Чуть больше недели прошло с аварийной посадки рейса Сочи-Омск «Уральских авиалиний». 12 сентября Airbus 320 экстренно приземлился в пшеничное поле в Новосибирской области. На борту находились 161 пассажир и шесть членов экипажа. Из них только два человека получили ушибы.
Командир воздушного судна Сергей Белов принял решение сажать самолет в поле из-за отказа гидравлической системы. Теперь оценку действиям экипажа предстоит дать экспертам Следственного комитета. А пока пилоты и бортпроводники отстранены от полетов.
«КП» поговорила о деталях происшествия со вторым пилотом Эдуардом Семеновым. Ему 56 лет. Дома его ждали жена и трое сыновей.
«ДУМАЛ О ЖЕНЕ И ДЕТЯХ»
- Эдуард, расскажите, что происходило, когда вы поняли, что отказала гидравлика?
- Переживал, что может начаться возгорание. Я же летчик и знаю, чем все это заканчивается. У нас не убирались шасси. Они, как и топливо, находятся в крыльях самолета. При грубой посадке неподнятые шасси могут пробить баки и топливо может попасть на карбоновые тормоза, которые при посадке могут раскалиться до 300 градусов. А дальше вспышка и все. Но это только один из примеров. Могло произойти что угодно. Именно поэтому после посадки мы экстренно эвакуировали пассажиров из салона.
- Что все-таки произошло с шасси? Почему вы не смогли их поднять?
- Отказ гидросистемы. У меня есть мысли, из-за чего это могло произойти. Но пока идет расследование, я не могу делиться догадками. С нас взяли объяснительные, сейчас идет расшифровка и анализ записей с черного ящика.
- Что вы чувствовали в момент экстренной посадки?
- Вы знаете, не было ни страха, ни паники. Даже сердце ни разу не екнуло. Сразу же удалось совладать с собой. Может быть, мне помогло то, что каждые полгода мы отрабатываем аварийные ситуации на тренажерах. То есть, я был морально готов. В момент приземления я думал только о том, как выполнить свои профессиональные обязанности.
- Когда самолет сел испытали чувство облегчения?
- Я первым делом решил позвонить жене, потому что понимал, что сейчас новость о нашем приземлении будет везде, а жена у меня – впечатлительная. Сказал: «Не волнуйся, у нас аварийная посадка, но все живы».
- Как реагировали пассажиры?
- Пассажиры подходили, благодарили, что все хорошо. До сих пор пишут, даже не успеваю всем ответить. Бортпроводники рассказывали, что нам хлопали. Мы-то этого не слышим.
- У экипажа самолета, который сел на кукурузное поле, есть свой чат, где все поздравляют друг друга со вторым днем рождения. Вы не думали такой завести?
- Я бы с удовольствием поучаствовал в таком чате, но у нас его нет. А этот день теперь, пожалуй, буду отмечать. Может, не как день рождения, а как день, когда мне пришлось проявить все то, к чему готовился на тренажерах. Как нам сказал, один инструктор: «Вот мы сейчас с вами учимся для того, чтобы это вам один раз в жизни пригодилось. Неизвестно, с каким концом».
- Как вас встретили дома?
- Знаете, мы же не сразу домой попали. В тот день ближе к вечеру я не мог себе места найти. Такого состояния у меня никогда не было. Я долго не мог уснуть. Думал о жене, о детях, у меня все-таки трое детей, думал, что они без меня могли остаться. А когда домой приехал… Как меня встретили? Конечно, и слезы были, и радость. Эмоции смешались. Все ведь могло закончиться по-разному. Жена подарила мне букет, состоящий из роз и колосков пшеницы. Когда я приехал, он лежал на столе вместе с моей летной фуражкой и моделью Airbus, которую мне дарили на 10-летие компании. Я много раз благодарил Бога за то, что все обошлось. Самоанализом занимался, много думал, какие уроки из этого можно извлечь.
ц«УВИДЕЛИ ПРОСЕКУ В ЛЕСУ»
- Следственный комитет возбудил уголовное дело. В каком вы сейчас статусе?
- Пока идет расследование я свидетель. Весь экипаж отстранили от работы. Но это стандартная процедура, когда происходит ЧП. Надеюсь, что остался без работы на месяц-другой. А не на год (Смеется).
- В этот период вы будете получать выплаты?
- Пока затрудняюсь ответить. Надеюсь, что да. Надо же как-то кормить семью.
- Пассажирам выплатили 100 тысяч рублей компенсации «за испуг». А вам какую-то компенсацию выплатили?
- Нам о компенсации пока не сообщали. Конечно, неплохо бы было. Но я пока об этом не думаю. Не мне судить.
- Поле пшеницы, где вы в итоге приземлились, как выбирали?
- Мы так сильно были ограничены по времени, что просто выбирали из нескольких площадок, которые видели впереди себя. Я вообще думал, что это просека в лесу. Как все будет было непонятно. Я уже говорил, что мы отрабатываем подобные ситуации на тренажерах. Действовали четко по инструкции. В такие моменты, вообще нужно сосредоточиться, чтобы не совершить ошибки. Поэтому мы все своим эмоции спрятали поглубже. И сосредоточились на посадке
- Что будет с Airbus, который остался в поле? Его вывезут?
- Самолет мы посадили очень мягонько. Перегрузка была 1,9 g (посадка Airbus выполняетcя с перегрузкой 1,4-1,5 g – Прим. Ред). Все равно, что сесть на полосу в аэропорту. У нас на борту была беременная девушка на девятом месяце. Она даже ничего не почувствовала. Думаю, что когда начнутся заморозки и земля будет твердой, его вывезут оттуда. На мой взгляд, там ничего не пострадало. Колеса лишь на 15-20 сантиметров ушли в землю. Думаю, в дальнейшем его можно эксплуатировать. У нас, бывает, самолеты жестче сажают на полосы.
- Были версии, что именно вы неправильно рассчитали остаток топлива от Омска до Новосибирска. И именно поэтому пришлось сажать в поле…
- Тут пока без комментариев. Домыслов много. У нас даже по плану полета запасной аэродром – Новосибирск.
ДАМИР СКАЗАЛ – ВЫ ВСЕ СДЕЛАЛИ ПРАВИЛЬНО
- В Интернете был опубликована расшифровка с черных ящиков, где вы с Сергеем Беловым обсуждаете якобы посадку в Тюмени. И реплики «керосина до ж…». Еще пишут, что вы могли бы посадить самолет на военном аэропорту в Омске, где есть ремонтная база?
- По регламенту, запасной аэропорт у нас был в Новосибирске. Мы действовали по регламенту.
- Ваши коллеги-пилоты давали какую-то оценку вашим действиям?
- Один мой товарищ, с которым мы вместе оканчивали летное училище в Актюбинске, в момент нашего приземления управлял рейсом из Новосибирска в Санкт-Петербург. И когда мы объявили аварийную ситуацию, он узнал мой голос в эфире. Поэтому, когда мы сообщили о приземлении, сразу же позвонил и поддержал. А еще мне позвонил друг, он бывший пилот, ему 67 лет. Сказал, что мы вошли в историю авиации. Сесть где-то в тайге…
- Дамир Юсупов, который до этого посадил самолет в кукурузном поле, звонил вам?
- Он мне в тот день самый первым позвонил. Мы давно знакомы, все-таки работаем в одной авиакомпании. Мы с ним разговаривали около часа и потом еще созванивались практически каждый день. Самым ценным для меня было услышать: «Не волнуйся. Все будет хорошо. Вы все сделали правильно. Я за Вас». Это успокаивает меня по сей день. Потому что сейчас в голове постоянно крутятся мысли: «Что будет дальше и чем все это закончится?»
СПРАВКА «КП»
Эдуард Семенов с 8 лет мечтал стать пилотом. Окончил Актюбинское высшее летное училище Гражданской авиации. В 90-х из-за проблем в экономике о карьере пилота пришлось на время забыть. Эдуард на 15 лет стал предпринимателем. Но затем мечта о небе взяла вверх и он восстановил летные навыки. С 2013 года он работает в авиакомпании «Уральские авиалинии».
КСТАТИ
«Эдик звонил с чужого телефона»
– Утром мы с младшим сыном собирались выходить в больницу на реабилитацию после перелома руки, - рассказывает Анна, жена Эдуарда. - И вдруг позвонил мой муж Эдик не со своего телефона – с чужого. Он сказал: «Не волнуйся, все хорошо, мы приземлились в поле, у нас отказала гидросистема. Но все пассажиры и экипаж, и самолет… У всех все хорошо». Я спросила, почему в поле, почему не в аэропорту, не на запасном аэродроме? Он сказал: «Потому, что у нас кончилось топливо - оставалось 200 литров керосина.
Старшему сыну Эдуарда и Анны 15 лет. Он и сам мечтает о карьере летчика. А о том, что случилось с самолетом папы, узнал во время урока английского языка в школе – учительница рассказала обо всем. По интересному стечению обстоятельств, она мама одной из бортпроводниц лайнера, который сел на кукурузное поле в 2019 году.
- Одноклассники удивились, - добавляет сын Эдуарда Олег. - Сначала, прочитав новости, спросили, мой ли это отец. Когда я ответил, они все почти в голос сказали, что мой папа – герой. Я горжусь им!