Живший в V веке до н.э. Фукидид был одним из самых значительных историков древности. Делом его жизни стала "Пелопоннесская война", в которой описан ход самого разрушительного конфликта в истории Древней Греции, в ходе которого погиб каждый десятый ее житель.
Над своим трудом Фукидид работал всю жизнь. Он приступил к нему, как он сам говорит во введении:
"сразу же с началом войны, ожидая, что она будет великой и из всех войн до сих пор наиболее достойной памяти".
"Произведение мое, лишенное басни".
Уже эта первая фраза "Пелопоннесской войны" свидетельствует о величии ее автора. Как и его предшественников, Фукидида не интересуют далекие и мифические времена, о которых ничего нельзя знать с уверенностью: он хочет знать времена своих современников и понять смысл великих исторических событий, в гуще которых он жил. Четко отличаясь от логографов прошлого, он так формулирует свою позицию (кн. I, гл. 22):
"Что касается слушателей, то мой труд, лишенный басен, возможно, покажется им менее интересным, но для меня достаточно, если он будет полезен тем, кто желает точно знать прошлое и составить суждение о тех же или подобных событиях, которые, согласно обычному ходу человеческих дел, могут произойти в будущем. Это объясняется тем, что моя работа — это совокупность произведений, имеющих непреходящую ценность, а не работа ради сиюминутной демонстрации".
Действительно, несмотря на то, что между крупнейшим предшественником Фукидида Геродотом и Фукидидом разница составляет не более двадцати пяти лет, создается впечатление, что это писатели двух совершенно разных эпох.
Если Геродот рассматривал историю как великую цепь вины и наказания, как постоянное исполнение божественной справедливости, воздающей добром и карающей злом, то Фукидид – первый историк, который подходит к истории с чисто рационалистической точки зрения, писатель, неустанно доискивающийся до скрытых причин событий.
Незаменимый источник знаний
Религиозное мировоззрение Геродота было для него препятствием к пониманию основных мотивов человеческих поступков и созданию правдивой истории. Отвергая вмешательство богов в человеческие дела, вера в оракулы, сны и пророчества была необходимым условием возникновения научной историографии. Этот шаг был сделан Фукидидом, и в этом его историческая заслуга.
Как источник для понимания истории Пелопоннесской войны и периода, в который она происходила, труд Фукидида незаменим. Не только потому, что он написан чрезвычайно проницательным и глубоким наблюдателем современных событий, но и потому, что, несмотря на политические симпатии и антипатии автора, некоторое время принимавшего активное участие в политической жизни своей страны, книга отличается исключительной объективностью.
Современная наука не нашла в его труде ни одного искаженного факта; обнаружение "Афинской конституции" Аристотеля, в которой события 411 года излагаются иначе, чем у Фукидида, и обсуждение этих двух версий не только не опровергли нашу веру в достоверность Фукидида, но и закончились полной победой автора "Пелопоннесской войны". В изложении исторических фактов Фукидид отличается скрупулезностью и осторожностью. Практически на каждой странице этого труда мы находим подтверждение тому, о чем он писал в 22-й главе первой книги:
"Что касается военных происшествий, то я не счел нужным записывать то, что узнал от первого лучшего свидетеля, или то, что думал, но только то, что сам видел или что, услышав от других, исследовал с возможно большей точностью и во всех подробностях; и трудно было прийти к истине, потому что свидетели не всегда единодушно излагали одни и те же происшествия, а давали их по симпатии к той или другой воюющей стороне и по своей памяти".
Критический подход
Фукидид придерживается того же подхода, что и современные историки: в случае противоречивых версий он сравнивает их между собой, пытается разрешить противоречия и составить суждение о том, как все было на самом деле. В особо сложных случаях он предпочитает воздержаться от суждений.
Так обстоит дело в рассказе о битве с ампракиотами (кн. III, гл. 113):
"Число павших я не называю, потому что то, о котором они говорят, кажется мне невероятно большим по отношению к величине города".
Также очень показателен в плане осторожности параграф 68 Книги V, в котором он устанавливает численность лакедемонской армии в битве при Мантинее.
У Фукидида мы часто встречаем описания сражений сторон в различных греческих государствах, комментарии о положении рабов по отношению к происходящей войне, известия об экономическом и военном потенциале Афин и Спарты, о настроениях различных слоев населения – но все это лишь постольку, поскольку это непосредственно связано с самими военными событиями и постольку, поскольку Фукидид может их объяснить.
Нельзя упрекнуть его и в том, что, исходя из этого предположения, он не смог дать нам картину культуры своего времени. Ведь он прежде всего историк Пелопоннесской войны.
Он различал причины и видимость
Критико-исторический метод, которым он пользовался, позволил Фукидиду не только достоверно изобразить ход политических событий, но и показать их скрытые социальные причины. Если люди или государства называют мотивы своего поведения, то, по мнению Фукидида, им не следует верить сразу: при внимательном изучении всегда можно прийти к основному мотиву, которым является корысть и выгода, страх перед врагом или честолюбие.
Описывая политическую борьбу на Коркире, Фукидид говорит (кн. III, гл. 82):
"Источником всего этого была жажда владычества, стремление к приобретению богатства и удовлетворению честолюбия, и отсюда вспыхивали раздоры, разгорались страсти".
Различая истинные и кажущиеся причины, Фукидид смог также правильно понять экономические и политические причины начала Пелопоннесской войны (кн. I, гл. 23):
"Ну, а самой главной причиной я считаю рост афинского могущества и страх, который это вызвало у лакедемонян, хотя об этом и умалчивается".
Действительно, после Персидских войн торговая экспансия Афин и их стремление захватить сицилийский и италийский рынки стали серьезной угрозой для коринфской и мегарской торговли, и неудивительно, что прежде всего Коринф, находящийся под угрозой и в союзе со Спартой, сильнее всего побуждал Спарту к развязыванию войны.
Аристократическая Спарта и демократические Афины
Наряду с этими экономическими причинами с не меньшей силой действовали и причины чисто политические. Война шла между аристократической Спартой, повсеместно поддерживавшей олигархические системы, и прогрессирующей в то время афинской демократией.
Ведь несмотря на то, что афинская демократия была демократией рабовладельцев, на том этапе она была прогрессивным явлением по отношению к аристократическому спартанскому строю.
Война, которая велась с необычайным ожесточением в течение двадцати семи лет, сопровождалась внутренней борьбой в различных греческих государствах; демократические факторы находили поддержку в Афинах и желали победы Афинам, аристократические – в Спарте, чей строй они превозносили как так называемый эвномийский (справедливый):
"В каждом государстве было две партии, и вожди народа обращались за помощью к афинянам, а олигархи – к лакедемонянам. В мирное время не было бы ни предлога, ни желания звать на помощь".
Однако с началом войны те, кто стремился к подрывной деятельности в различных городах, легко могли привлечь иностранную помощь, чтобы сокрушить своих политических противников и укрепить собственное положение (кн. III, гл. 82).
Дорогой читатель, больше интересной информации ты найдешь на сайте - «ПРОСВЕТ.ПРЕСС».
Мы в «Тelegram», в VK»
___________________________________________
Возможно Вам будут интересны другие каналы:
Канал «ПРОСВЕТ.ПРЕСС» - Свежие новости и обзор событий, мнения экспертов и аналитика.
Рады, что вы с нами!
