- Сволочь! - разъярённо выкрикнула Эмма.
В порывах гнева кому-то другому могло быть вовсе непонятно, что было сказано женой Гольдберга перед его уходом, голос Эммы исказился до неузнаваемости, однако сам Гольдберг, живший совместно со своей женой без малого 10 лет, чётко расслышал сказанное. Покинув родное пристанище, бывший работник птицефабрики направился в место, за последние года ставшее для него вторым домом: бар с говорящим само за себя названием: "BarNotFar". Во времена ссор с женой, проблем на работе, личностной депрессией, впрочем, причина не всегда была важна, главным был здесь именно негативный посыл самого случившегося, гнавшего туда нашего героя ровно так же, как и большинство других в это захолустное заведение.
Гольдберг уже был пьян до прихода Эммы, сегодня сокращение на работе коснулось и его. Не желая снова впадать в затяжную и неприятную беседу со своей женой, бывший работник вновь выбрал пойти " по уже изученным тропам", хотя в разговорах всегда обуславливал свой выбор как простая привычка, а не алкогольная слабость, доводившая его один раз до капельницы.
Перед тем, как зайти в бар, Гольдберг увидел сидячего рядом с заведением бездомного мужчину. Обмен взглядами Гольдбергу не понравился, алкоголь только добавлял чувство отвращения с одной стороны как к самому образу бродяги, так и с другой стороны возможностью стать точно таким же. Пустив мысли прочь из головы, но не из подсознания, он вошёл в заведение "с неприятным осадком".
За стойкой бармена оставалась парочка свободных мест. Гольдберг уселся рядом с коренастым мужчиной лет тридцати, уже изрядно выпившим. Сначала они не разговаривали, трудящийся расплачивался с барменом остатками денег, собранных на видных местах в квартире, но когда эти деньги закончились, он выпросил у соседа немного мелочи на ещё один стаканчик, обмолвившись обмыть за его здоровье. По выходу из бара, Гольдберг не решился возвращаться домой, он устремился вглубь северной части города, где бывал нечасто.
На одной из улиц города, Гольдберг заметил того же самого бездомного, которого ранее видел у входа в бар. Рядом с бродягой на этот раз стояли две небольшие бутылочки: ему все же удалось насобирать денег у бара на самое дешевое пойло, которое только можно было найти в ближайшем магазине (благо цены на алкоголь он знал прекрасно).
Непродолжительный вступительный диалог стал началом целой беседы, которой они будут заняты весь оставшийся вечер. Они вышли на набережную, плотно прилегающую к парку, и уселись на свободную скамейку, коих под покровом ночи было уже достаточно.
Они болтали за жизнь. Оказалось, что бродягу зовут Джон, и он также недавно попал под сокращение, только не на птицефабрике, а на сахарном заводе. Гольдберг отметил, как видел Джона у бара и думал, что не хочет стать таким же, как он. Бывший трудяга на птицефабрике извинился, в процессе разговора оба поняли, что являются людьми со схожими судьбами, разница лишь в том, что у Джона не было жены.
Они выпили пойло на двоих. Проезжающий мимо патруль не обратил на них должного внимания: сотрудники понимали сложившуюся ситуацию в городе. Джон уже начал было прощаться со своим вечерним собеседником, однако Гольдберг предложил бродяге зайти к нему, на что получил отрицательный ответ: насколько бы не был пьян Джон, бездомный не хотел лезть и тревожить быт чужих людей. Так и остался он на скамейке набережной, пока Гольдберг вялой и шаткой походкой принялся возвращаться домой. На обратном пути он думал о том, что на этот раз сможет сказать своей жене Эмме, что они будут делать теперь, когда он сокращен, а заработка жены со скрипом хватит на оплату тесной квартирки, что он ответит, глядя в её красные от слёз глаза, для чего он вновь истратил тяжело заработанные деньги на выпивку. На повороте к дому, между двух кирпичных домов, Гольдберг почувствовал острую боль и дикую усталость, в миг тремор пронзил всё его тело, единственная мысль, успевшая посетить его голову, говорила о том, что на этот раз ему не отделаться. Не сдержав себя, утратив как будто в воздух все свои человеческие запасы сил, он рухнул на землю, его шляпа, та самая шляпа, что была с момента свадьбы с Эммой и повидавшая полный путь работы Гольдберга на птицефабрике, рухнула рядом с телом своего хозяина.
Скончался.
Жена Гольдберга после ухода мужа из квартиры принялась бродить в поисках последней мелочевки: найденных денег было недостаточно даже на неделю. Пролив множество слёз, а Эмма всегда проливала их в подобных ситуациях, она садилась у окна и стойко ждала возвращения мужа. Привычка такая.