Есть на свете люди, которых природа одарила, кажется, всем — умом, талантом, красотой, но по странному стечению обстоятельств провидение не благоволит им. Такие же пасынки фортуны встречаются и в архитектуре. И если спросить, к кому из них применим ахматовский приговор невостребованности — "мне подменили жизнь. В другое русло, мимо другого потекла она, и я своих не знаю берегов", — едва ли не первой на ум придет усадьба Царицыно.
Текст: Екатерина Жирицкая, фото: Александр Бурый
Единственному в Европе императорскому дворцовому ансамблю XVIII века, построенному в стиле "нежной готики", была уготована великая судьба, которую ему так и не удалось прожить.
"Останься Царицыно живописной сельской местностью (как до XVI века), быть бы ему очередным спальным микрорайоном современной Москвы. Сохранись Царицыно родовой вельможной усадьбой — бояр ли Стрешневых и Голицыных (как в XVII веке), князей ли Кантемиров (как в первой половине XVIII века), оно стало бы мемориалом русского дворянского быта вроде музеев-усадеб графов Шереметевых в Кускове и Останкине, князей Юсуповых в Архангельском... Воплотись в Царицыне мечта императрицы Екатерины Великой о подмосковном Царском Селе, оно бы надменно соперничало по царской роскоши с императорскими и великокняжескими резиденциями под Санкт-Петербургом — Царским Селом, Петергофом, Павловском, Гатчиной и др. Но судьба Царицына сложилась иначе. И она, эта судьба, с ее не разгаданными поныне тайнами и парадоксами, — главный герой музея-заповедника "Царицыно" — так определит загадку усадьбы один из лучших ее знатоков, искусствовед Лидия Андреева.
Коллега Лидии Владимировны Павел Ермолов, старший научный сотрудник музея-усадьбы "Царицыно" и автор многочисленных статей и книг по ее истории, встретил нас у стеклянных стен вестибюля, чтобы еще на шаг приблизить к разгадке диссонанса между задуманным великолепием и несчастливой судьбой усадьбы.
Розовые дорожки ведут мимо "готических" красных дворцов и мостов с рядами белых башен, голубой барочной церкви и кирпичных флигелей с узкими стрельчатыми окнами. А затем — по холмам и оврагам обширного парка, мимо заросших деревьями древних курганов, каскадов трехсотлетних прудов, псевдоантичных руин и классицистических беседок цвета закатного золота. И пока мы будем кружить паутиной троп, наш провожатый развернет перед нами картину жизни несчастливой императорской "падчерицы".
Дорога к имению начинается через плотину, проложенную еще в XVII веке. По сторонам исходят зеленоватой рябью Царицынские пруды, справа — Верхний, слева — Средний. Асфальтовый променад, называемый "улицей Воздушной", жесткой стрелой уходит под Фигурный мост. Архитектор Василий Баженов заложил это строение в мае 1776 года, и с его кирпичной арки, изогнутой как спина ярко-рыжего кота, "было зачато строение" села Царицыно — таким, каким мы его знаем сегодня.
Парадный въезд в усадьбу торжествен. С двух его сторон на белокаменных основаниях возвышаются мощные башни — снизу округлые, наверху граненые. Их стрельчатые окна и арки парапета, круглые бойницы и кресты на фасадах скрещивают готический европейский собор и древнерусскую крепость. Но история этих мест началась намного раньше баженовского строительного эксперимента.
ВЯТИЧИ С ГОРОДЕНСКИХ БЕРЕГОВ
До того как стать Царицыном, местность на высоких холмах называлась Черной Грязью: в местную реку Городню впадал приток — илистая Черногрязка.
С конца XIX века Царицынский парк стал исследовательской площадкой русских археологов: как оказалось, его изрезанные оврагами холмы были давно облюбованы нашими предками. Первые известные нам официальные раскопки в Царицыне, в 1872 году, провели члены этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. Девять лет спустя остатки древней культуры здесь изучали преподаватели и слушатели Императорского Санкт-Петербургского археологического института, чьи находки вошли в состав коллекции вятичей в Эрмитаже. Славянские поселенцы пришли на царицынские земли в XI–XIII веках. По берегам местных рек Язвенки, Городенки, Черепишки вятичи ставили небольшие хутора за деревянными оградами. А на высоких холмах недалеко от мыса, который сегодня называется мысом Церера, погребали умерших. Массивные подвески и височные кольца, плотницкие скобели и металлические гривны лежали под прелой листвой Царицынского парка в могилах вятичей.
Работы археологов в усадьбе не прекращались даже во время Великой Отечественной войны. В 1944 году здесь работала экспедиция первооткрывателя новгородских берестяных грамот Артемия Арциховского. Когда Артемий Владимирович пишет о своих царицынских находках, вятичские девушки встают перед нами как живые: хрустальные круглые бусы чередуются в их ожерельях с сердоликовыми, короткие белые — с длинными красными. Общий стиль одежды вятичей не допускал пестроты, предполагает археолог, красный и белый цвета должны чередоваться в тканях и вышивках их одежд.
Так и считалось бы, что вятичи — самые древние обитатели царицынских холмов, если бы уже в начале XXI века археологи не обнаружили на мысе Церера поселения дьяковской и фатьяновской культур. История Царицына насчитывает 4 тысячи лет.
ОТ ГОДУНОВА ДО СТРЕШНЕВЫХ
После того как все сыновья Ивана Грозного умерли, не оставив наследников, в 1598 году Земский собор избрал на царствование Бориса Годунова — шурина последнего царя из Рюриковичей, Федора Ивановича. Близ земель, вошедших позднее в состав черногрязской вотчины, располагалось село Борисово, которое, как считается, принадлежало Годунову. В правление Годунова земли, которые впоследствии стали имением Черная Грязь, были причислены к дворцовому селу Коломенское и обрабатывались крестьянами близлежащих дворцовых деревень. Недолгое царствование Бориса было несчастливым: интриги, голод и бунты сопровождали его правление до самой смерти. Его сын Федор был убит захватившими Москву поляками, Россия погрузилась в Смутное время. Село Борисово, как и многие деревни, было сожжено и захирело. Черная Грязь числилась в документах XVII века пустошью.
В 1613 году Земский собор избрал царем Михаила Федоровича — первого правителя из рода Романовых. В 1624 году он обвенчался с княжной Марией Долгорукой. Через пять месяцев она умерла, и царь-вдовец вновь собрал во дворце 60 самых родовитых красавиц Руси, чтобы назвать свою новую невесту. Его выбор пал на девушку из небогатого дворянского рода Евдокию Стрешневу. Лукьян Стрешнев извлек большую выгоду от неожиданного брака дочери. Приблизившись к престолу, обедневший род Стрешневых быстро вошел в число богатейших землевладельцев. Среди прочего царь пожаловал новым родственникам и Черногрязскую пустошь.
Брат Евдокии, Семен Стрешнев, был человеком образованным и обустроил Черную Грязь, как полагалось царскому родственнику, — с размахом и умом. Здесь поставили просторные хоромы, погреба, поварню и амбары, разбили фруктовые сады и обширные огороды. На скотном дворе держали коров, овец, гусей, уток, кур и породистых лошадей. На гуменном дворе молотили зерно, пруды вычистили, земли распахали, устроили сенные покосы и выгоны для животных. Но судьба Царицына, как будет не раз, вновь делает крутой поворот. В 1666 году бездетный Семен Стрешнев умирает, а в 1672-м уходит из жизни и его вдова. Прямых наследников у Стрешневых не остается, и земли Черной Грязи отдают дворцовому селу Коломенское, расположенному в часе ходьбы от усадьбы.
И все же среди Стрешневых нашелся человек, благодаря которому судьба имения еще раз окажется связанной с этим родом. При трех царях — Михаиле Федоровиче, его сыне Алексее Михайловиче и внуке Федоре Алексеевиче — с успехом служит двоюродный брат царицы Евдокии, Иван Федорович Стрешнев. Он не хочет выпускать подмосковные земли из рук и добивается, чтобы бесхозная Черная Грязь была передана ему "по праву родства".
БОГОРОДСКОЕ КНЯЗЯ ГОЛИЦЫНА
Царицыно переживает еще один взлет — и вновь благодаря браку. Свою дочь Евдокию Иван Стрешнев выдает замуж за богатого красавца князя Василия Голицына. Голицын сделал блестящую карьеру при дворе, управлял Посольским, Пушкарским и другими приказами. Стремительный взлет Голицына был связан с благосклонностью царевны Софьи — старшей сводной сестры будущего императора, Петра I. Василий Голицын был образованнейшим человеком своего времени, знал несколько языков, был сторонником реформ и сближения с католическим Западом.
Иван Стрешнев решает передать Черную Грязь своему внуку — 18-летнему Алексею Голицыну. Однако Василий Голицын желает сам распоряжаться имением сына. Черная Грязь расположена крайне выгодно: отсюда в двух шагах царское Коломенское, то есть прогуливающуюся по окрестностям венценосную особу легко зазвать в гости.
Составленные государственными чиновниками описания трехъярусных голицынских "хором" с их многочисленными светлицами, сенями, чуланами и переходами не оставляют сомнений: Василий Васильевич и сам жил на широкую ногу, и перед гостями не хотел ударить в грязь лицом. Стены парадных помещений обиты расписными полотнами и украшены итальянскими гравюрами с библейскими сюжетами. Двери обтянуты зеленым и красным сукном, оконные рамы раскрашены под мрамор, печи украшены муравлеными изразцами. Одна из светлиц обита золочеными кожами, в соседних комнатах хранятся персидские, русские и турецкие шатры, а в подклетах стоят бочки с яблочным квасом и "рейнским" вином. Усадьбу новый хозяин назвал "селом Богородским" — по названию построенной им новой церкви Иконы Пресвятой Богородицы "Живоносный источник".
Но благополучие богатой подмосковной резиденции вновь идет прахом. В августе 1689 года 17-летний Петр I отстраняет от власти царевну Софью. Ее заточили в Новодевичий монастырь, Василия Голицына сослали в Пинежский край под Архангельском. Вся его собственность записывается на государей Ивана и Петра Алексеевичей. Богородское вновь становится Черной Грязью и переходит в ведение казны.
Однако Петр занят сражениями Северной войны, ему не до подмосковной усадебной жизни. Владение Голицына до начала XVIII века стоит бесхозным, потихоньку ветшает и разворовывается. Но именно Петр I открывает очередную славную главу в истории Царицына.
ПОМЕСТЬЕ МОЛДАВСКОГО ГОСПОДАРЯ
В 1711 году Петр I собирается в поход против крымчаков и османов. В этой борьбе молодой царь обретает союзника. Молдавский господарь Дмитрий Кантемир заключает с ним договор, по которому Молдавское княжество вступает в русское подданство, но сохраняет за династией Кантемиров господарский престол. Петр отправился вместе с войском в Прутский поход в Молдавию. Поход был неудачным: Русская армия оказалась прижатой к реке Прут превосходящими силами турецкой армии и конницы крымских татар (Русская армия — 38 тысяч, турецкая армия — 120 тысяч, крымчаки — 70 тысяч. — Прим. авт.). Петр I пошел на мирные переговоры. В результате пришлось отдать Азов и оставить Молдавию под турецким гнетом. Дмитрий Кантемир с тысячей своих сторонников уходит вместе с Петром в Россию. В 1713 году царь жалует Дмитрию Кантемиру в числе других сел Черную Грязь.
В Черной Грязи Кантемир разбирает прогнившее от времени голицынское "строение хоромное" и ставит новые деревянные палаты. Как выглядел подмосковный дом молдавского господаря, мы знаем по мемуарам немецкого дворянина Фридриха Вильгельма Берхгольца, долго жившего в России. Он пишет, что палаты Кантемира построены "на китайский манер с отлогими крышами на два ската, с галереями, по которым можно ходить перед окнами вокруг всего строения и со многими маленькими башнями, со всех сторон открытыми".
Интрига в том, что некоторые исследователи слова о "китайском" стиле дворца Кантемира считали косвенным подтверждением того, что князь вселился в подновленные палаты Голицына. Но при чем же здесь "китайский манер"? Китайским стилем, "китайщиной" (шинуазри) в XVIII веке европейцы называли восточную экзотику.
Это утверждение вызвало споры в среде профессионалов. Павел Ермолов, например, считает, что "китайскими" Берхгольцу показались не архитектурные украшения, а планировка зданий — прямоугольный двор, окруженный по периметру постройками с двускатными крышами, с господским домом на одной стороне и с въездными воротами на противоположной. По такому плану строились дома в Китае, и Кантемир применил аналогичную планировку в своей усадьбе. Ведь Берхгольцу не показались "китайщиной" причудливые строения Коломенского дворца, которые он посетил. А то, что Берхгольц представлял, как выглядят китайские дома, мы знаем из его же дневника, где он рассказывает о макете китайского дома, привезенном русскими послами из Китая. Ну и, наконец, говорит Павел Ермолов, мы точно знаем из документов, что в 1713 году голицынские хоромы уже были в руинах, так что обсуждать голицынскую архитектуру не имело смысла.
Кантемиры владели Черной Грязью с 1713 по 1775 год. Из пяти сыновей Дмитрия Кантемира славу снискал только младший — поэт и дипломат Антиох. Но усадьба Черная Грязь принадлежала его братьям — Константину, Матвею и Сергею. Матвей Кантемир перестраивает местную церковь. Это каменное здание, построенное в 1759–1765 годах, самое старое из сохранившихся в Царицыне.
ИМПЕРАТОРСКАЯ ПРИХОТЬ
После смерти Матвея Кантемира владельцем имения становится его престарелый брат Сергей. Но в мае 1775 года в Черную Грязь приезжает кортеж императрицы. Екатерина II была большой поклонницей соколиной охоты, и однажды по дороге она решила заглянуть к своему соседу. "...В один прекрасный день ее величество изволила выехать на большую дорогу, которая ведет из Москвы в Каширу, — описывает императрица посещение Черной Грязи, упоминая о себе в третьем лице. — Дорога привела к огромному пруду, рядом с которым был еще пруд больше и живописнее, и этот пруд принадлежал не ее величеству, а соседу ея, князю Кантемиру. <...> Вот гуляющие <...> начинают завидовать чужому имению, хозяин которого, старик за 70 лет, совершенно равнодушен <...> ко всем живописным видам".
Надо ли говорить, что старый князь не отказал императрице? За 25 тысяч рублей Екатерина выкупает поместье. Вскоре в усадьбе появился новый деревянный дворец. Лето 1775 года государыня проводит в имении со своим фаворитом Григорием Потемкиным, перемежая увеселения с государственными делами — военными смотрами, приемами и заседаниями Совета при Высочайшем дворе. Она называет усадьбу "раем для всех", но эти два месяца станут первыми и последними, которые она проживет в новой усадьбе. Потом имение на двадцать лет превратится в огромную стройку. Придворный архитектор Екатерины, Василий Баженов, будет возводить в Царицыне роскошную резиденцию.
В 1776 году Баженов уже был известным архитектором. В 1760 году, после окончания Академии художеств, он уехал в Европу учиться. Аттестат Баженова подписан крупнейшими французскими архитекторами — Жаком-Жерменом Суффло, Анжем-Жаком Габриэлем, Жюльеном-Давидом Леруа. Расположение Екатерины II Баженов завоевал своими декорациями к празднику на Ходынском поле, устроенному в 1775 году в честь победы России над Османской империей. "Вообразите себе, что этот луг (Ходынский. — Прим. ред.) — Черное море, что из города доходят до него двумя путями; ну, так один из этих путей будет Дон, а другой — Днепр; при устье первого вы построите обеденный зал и назовете его Азовом; при устье другого вы устроите театр и назовете его Кинбурном. <...> налево от Дона вы расположите буфет с вином и мясом для народа, против Крыма вы зажжете иллюминацию, чтобы представить радость двух империй о заключении мира..." — описывала свои фантазии императрица. Несмотря на сложность замысла, Баженову удалось его исполнить. Праздник произвел огромное впечатление. Стоит ли удивляться, что возвести свою главную подмосковную резиденцию, которая должна была соперничать с петербургским Царским Селом, императрица поручила именно ему?
Царицыно должно было стать метафорой героического средневекового прошлого Европы и России. Чтобы сделать этот образ явью, Баженов работал десять лет, но прекрасный каменный мираж, созданный воображением архитектора и руками сотен строителей, был разрушен в один день.
3 июня 1785 года императрица проезжала из Вышнего Волочка в Москву и заглянула в Царицыно. К этому моменту Баженов построил практически всю усадьбу, он даже успел приступить к отделке интерьеров. Но уже на следующий день после осмотра усадьбы императрица написала своему многолетнему корреспонденту, дипломату барону Фридриху Гримму, о недовольстве дворцом, а 8 июня отметила, что дворец надобно изменить, ибо в нем невозможно жить. Баженов был уволен. Но мы и сегодня можем увидеть в Царицыне следы созданного им архитектурного кружева.
ДВОРЦОВОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Баженов построил для Екатерины три дворца. Самый близкий к въезду в усадьбу он назвал Малым. "Уединенный домик" возвышался на вершине горы у прудов. Стрельчатые окна обрамляли ажурный полукруглый фасад, между ними устремлялись вверх языки белокаменного пламени. Смотрящую на Большой дворец плоскую стену украшали белые узоры, а лучистое сияние вокруг вензеля императрицы на фронтоне напоминало огни фейерверка. В 1803–1804 годах, когда Царицыно стало доступным для публики, Малый дворец сдали в аренду под кофейный дом, потом в нем разместили гауптвахту. Но так и не нашедший достойного применения дворец обветшал и к 1987 году, когда началась капитальная реставрация имения, от него остались лишь руины. Сегодня в отреставрированном здании проводятся музейные выставки.
Средний дворец стоит рядом с Малым на неширокой полосе между дорожкой, которая называется Березовой перспективой, и береговым откосом. Фасад его глядит на Дворцовую поляну, которую в XVIII веке украшал сад с регулярной планировкой. Средний дворец был нежилым, здесь должны были проходить приемные дни, на которые приглашались знатные особы и иностранные гости. В небольших комнатах-кабинетах императрица и ее свита после концертов и прогулок могли беседовать и играть в карты или шахматы.
Большой дворец — единственное здание Царицына, построенное учеником Баженова Матвеем Казаковым. После увольнения Баженова именно ему поручили перестроить усадьбу. Большим дворцом назвали Главный корпус дворца Ея Императорского Величества. Он был построен на месте разобранных дворцов Баженова, которые опальный архитектор строил для императрицы, великого князя Павла Петровича с супругой и их детей, Александра и Константина. В отличие от "нежной готики" баженовских строений архитектура казаковского дворца величественная и мощная. У дворца нет характерных крыльев, которые обычно окружали парадный двор русских усадеб: их роль выполняют баженовские строения. Восемь гигантских башен примыкают к дворцу, оберегая его центральную галерею, длинную и узкую, с островерхими башнями со шпилями.
Но и проекту Казакова не суждено было обрести кровь и плоть. В 1790 году строительство дворца приостановили из-за нехватки денег, необходимых для очередной Русско-турецкой кампании. В 1793 году Екатерина II вернулась к строительству резиденции, но ради экономии уменьшила высоту дворца на один этаж. А в ноябре 1796 года императрица скончалась. К этому моменту Большой Царицынский дворец был почти завершен, в здании уже клали паркетные полы и отделывали потолки. Однако осмотревший в 1797 году дворец новый император, Павел I, повелел "в селе Царицыне никаких строений не производить". Прекрасная, но никому не нужная императорская резиденция постепенно превращалась в живописные и одновременно устрашающие руины.
Какой виделась потомкам заброшенная екатерининская усадьба через несколько десятков лет, можно понять из небольшого рассказа Ивана Киреевского "Царицынская ночь": "Все строенья Баженова <...> замечательны какою-нибудь мыслью, которую он умел передать своим камням, и мысль эта почти всегда печальная и вместе странная. Кому бы пришло в голову сделать гроб из потешного дворца Екатерины? А между тем какая высокая поэзия: слить земное величие с памятью о смерти, и самую пышность царского дворца заставить говорить о непрочности земных благ..."
На протяжении двух веков романтические развалины Царицына оставались центром притяжения: в начале XIX века — для посетителей модного подмосковного парка; в начале века ХХ — для обитателей дачного поселка, где в деревянных домах в стиле модерн перебывал, кажется, весь научный, художественный и предпринимательский московский бомонд.
В 1920-е здесь оседали спасающиеся от голода беженцы с Поволжья, которым был запрещен въезд в столицу. В 1930-е в царицынских коммуналках Метростроя пытались затеряться от репрессий лишенные паспортов потомки знатных родов Сабуровых и Шереметевых. В усадьбе последовательно размещались музей "садово-огородного района Ленино" и детский дом, Большевистский клуб Политическо-спортивного союза молодежи и колхозная контора...
Последние коммуналки в Царицыне расселили в 1985-м, последние дачи снесли в 2005-м. В двухсотлетних руинах вырубили разросшиеся деревья, в парке проложили дорожки, в усадьбе восстановили дворцы и мосты. У превращенной в музей императорской резиденции началась новая жизнь. Будем надеяться, на этот раз более счастливая.