В начале знаменитых своим безобразием «девяностых», когда власть ослабла и контроля не было никакого, а общество опустилось до анархо-подобности, на свет божий, как тараканы из всех щелей повылазили мошенники различных уровней и всевозможных профессий. Этому процессу предшествовало грандиозное предательство.
Выступая 8 января 1991 года по центральному телевидению министр финансов СССР (с 14 января – премьер-министр) В.С. Павлов заверил сограждан о том, что никакой денежной реформы не планируется. А ровно через две недели (22 января) начальник Павлова первый и последний президент СССР М.С. Горбачев подписал указ о выведении из оборота банкнот образца 1961 года номиналом 50 и 100 рублей и замене их купюрами нового типа. Следует сказать, что накануне по всей стране выдавалась зарплата именно купюрами этих номиналов. О реформе населению сообщили в 21-00 того же дня в информационной программе «Время», когда все торговые предприятия были уже закрыты. Старые банкноты объявлялись вне закона в полночь. Советским гражданам было дано для обмена всего три дня (23-25 января), но при этом был установлен лимит в 1 тысячу рублей на человека.
И началось!..
А вот более мелкие купюры еще какое-то время работали. Как исключение, что ли… Я помню, как именно «четвертными» – так в то время назывались в народе двадцатипяти рублевые купюры – выдали зарплату. Я в то время работал в Москве, а жил в области. Получил зарплату сразу за четыре месяца – так уж вышло, возвращался. У Курского вокзала в разных местах пятнами народа собиралось наперсточное разводилово. «Играли» на четвертные, еще действующие. Я молодой, глупый, считал себя в теме. Я прекрасно понимал, как все устроено, меня не проведешь, бравировал этим, иногда разводил «разводил» – играл роль деревенского простачка, но сам никогда не велся на развод, вовремя останавливался. Я был очень горд своим принципом: подходить к «играющим» так, как будто бы у меня в кармане нет ни одной копейки. Участвовал в балагане до тех пор, пока не возникало предложение показать деньги. Работало.
У наперсточников были свои правила, например, никогда лоху не давать деньги в руки, даже дотронуться. Могли говорить что угодно, но дать деньги подержать – никогда! Но, в то нервное время, когда «снимались сливки», когда обманом зарабатывалось непривычно по тем временам много, правила соблюдались не всегда. Люди глупели, наперсточники стали наглеть. Сначала играли в наперстки с маленьким шариком, потом стали, не иначе как, издеваясь, орудовать стаканами с огромным шаром.
Электричка уже стояла. До отправления оставалось несколько минут. Машинист уже выглядывал из открытой двери первого вагона. А я в игре – интересно. Простачка разыграл классно!
– Вы выиграли! – заявил «кидала», показывая толстую пачку четвертных, – вот ваш выигрыш. По правилам игры, вы должны показать, что у вас есть деньги!
Вот он предел, до которого я доходил и никогда не шел дальше. Но тут что-то со мной сделалось не так, как сделаться должно было. Может быть, гипноз… да нет, что-то другое… я почувствовал, что и игрок расслаблен, очень хорошо почувствовал. И я полез в карман – вынул деньги, разыгрывая безудержный азарт. И тут произошло непредвиденное. Я свои деньги убрал обратно в карман, а он так и стоял, протягивая мне мой «выигрыш». Я растерялся, я не знал что делать, чувство острейшей опасности уже затолкалось болью в висках, я не рассчитывал на это. Так, развлекалочка… а тут продолжение. А игрок подбадривает – бери, мол! И я взял. И сразу все внимание массовки на меня, всех, кого в толпе зевак я легко вычислил уже давно – соучастников. Я держу деньги в руках. Много! Игроки рассчитывали, что я буду игру продолжать – с простотой я перебрал, мне поверили. Сразу в голове мысли – а чего я не учел? Ведь чего-то не учел, ведь что-то новое, незнакомое в рукаве у них есть, а я не знаю. Что делать? В карман и бежать? Догонят, нож…
Из ступора меня вывело шипение воздуха и скрип тормозных колодок – секунды, двери закроются и электричка тронется. И тут все само собой как-то получилось. Я швырнул вверх нечестные деньги. Они разлетелись над головами толпы огромным конфетти. А я кинулся к еще открытой двери электрички. За мной уже бежали. Я впрыгиваю в тамбур в уже узкий, от сдвигающихся створок, проход, а преследователи не успевают. В стекла стучат, рожи злые, разгоряченные. Машинист видел, понимал ситуацию, помог. Электричка тронулась. В окошки створок вижу странно шевелящуюся кучу людей – деньги хватают. Ноги подкашиваются, дышать не могу – приступ астмы. Скорее баллончик…
После этого я никогда не баловался заигрыванием со злом. Я тогда каким-то чудом выиграл в заведомо проигрышную лотерею. Господь за спиной стоял, подсказывал – не иначе. Только не деньги выиграл, может быть, жизнь свою.