– Р-ряв-тяв-тяв! – отчаянно заливается Чапа.
За окном темно и в квартире темно. Только в углу комнаты помаргивает экран маленького телевизора да вполголоса бормочет что-то диктор – хоть какое-то подобие жизни.
– Р-ряв-тяв-тяв!
Время – раннее утро. Сонная встрёпанная хозяйка не глядя суёт чашку с кофе на тумбочку, тяжело поднимается с кресла и бредёт на звук, иначе звонкая болонка перебудит всех соседей.
– Тяв, тяв... Р-р-ры!
А вот это уже необычно. Ольга прекрасно знает, отчего так разоряется собачка – напольное зеркало в конце коридора приводит Чапу в неистовство. Его привезли из антикварного салона накануне вечером, и болонка ещё не успела привыкнуть. Она вообще любит поскандалить, но грозный рык – что-то новенькое.
Чапка стоит на пороге маленькой кухни, возмущённо задрав хвост. Сегодня она чувствует себя суперсобакой. Ещё бы, вчера на прогулке огромный пёс ужался до размеров кошки, стоило ей подать голос! То, что он был всего лишь щенком дога, не знающим, как реагировать на свирепую сучку, ничуть не умаляло триумфа. Теперь она Самая Страшная Собака на свете, а кто не согласен – тому покажет!
– Р-р-ры!
Прижав её к необъятной груди и нежно похлопывая по кудрявой толстой заднице, хозяйка шепчет:
– Ну что ты, что ты, взрослая псина, а никак не поймёшь – нет там другой собаки, твоё это отражение, твоё...
Вздохнув, Ольга шагает в коридор. Вопреки обыкновению, Чапа на руках не успокаивается, а отчаянно сучит лапками, выкатив тёмно-сливовые глазищи. Хозяйке становится не по себе, и она останавливается, вглядывается в сумрак по углам, но всё тихо.
Решившись, подходит к зеркалу и включает бра. Подносит вырывающуюся собачку вплотную к стеклу – та крысится, пытаясь ухватить собственного двойника за нос, потом обиженно фыркает – не получилось.
– И не получится, дурёшка ты моя.
Женщина лениво изучает своё отражение. Двойной подбородок, мешки под глазами, а ведь ещё и тридцати нет. Свет потрескивающей лампочки придаёт белёсым неухоженным волосам неприятно-жёлтый оттенок. Краску, что ли, купить? Рыжую? И Чапу заодно покрасить?
– И будем мы с тобой совсем красивые, – задумчиво говорит Ольга.
Ласково треплет собачку по ушам и гасит бра. Для кого прихорашиваться? Телеведущий точно не оценит, на работе все тётки много старше её, соседи... соседи сменились, даже и не здороваются уже. А друзей сроду не было. Устало опустив плечи, она идёт по коридору обратно. Чапка, до этого вертевшаяся на руках, вдруг успокаивается, сладко зевает в объятиях хозяйки, хитро косясь одним глазом – вот, мол, ты на работу уедешь, а я весь день спать буду. И если вечером безобразия какие обнаружишь, так это совсем и не я здесь развлекалась. Глупышка, будто не ясно, что больше некому.
– Одни-одинёшеньки мы с тобой, – шепчет хозяйка и снова гладит собачку.
Качает головой, чмокает болонку в макушку. Разве о таком мечтала когда-то? Не сомневалась, что подождёт немного, а там и принц появится, в дальние страны увезёт её, красивую до невозможности. И где теперь красота-то? Да и женихов что-то не видно. Этим кобелям если не прекрасных, так премудрых подавай. Какая же она была... в сказки верила! Женщина негромко смеётся и опять целует собачку. Им и вдвоём неплохо. Жизнь течёт так плавно, так размеренно.
Ольга спускает Чапку на пол, рассеянно сыплет в миску сухой корм.
Что ж, пора на работу. Наскоро причёсывается в коридоре, стараясь не рассматривать отражение – до чего же, оказывается, неприятно видеть свою оплывшую фигуру с головы до пят! Зря купила это зеркало, надо будет избавиться.
Она знает, что и день, и вечер проползёт как всегда. Зачем что-то менять? В офисе – со вкусом попить чайку, неспешно разобрать стопку документов, плотно пообедать, перемыть косточки сослуживцам из соседних отделов. Дома – выскочить с Чапкой на улицу, а потом засесть с ней у телевизора и смотреть всё подряд, пока улыбчивая дикторша не скажет всегдашнее: «Канал заканчивает работу и желает вам спокойной ночи», – уютненько.
Пусть рядом никого, кроме собачки и телевизора. И к лучшему. Ничто не выбьет из привычной колеи. Телевизор, работа, дом, телевизор... Пустая квартира. Пустая жизнь. Всё правильно, всё чудесно, только вот немножко тоскливо отчего-то.
Старинное зеркало чуть поблёскивает в темноте. Из него вслед своему старшему альтер эго с удивлением смотрит прелестная девушка – стройная, большеглазая Оля. Оленька. Олюнчик. Создание с до ужаса наивными голубыми глазами и совершенно без царя в голове, но абсолютно уверенное, что выйдет замуж не меньше, чем за принца. Юная блондинка, та, которой опустившаяся, но вполне удовлетворённая своим существованием женщина была когда-то.
«Почему с ней только собачка? Ушастик-пушистик – это хорошо, но очень мало», – Оленька-Олюнчик обозревает доступную часть квартиры. Никого похожего на принца не обнаруживается, даже приблизительно. Не считать же таковым пожелтевший от времени фотопортрет дедушки на стене. Тем более что ни титула, ни денег он отродясь не имел.
Может, оставить как есть? Женщина, болонка и... всё? Нет, так не пойдёт. Одиночество – это печально, даже если одно на двоих. Что же делать?
Не привыкшая к мыслительному процессу девица хмурится, собирая на гладеньком лобике складки морщин, потом кивает: «Придумала. Раз уж подходящий жених пока не явился, сделаем жизнь весёлой и без него».
И расцветает довольной улыбкой.
***
Чапа – Суперсобака! И пса огромного вчера победила. И хозяйка смеялась и по ушкам трепала, и корма вот насыпала больше обычного, с горкой. Жаль, ушла быстро...
Вильнув пушистым хвостом, Чапа принялась хрустеть вкусными кусочками.
Теперь до вечера одной сидеть, ну да ничего – можно и подкрепиться, и поспать, и погрызть игрушку или тапок. Да и, если подумать, не совсем одной – есть ещё этот... Собака покосилась в коридор. Там, в самом его конце, маячил кто-то живой, такой же беленький, как она сама. Он вёл себя невероятно подозрительно – пристально смотрел на неё тёмно-синими глазищами из-под лохматой чёлки.
Чапа прекрасно знала, что чужих собак в квартире нет, и не понимала, что это такое. С хозяйских рук поближе рассмотреть это странное ещё так-сяк, а на своих четырёх подойти страшновато, вот и ругалась на непонятное существо с порога кухни. Но сейчас незнакомец уставился как-то особенно нагло, мешая спокойно завтракать. С неохотой оторвавшись от еды, Чапа замерла на пороге и оскалилась, но вспомнила, что она Суперболонка, и ринулась вперёд. Ей ли бояться всяких нахалов?
Коснувшись холодного стекла, она отскочила. Твёрдое, не пахнет... Похоже на окно, но там в щели между рамами всегда просачиваются разные ароматы, а здесь... Здесь была только другая собака, которая повторила её движение, шагнув вперёд. Не пахнет, а сама дразнится! Чапка тявкнула, ухватила её зубами за ухо и отпрянула – в нос ударил знакомый запах... Перед ней, виляя пушистым хвостом, стояла её копия. Старинное зеркало загадочно поблёскивало в полумраке.
Чапка приподняла верхнюю губу, показав незнакомке острые зубы – так, на всякий случай, – и вопросительно тявкнула. Та повторила её движения, а потом вдруг замотала головой и припала на передние лапы. Играть! Играть – о да, сколько угодно! Теперь точно будет нескучно! Радостно запыхтев, болонка помчалась по коридору, вслед за ней в не меньшем восторге устремилась новая подруга...
Набегавшись, обе утомлённо вывалили языки и устроились на диване.
Гостью следовало развлекать, поэтому Чапа, умело подцепив лапой дверцу шкафа, вытащила цветастую блузку, любимую, с приятным хозяйкиным запахом. О да, это оказалось вдвойне увлекательно – с весёлым щёлканьем поотрывать свежепришитые пуговки, а потом столкнуться носами и облизать друг другу мордочки.
Проголодавшись, собачки наперегонки доели из мисочки корм и обошли кухню, заглядывая во все углы – не завалялось ли где кусочка засохшего хлеба или ещё чего съестного. Ведь известно, что прошлогодние сухари или мумифицированные остатки колбасы – вкуснейшая в мире штука. Ничего не обнаружив, переглянулись и встали бок о бок на пороге кухни.
В дальнем конце коридора из зеркала на Чапок внимательно смотрели две собачки. Как они смеют так нахально пялиться? Возмущённо гавкнув, болонки ринулись вперёд...
***
Ну вот и ещё один день подходит к концу. Осталось быстро выгулять Чапку, а потом – в любимое кресло. Телевизор, поди, заждался совсем. И что она такое с утра выдумывала, какая тоска? Это всё от недосыпа, наверное. Говорят, такое случается.
Зевая и выкапывая из глубин сумки ключи, Ольга поднимается на свой этаж. Болонка, обычно чуявшая её загодя, почему-то молчит. Опять что-то натворила? Женщина прислушивается – за родной дверью едва различим цокот коготков по полу и азартное сопение. Почему-то кажется, что звуки издаёт не одна собака, и даже не две, а значительно больше. Что за?..
Нет, определённо следует подольше спать, а то вон чудится уже невесть что! Подняв брови, хозяйка решительно вставляет ключ в замок... и, будто лавина, накрывает её многоголосый восторженный лай.
Юная блондиночка в глубине зеркала прыгает и ликующе хлопает в ладошки: «Сюрприз! Сюрприз!» Если уж её старшая ипостась пока не дождалась жениха, пусть хотя бы живёт поинтереснее. Появится принц – что ж, Олюнчик опять вмешается и поможет. А до тех пор... тоненькая фигурка размывается, тускнеет и, наконец, исчезает без следа.
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!