. Почти. Мы испили кофе, покурили, Сами уселась с ноутом на диван проверить почту, а я сидел рядом и щелкал каналы в телевизоре. Жарко было уже с утра, казалось, даже время было каким-то вязким, тягучим. Одежды на ней и на мне тем более было минимум, так, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия, всё - таки окна почти по всей квартире были открыты, для создания хотя бы видимости воздушного движения, а за окнами всегда есть глаза. Она закончила с почтой, поставила ноут на столик, а потом легла и положила голову мне на колени. Он неё тянуло жаром, будто она до этого аккумулировала тепловую энергию, а теперь решила закосплеить батарею центрального отопления. Она подняла руки, обхватила меня за шею и потянула к себе, одновременно подтягиваясь вверх, а потом впилась в меня как вампир. Всё произошло быстро. И это были как раз те минуты, когда тишина была "почти". Она яростно рычала мне в ухо обрывки слов, которые совсем не годятся для упоминания их в публичном пространстве, я задавал ей один и тот же вопрос, на который она отвечала уже совсем неидентифицируемыми звуками, потом вопрос превратился в утверждение, и в конце-концов она коротко вскрикнула, всадила в меня ногти, её закоротило и она буквально рухнула на меня.
А потом...потом случилось то, чего я совсем не ожидал тогда и не понимаю до сих пор.
Она лежала на мне, мы пропитывались друг другом, пропитывали собой ковер, который теперь явно нужно было нести в химчистку и в какой-то момент я услышал эти звуки и почувствал, как она дёргается всем телом. Она плакала, навзрыд, плотно сжав губы, пытаясь спрятать в себя всё, что рвалось наружу, слёзы текли из крепко зажмуренных глаз...и это...это было страшно. Даже теперь, когда в моей памяти остались лишь воспоминания...
Твой голос.
День.
И вот мы в маршрутке.
Мы ехали по Проспекту Октября в сторону Черниковки, Самира, как обычно разглядывала что-то за окошком, я, как обычно молчал. Что же она хотела мне показать? "Сам увидишь!" - выдала она мне на этот вопрос, нахмурившись. Она всегда так делала. Никогда не рассказывала заранее суть посетившей её идеи. Даже тащить было бесполезно, наводящими вопросами, например. Сам увидишь и точка! И непременно нахмуренные брови. Фишечка. Или баг.
Мы ехали в почти пустой маршрутке по преимущественно пустым улицам - все попрятались от жары и пекла, и я уже понимал куда мы едем. Но вот только зачем? Посещение этого места было запланировано на конец декабря, раньше делать там было решительно нечего. Я так думал. Но..."Сам увидишь!" - сказала Самира.
И я увидел.
Маршрутка миновала маленький скверик, в котором мы когда-то давно обсуждали наличие загробной жизни, повернула налево и проехав метров тридцать, остановилась. Приехали. Я встал, открыл сдвижную дверь, выбрался наружу и повернулся подать руку Самире. И вот мы снова там, где всё началось.
Но что-то было не так...
Я не сразу понял что именно, всё-таки десять лет это уже срок, а потом увидел серый забор из профлиста, который перегораживал широкий пандус ведущий к входу в здание. И ещё там была будка с надписью "кассовый пункт", какой-то павильон и козырёк открытой остановки, обозначенный зелёной надписью < Северный автовокз л>>. Буква "а" во втором слове отсутствовала.
- Они закрыли его весной. - сказала Самира.
- И увидел я сон...и этот сон ускользнул от меня. - тихо проговорил я и достал сигарету, Самира взяла другую. Было жарко. Небольшая площадь перед зданием, обычно заполненная таксистами, маршрутками и иными автомобилями, была пуста. Да и вообще, кроме меня и Сами в радиусе обзора не было никого. Не хватало только перекати-поле лениво пересекающего площадь. Мы стояли под палящим солнцем, курили и смотрели на пустое здание.
Говорят, что в жару не хочется есть. Ага. Это кому как. Учитывая, что кроме кофе и друг друга у нас с утра ничего и не было для насыщения, а время было уже почти два часа дня - есть нам хотелось. Самира так и сказала:
- Я есть хочу!
Мы как раз дошли до стадиона "Нефтяник", который был тоже закрыт, но на реконструкцию.
- В город поедем, или здесь что-то поищем? - спросил я, под "здесь" имея в виду Черниковку.
- В город, - поморщилась Сами, - мне тут не нравится.
- Чёита? Я говорил тебе или нет, у меня тут маман родилась...
- Нет, не говорил...почему-то я не удивлена.
- Ещё бы, а самое интересное в том, что она родилась после того, как его выделили в отдельный город и до того, как опять вернули в состав Уфы.
- То есть это когда...
- Ага. Родилась в Черниковске. Город, который есть, но которого нет.
Подъехал троллейбус, мы загрузились и вернулись в город.
- Так и зачем мы туда ездили? - наконец-то задал я вопрос, который не давал мне покоя последние полчаса.
Самира положила меню на столик и пристально посмотрела на меня, с подозрением даже. Неясно только на что именно.
- Я хотела показать тебе вокзал.
- Закрытый вокзал...
- Да. Его.
- Зачем? Я к тому, что ты могла бы просто сказать мне об этом. Типа словами.
- Я хотела, чтобы бы ты типа проникся.
- Не уверен, что от сообщения в вербальном формате эффект был бы иной.
- Это пока...Мы теперь не сможем никуда поехать в декабре, как планировали.
- Ты думаешь, что его не откроют?
- Я уверена, что его не откроют. А мы не закроем этот круг...
У Самиры была идея, даже не идея, теория. Она считала, что всё циклично, как глобально, так и локально. С глобальностью всё было сложно, а вот локальные циклы нужно было "закрывать", чтобы не повторить их в дальнейшем. Она хотела вместе со мной 29 декабря 2013-го года сесть в автобус, который следовал по известному вам маршруту, чтобы завершить этот этап для предотвращения его закольцовывания и как следствие - повторения в дальнейшем. И тут такое...
Закат.
Вечер.
- Давай, - тихо сказал я Самире.
Она достала ключ из чехла и подала мне. Мы стояли на верхней площадке пожарной лестницы, в двух пролётах от крыши. Дверь была сварена из уголоков и профиля и посажена на такую же, из уголков, коробку. Закрывалось всё это на засов с петлёй в которую был вставлен здоровенный амбарный замок. Засов находился с внутренней стороны двери и входил в скобу на коробке. Когда-то давно скоба была приверена, но школота, гопота и иже с ними начали портить личинки замков и коммунальщики, которые лишались доступа на крышу вынуждены были эти замки спиливать.
Тогда они придумали хитрость. Приварили два болта с внутренней стороны и посадили на них скобу, притянув гайками. Теперь, если замок был испорчен они просто отворачивали гайки, снимали скобу и открывали дверь.
Мы с Самирой занимались тем же самым с той же самой целью - хотели попасть на крышу. Но совсем не для прочистки горловин ливневых стоков или проверки лифтовых тросов. Даже не для того, чтобы поправить антенну.
Мы шли за романтикой.
Когда-то давно, уже очень давно однажды мы влезли на эту крышу вечером, тоже было лето, только июль, или вообще даже июнь. Из её квартиры прекрасно наблюдается рассвет, а вот с закатом сложнее. Чтобы в полной мере узреть всю прелесть этого природного явления нужно либо выходить на площадку, где, сами понимаете из романтики только мусоропровод и бычки, либо...лезть на крышу.
Что мы сделали тогда, когда-то давно и что мы решили повторить.
Я накинул ключ на гайку и попытался провернуть. Она не поддавалась. Да вот фиг тебе! Мы романтики хотим. И не и...волнует!
Я вытащил из отрытого чехла, который держала Самира металлический стержень и вставил его в специальное отверстие на ключе. Рычаг. Иииии...Гайка скрипнула печально и поддалась. Великолепно!
Спустя десять минут мы постелили на всё-ещё теплую поверхность крыши старый плед из кладовки и я открыл вино. Днём мы опять шарахались по городу, но в этот раз безо всяких коварных напитков, ну а вот вечером, да под закат...
Дневной мораторий на разговоры продолжался, но я решил его нарушить.
- Сами, кое-что я хочу узнать у тебя...
- Говори...
- Утром, когда ты...
- Не надо, - быстро оборвала она, - Я не хочу сейчас об этом...
- Но это может быть...
- Нет, Хас, не надо. Потом. Ладно? Пожалуйста.
- Ладно.
- Спасибо.
Сонце неуклонно двигалось к закату нависая над горизонтом огромным оранжевым шаром.
С нашей крыши открывался прекрасный вид, никакие другие здания обзор не закрывали и мы видели лес, полого спускающийся к реке, саму реку, немного правда, поля за ней...и закат.
Я разлил вино по бокалам. Сами сделала глоток. Мы не чокались, куда уж больше, и так чокнутые.
- Хаас.
- Ммм?
- Нам теперь никуда не деться друг от друга.
- Ты жалеешь или радуешься?
- Констатирую.
- Ну и хорошо. У меня нет такой потребности - куда-то деваться. Ты как?
- А вдруг станет хуже?
- Если мы не будем заниматься фигнёй, то всё будет только лучше.
Солнце коснулось линии распластавшихся по горизонту облаков.
- Мне страшно.
- Отчего и чего?
- Не знаю, просто иногда накатывает.
- Это нормально, наверное...
- А если нет? Вдруг со мной что-то не так?
- Мы все здесь безумны...ты помнишь...
- Мы не в книжке...
- Сами, мы вместе. Вместе нам всегда было лучше, чем по одиночке или с кем-то другим.
- Ага...и мы столько времени провели по одиночке...или с кем-то другим.
- Ну мы же поняли, что это было ошибочное решение и состояние.
- Когда ты это понял?
- Хм...когда мы ждали электричку на Рижской, помнишь, в прошлом декабре.
- Помню. А я, я поняла?
- Наверное ещё раньше, чем я.
- Значит мы просто теряли время...столько времени.
- Мы потеряли гораздо меньше, чем приобрели. Теперь у нас полно времени.
Солнце скрылось уже на четверть. Поля за рекой и Затон (район города) уже едва просматривались в красном закатном спектре.
- Что будем делать дальше?
- Я поеду домой, сдам командировку, потом возьму отпуск и приеду обратно.
- Отпустят?
- Пфф...там сейчас какая-то нездоровая ситуация, всем на всё пофиг, ходят разговоры, что следующий год мы не переживём. Контора то есть. А отпуск у меня по графику. Даже если не захотят отпустить - отпустят.
- А потом?
- А потом мы сядем и всё хорошенько обдумаем и обсудим.
Они придвинулась ближе, просунула свою правую руку под мою левую, уткнулась мне в шею холодным носом и затихла.
Солнце продолжало тонуть в горизонте.
- Хаас?
- Ммм?
- У меня такое ощущение...
- Какое?
- Хм...как будто я тебя люблю.
- А, вон чего...знаешь, у меня тоже.
- Что ты себя любишь?
- И это тоже, конечно. Но я о тебе. Я тоже пришёл к выводу, что люблю тебя.
- Это серьёзно!
- Оооо, несомненно!
- Теперь тебе от меня не отделаться. Никогда!
- Это обещание?
- Это угроза!
- Ну...хорошо!
- Не жалуйся потом...
- Не буду.
Солнце выбросило сквозь разрыв в облаках последний луч и исчезло. Самира потёрлась носом о мою шею, посопела, снова потёрлась и сказала:
- Теперь мне не будет страшно!
Это был последний закат в нашей с ней истории.
2003-2013-2024.
