Последний рабочий день на этой неделе – это, конечно, не может не радовать. Правда, сегодня семь пар, начиная с первой, и как же не хочется вставать, вылезать из-под мягкого уютного одеяла... Ну ладно, всю жизнь всё равно под одеялом не просидишь. Пойду-ка я на кухню, тем более меня там уже ждут.
Здравствуйте, здравствуйте, Ваше Величество! Утро совсем не доброе, я прекрасно понимаю, но не надо на меня смотреть, как на провинившегося ученика. Ну будет Вам, право слово! Вы же прекрасно знаете, что я не оставлю Вас без еды. Видите, уже всё готово – я насыпал в царскую тарелку побольше корма и придвинул ее к ней. Сурового взгляда как не бывало, Нюшенька тут же ласково боднула мою руку головой и мурлыкнула в знак благодарности. Ну а теперь и я могу позавтракать.
Хорошая погода сегодня, теплая, можно спокойно идти, не ускоряя шаг, и любоваться желтеющими кронами деревьев. Люблю я осень, «пышное природы увяданье».
На работу я не опоздал, несмотря на медленный шаг. Началась первая пара. Изначально всё шло довольно-таки мирно и спокойно, юные гении что-то время от времени записывали и тихо переговаривались друг с другом. Но потом, стряхнув с себя остатки сонливости, стали вести себя более активно. В частности, один из юношей включил музыку на телефоне – не очень громко, конечно, но я всё равно услышал. На мой гневный взгляд он внимания не обратил, а через некоторое время с такой силой стукнул кулаком по столу, что остальные вздрогнули.
- В чём дело? Ты что, забыл, где находишься? – рассердился я. – Что это за новости?!
Музыку студент выключил, да и сам притих, но впечатление от занятия уже было испорчено.
Вторая пара тоже особо не порадовала. Товарищи студенты, зайдя в класс, принялись шуметь и гудеть, словно растревоженный пчелиный улей. Сделал им замечание – притихли. Но через пару-тройку минут вновь принялись за старое.
Третья пара была несколько поинтереснее. В частности, у меня разгорелся спор с одним из студентов по поводу работы и денег: юноша бледный со взором горящим упорно считал, что главное в работе – это деньги, я же говорил ему, что работа должна приносить хоть какое-то удовольствие.
На четвертую пару юные гении пришли с такими счастливыми лицами, словно выиграли по меньшей мере десять миллионов.
- Ой, как мы рады с Вами учиться! Как мы по Вам соскучились!
- Да ну вас, - усмехнулся я. «Натворили что-то небось».
- А Вы знаете, что мы в коридоре видели? Там одну девушку с днем рождения поздравляли одногруппники, и торт ей в лицо кинули!
Мда, поздравление просто божественное. Возможно, я стар и не люблю подобные шутки.
Тем временем я обратил внимание на то, что двоечницы, постоянно спорившие со мной и другими преподавателями и сидевшие всегда в конце класса, внезапно заняли самую первую парту.
- Вы случайно ничего не перепутали?
Девы юные усмехнулись и покачали головой.
Пятая пара проходила в целом вполне себе спокойно. Единственной проблемой оказался один из студентов, которому потребовалось зарядить телефон.
У меня свободной розетки в кабинете нет, и я свой собственный телефон заряжаю только с пауэрбанком, студентам пользоваться моими розетками тоже не даю. Юноша, оскорбившись тем, что я не разрешил ему включить зарядник, отправился к охраннику.
- Да, конечно, можно. Вон там розетка по коридору?
- А кто будет следить за телефоном?
- Ты сам, конечно.
После такого диалога с охранником разочарованный студент вернулся в класс, и решил таки попросить у товарищей пауэрбанк. Ему не отказали.
На перемене ко мне внезапно примчался конкурсант-второкурсник, следом за ним ещё двое ребят, в одном из которых я узнал студента, приходившего как-то ко мне сдавать долги. До этого в те редкие разы, когда он появлялся на моих парах, он был в маске.
Оказывается, ему в очередной раз надо сдать долги. Ну нет, на перемене я не принимаю. Ни при каких условиях. Уж сколько раз твердили миру…
Шестая пара прошла без каких-либо эксцессов. Мирно писали лекцию, обсуждали – в общем, ничего такого.
На седьмой паре активности было чуть побольше – только в отрицательную сторону. Должны были сдать долги несколько человек. Но только вот одна из девушек, которая находилась в списке грешников, и не думала идти каяться, а спокойно ела, словно перепутала аудиторию со столовой. Притом другую девушку, желавшую сдать долги, не пускали, объясняя это необходимостью соблюдать очередь.
- Какую ещё очередь? – возмутился я. – Только задерживаете всех. Иди, рассказывай.