В Японии этого человека знают как Николай До, в России его знают под именем Николай Японский (Касаткин), который до принятия монашеского пострига носил имя Ивана Дмитриевича Касаткина, сына дьякона из села Береза Бельского уезда Смоленской губернии. Именно ему предстояло открыть для России Японию, а для японцев Россию.
Святой Николай Японский (Касаткин), фото из свободных источников https://293729.selcdn.ru/vyazmaeparh/gallery/1022/8726.jpg
Иван Дмитриевич Касаткин родился 1 августа 1836 г. В год рождения Ивана Дмитриевича село насчитывало 5 дворов, где проживало 7 мужчин и 6 женщин[1]. Когда мальчику было 5 лет его мама умерла и он воспитывался отцом. Семья жила очень бедно. На протяжении своей жизни св. Николай Японский заботился о своем отце, отдавая ему часть своего жалования. Несмотря на бедность отец отдал сына учиться сначала в духовное училище, а затем в Смоленскую семинарию. Блестящие способности к наукам позволили Ивану Касаткину за казенный счет продолжить обучение в Санкт-Петербургской духовной академии. По окончании академии перед ним встал серьезный выбор дальнейшего служения. Руководством академии предполагалось оставить его на преподавательской работе. Но все изменилось, когда Иван увидел объявление с предложением ехать служить настоятелем храма при посольстве в Японию. Иван Касаткин изъявил желание ехать в Японию в монашеском священном сане и не только как настоятель храма при посольстве, но и как миссионер.
Во второй половине XIX в. политика изоляции Японии от внешнего мира прекращается. Япония в 1854 г. подписывает торговые отношения с США, Францией и Голландией, а в 1855 г. подписывает с Россией договор известный как Симодский трактат. Несмотря на это к моменту приезда святителя Николая в Японию запрет на христианскую проповедь сохранялся. Сами японцы «смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи»[1]. Во всех своих бедах они винили христиан и иностранцев. Крайняя ксенофобия приводила нередко к открытому насилию и расправе над приезжими.
Для о. Николая это было непростое время. Открытая вражда местного населения дополнялась собственными сомнениями в правильности выбора жизненного пути[2]. Кроме этого, молодой миссионер не знал ни языка, ни религии, ни культуры японского народа. Вера в Бога укрепляла его духовно в избранном им деле и не давала места унынию, а желание как можно лучше узнать страну пребывания сподвигло о. Николая к изучению культуры и языка. «Я старался сначала со всей тщательностью изучить японскую историю, религию и дух японского народа, чтобы узнать, в какой мере осуществимы там надежды на просвещение страны евангельской проповедью, и чем больше я знакомился со страной, тем более убеждался, что очень близко время, когда слово Евангелия громко раздастся там и быстро пронесется из конца в конец империи»[3]. Восемь лет ушло на изучение японского языка, истории и культуры Японии. О. Николай в свободное от богослужений время занимался по четырнадцать часов в сутки. Он в совершенстве овладел разговорным языком простого народа и литературным языком, блестяще знал историю и религию японцев. В это же время о. Николай начинает перевод богослужебных книг на японский язык. Одновременно занимается написанием научных работ. Самые известные работы: «Япония с точки зрения христианской миссии», «Япония и Россия», «Сеогуны и микадо. Исторический очерк по японским источникам». Он стал первым японоведом в России.
В 1864 г. о. Николай крестил первого японца бывшего самурая Такума Савабе, который был жрецом синтоистской кумирни и состоял в тайном обществе целью которого было изгнание иностранцев из Японии. При встрече в посольстве, где бывший самурай преподавал фехтование сыну русского консула, он открыто высказал о. Николаю свою неприязнь и желание убить его за то, что он христианин[4]. О. Николай тактично ответил на его вызов, рассказал ему о своей вере и уже через некоторое время Савабе сам просил крестить его. Несколько позже Савабе привел своего друга, тот в свою очередь рассказал о православии еще одному. В 1868 г. за полгода до отмены антихристианского закона иеромонах Николай тайно крестил трех друзей, что явилось рождением Японской Православной Церкви[5].
В 1873 г. в Японии законодательно разрешили свободу вероисповедания своим гражданам, а значит была разрешена миссионерская деятельность православной Церкви на территории Японии. Но еще до принятия этого закона, о. Николай смог крестить около двадцати японцев. В 1869-1870 гг. о. Николай посещает Россию с прошением основать в Японии Русскую духовную миссию, на что в 1870 г. император Александр II утвердил основание духовной миссии в составе трех монахов-миссионеров и причетника. Начальником миссии был утвержден о. Николай с возведением в сан архимандрита.
Работа по просвещению японцев не останавливалась ни на один день, даже в отсутствие о. Николая. В 1872 г. архимандрит Николай переехал из Хакодате в Токио. Здесь на вершине холма Суругадай был куплен участок земли для строительства храма и нового здания миссии. В 1873 г. здесь была открыта школа русского языка и катехизаторская школа[1], в которых он сам преподавал. Благодаря пожертвованиям не только японцев, но и русских среди которых были адмирал Путятин Е.В., его дочь Путятина О.Е. и графиня Орлова-Давыдова, была открыта женская школа. Кроме того в здании русской миссии были открыты детский приют, библиотека и иконописная мастерская. Тогда же в 1875 г. здесь была открыта семинария. Образованию святитель Николай предавал особое значение, т.к. считал, что: «Чтение научных книг также необходимо в стране, где на миссионеров будут смотреть не только как на представителей религии, но и как на представителей российского образования»[2]. Сам о. Николай продолжал заниматься научной деятельностью в области истории и культуры Японии, его труды печатались в России. Таким образом, святитель открывал для японцев Россию, а для русских Японию. С 1877 г. выходит периодические журналы «Кеоквай Хосци» («Церковный вестник»), с 1880 г. – «Сэйке Симпо» («Православный вестник»), женский журнал и научно-философский журнал.
С 1874 г. стали созываться соборы, а с 1875 г. стали рукополагаться священники из числа японцев. Японская православная Церковь росла и укреплялась благодаря самоотверженным трудам о. Николая. С 1884 г. по 1891 г. велось строительство храма Воскресения Христова при духовной миссии.
Закон 1873 г. о свободе вероисповедания давал право на миссионерскую деятельность не только православной Церкви, но и католикам и протестантам.
По сравнению с Русской духовной миссией, инославные миссии по количеству миссионеров были намного больше, но по результатам своей деятельности русская миссия ни чем не уступала инославным. В 1896 г. о. Николай писал: «У католиков – 1 епископ, 3 архиепископа, 93 миссионера, 25 монахинь, всего 205 человек; у протестантов 680 миссионеров; у православных – 1 миссионер. Плоды их деятельности к концу прошедшего года. У католиков 52 тыс. христиан, в том числе остатки существовавших здесь еще с XVI столетия католиков; у протестантов – 38 тыс. христиан; у православных 23 тыс. христиан»[3].
В 1880 г. архимандрит Николай был рукоположен в сан епископа Ревельского, викария Рижской епархии с откомандированием в Японию, где он продолжал служить до конца своей жизни.
27 января 1904 г. началась русско-японская война. Наступил трудный период не только в жизни Японской Православной Церкви, но и самого владыки Николая. По всей стране стали проявляться антирусские и антихристианские настроения. Неоднократно фанатиками предпринимались попытки физического уничтожения христиан и самого владыки. Все русские из дипломатической миссии вынуждены были покинуть Японию. Остался только епископ Николай. Японское правительство объявило о неприкосновенности миссии и японцев-христиан. Для епископа Николая правительством была организована охрана. Это говорит о том, насколько уважало правительство Японии епископа Николая.
С началом боевых действий о. Николай направил окружное письмо во все приходы Японской Православной Церкви, в котором благославлял японцев-христиан выполнить священный долг защиты своего Отечества, но «воевать с врагами, не значит ненавидеть их, а только защищать свое Отечество»[1]. Сам же владыка отошел от общественного богослужения, потому что как русский подданный он не мог молиться о победе японцев над его родным отечеством. Он молился келейно, чтобы Бог восстановил мир между двумя народами. Он продолжал управлять Церковью и занимался переводческой деятельностью.
С началом боевых действий в Японские лагеря стало прибывать множество русских пленных, которые находились в тяжелом физическом и моральном состоянии. Епископ Николай организовал опеку над военнопленными. Японские христиане, возглавляемы японскими православными священниками очень много сделали для облегчения участи русских военнопленных. Действовало организованное православными японцами «Общество духовного утешения военнопленных»[2]. Был организован надзор за качеством медицинской помощи, военнопленные получали книги на русском языке, организована переписка с родными.
В результате управляемая владыкой Николаем Японская Православная Церковь с честью и достоинством преодолела обрушившееся на нее испытание. Исполняя евангельские заповеди любви к Богу и ближнему, не только словом, но и своими делами, своей христианской жизнью члены Японской Православной Церкви проповедовали о своей религии, чем привлекли внимание японцев, в результате чего количество православных японцев за время войны увеличилось. Конечно же, в этом огромная заслуга епископа Николая. Владыко заслужил особую любовь со стороны японцев, его имя было известно на всей территории Японии и стало самым популярным после имени императора. Русский царь Николай II высоко оценил деятельность владыки Николая во время войны. В конце 1905 г. царь писал о. Николаю: «…Вы явили перед всеми, что Православная Церковь Христова, чуждая мирского владычества и всякой племенной вражды, одинаково объемлет все племена и языки. <…> Вы, по завету Христову, не оставили вверенного Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу выдержать огненное испытание брани и посреди вражды бранной удержать мир, веру и молитву в созданной Вашими трудами Церкви»[3]. 26 марта 1906 г. епископ Николай был возведен в сан архиепископа за выдающиеся труды и подвижничество во время войны и награжден орденом св. Александра Невского.
Результатом пятидесятилетнего служения владыки Николая на Японской земле было создание Японской Православной Церкви, в которой к 1912 г. было 226 общин, 33017 христиан; 43 священнослужителя, в том числе 1 архиепископ (русский), 1 епископ (русский), 35 иереев (священников) – все японцы, 6 диаконов – из них только 1 русский; кроме того 14 учителей пения, 116 катехизаторов, в семинарии обучалось 94 семинариста, в женских духовных училищах в Токио и Киото обучалось 80 учениц[1].
Архиепископ Николай оставил огромный опыт миссионерской работы и преподавательской деятельности, научные труды по истории, культуре и религии Японии.
Жизнь и деятельность святого Николая Японского показывает, что человек с твердой духовной основой и желанием деятельностного отношения к жизни и избранному им пути способен сделать очень многое как для личностного развития, так и преобразования окружающей его действительности, даже находясь в очень сложных исторических условиях. Вся деятельность архимандрита Николая в Японии подтверждает это. Благодаря ему Российская наука получила сведения о культуре, религии, образе жизни японцев середины XIXначала ХХ века., сделала страну восходящего солнца ближе для России.
Архиепископ Николай скончался 3 февраля 1912 г. Он был похоронен на Центральном старинном кладбище в Токио, где до этого никогда не хоронили европейцев. В похоронной процессии особо выделялся венок от императора Японии, что являлось знаком исключительной чести для иностранца.
В 1970 г. архиепископ Николай был канонизирован Русской православной Церковью и прославлен в лике равноапостольного. Мощи святого решено было перенести с места захоронения в токийский собор, но этому воспротивились все жители Японии. Они считали, что архиепископ Николай Японский принадлежит всей Японии, т.к. за свою жизнь и деятельность он снискал любовь и уважение всего японского народа независимо от вероисповедания.
Святой равноапостольный Николай Японский отдал свою жизнь Японии и японскому народу, оставаясь при этом верным сыном своего Отечества. И сегодня он являет пример служения Богу, Православной Церкви и Российскому государству.
[1] Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 54.
[2] Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. С. 292.
[3] Цитата по: Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 56.
[] Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. С. 285.
[3] Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. С. 291.
[1] Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. С. 279
[2] Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 20
[3] Цитата по: Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 23-24.
[4] Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 24.
[5] Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 28.
[1] Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. С. 293-294.
[1] Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников / Сост. А. Чех – СПб: Библиопилис, 2001. С. 9.