Сегодняшним ранним утром врач дружелюбно заявил:
- Не переживайте, рака нет. И ничего такого, чего бы можно было серьёзно испугаться.
Правильно, нечего тянуть кота за хвост. В онкоцентры люди именно за этими словами и приходят, чтоб им сказали, что рака нет. Ну. Потом он что-то рассказывал про то, что у меня есть, но я то от радости уже его не слушала. Так что он всё записал странно разборчивым неврачебным почерком. На всякий случай.
Мне и предыдущий врач говорил, что рака нет. Я уже не шибко то и боялась. Но, думаю, врачам просто нравится говорить эту фразу, у пациента сразу лицо добрее становится – эффект безотказный. Так что правильно, пускай хоть на каждом приёме говорят, жалко что ли.
Мы с Андрюхой сразу поняли, что самое время позавтракать и умчались в рассвет. То есть в ресторан.
И вообще, жизнь заиграла новыми красками. Проезжая мимо рынка, не смогли оставить стоять там ведро с земляникой, Льву купили блинов с творогом, и я твёрдо вознамерилась жить на полную катушку. То есть совсем вообще не работать. Но только сегодня.
Вообще-то я всегда хочу провести прямой эфир. У меня куча идей. И они не заканчиваются. И я так боюсь, что они передерутся там, как те же самые пациенты в коридоре поликлиники, потому что кто-то по талону, кто-то с острой болью, кому-то срочно, а у кого-то вообще шоколадка за пазухой.
И вот я живу свою жизнь, гуляю, завтракаю, а у меня в коридоре они копятся и копятся, ссорятся уже, переживают, что я всех не приму, толкаются. Кто-то даже ветеранское удостоверение достал и кричит надрывно:
- Мне положено!
Понимаете? Я волнуюсь. Я их люблю. Всех приму, конечно. И думаю, может не обедать тогда? Или задержаться после рабочего дня? А то ведь разойдутся. А вдруг кто помрёт вовсе.
Короче, сижу на кухне, ем землянику, а сама переживаю, что это я в эфир не выхожу. Дурниной сижу бестолковой и ничего не делаю.
А ещё гулять хочу. На гору. Уедем ведь в воскресенье и этой горы уже рядом не будет. Аргумент. Еду на гору. А они там роятся – нервничают. Уже почти митинг устроили.
И вот я иду вокруг горы по красивой брусчатке, и снаружи вся такая туристка на чиле, а внутри у меня уже палаточный городок и революция. Я им:
- Я ж для здоровья, я ж сейчас как отдохну, как начну опять, ох, всех приму!
А горы – это такое, там на каждом шагу новые идеи подстерегают и к митингующим припрыгивают, и такие:
- Чуваки, вы к этой, да? Ну так мы с вами же! Кто крайний? По талонам? А где их выдают? Как регистратура ушла на обед? Дак нам же только спросить.
И вот я иду, миндаль прям с дерева грызу, игриво так на солнышко щурюсь, а толпа идеек жужжит внутри по нарастающей.
А всё почему?
Потому что я боюсь, что они уйдут. И не вернутся.
Я прям жадина.
Мне все идеи мои нравятся. А они все не то, что в голову, они в жизнь трудно помещаются. И я опять встречаюсь с тем, что нужно какие-то идеи отфильтровать. Одни подарить коллегам, другие спрятать в заначку, третьи реализовать быстро и коротко.
Грущу. Не хочу прощаться. Не хочу отпускать.
И утомляет меня этот муравейник, и боюсь его потерять.
Переживу эту ночь с ними, а завтра посортирую. Даже поплачу, наверное.
Вот женщины, а? Плакать из-за идей. Совсем уже.