В одном буфете жила старая супница.
Она попала сюда прямо с рынка у метро. Несколько раз она пыталась рассказать своим фаянсовым соседям, про жизнь свою при дворе Марии-Антуанетты. На изогнутом боку её действительно имелся вензель из розочек и ромашек, но уже изрядно затертый и блёклый. С трудом угадывалась буква «М», а от буквы «А» не осталось и следа.
Семья, в которой она служила, жила небогато - где-то на 4-м этаже бывшего доходного дома, а ныне архитектурного памятника с коммуналками на Васильевском острове. Её купали по субботам в горячей воде с суровым чистящим средством и розочки бледнели на глазах. Супница иногда сушилась на кухне низом вверх и там, на филейной её белизне виднелось клеймо «de la Reine». Но соседи по буфету были необразованы и совсем не понимали по-французски. Она всё больше молчала и вздыхала.
Ночи супница проводила в грёзах – она мечтала попасть в музей и прожить свою старость достойно, среди шёлковых салфеток и драгоценных кувертов. Днём она глядела через пыльное стекло буфета на толкотню, создаваемую двумя взрослыми, двумя детьми школьного возраста и двумя кошками. Старший мальчик как-то пришёл домой вдвоём с другом, и они решили устроить небольшой пожар. Этот опыт они решили провести на балконе и прихватили с собой супницу и наполнили её старыми газетами. «О нет! – испугалась супница, - я могу почернеть и растрескаться! Тогда строгие музейные работники ни за что не поставят меня на стол!» Действительно, стоило огню разгореться, фарфор стал слегка потрескивать, а когда внутри взорвалась смесь из реактивов, украденных из кабинета химии, то у супницы отвалилась ручка. Перепугавшиеся пацаны сбросили её с балкона вместе с содержимым. Супница зажмурилась, отсчитывая секунды полёта, но удара о землю не случилось. Прямо под балконом сушились ковры и матрасы дворника Баходура. Его жена воспользовалась тем, что приближалось лето и всё разом постирала, включая зимний оранжевый жилет и ватные штаны. Она как раз вышла во двор с мокрой телогрейкой в руках, когда увидела, как на её добро сверху упала дымящаяся, как ракета, супница. Она бросилась туда, огонь был потушен, пепел высыпан на клумбу. Супницу оглядели со всех сторон и признали годной. Началась её новая жизнь – в служебной квартире дворника.
Шансов у супницы-инвалида попасть в музей стало ещё меньше. Но хозяйка к ней привязалась душой и привела в порядок: отмыла и подклеила, что смогла. Пользоваться ею на кухне, однако, не стала, а держала в ней всякую полезную домашнюю мелочь. Как-то раз к ним пришёл сантехник дядя Саша и попросил сто двадцать рублей до зарплаты. Добрая хозяйка принесла супницу, где среди ключей и булавок бренчали монеты. Пока она выбирала те, которые имели номинал больше 20 копеек, дядя Саша положил на супницу глаз. «Хороший, - сказал он, - горшок, красивый. Отдай его мне, одна дамочка в соседнем доме разводит цветы на балконе, запросто даст двести рублей за такой, я тебе сто отдам, а сто – с получки донесу».
Хозяйка согласилась и на следующий день супница оказалась на балконе среди петуний и душистого горошка. В неё насыпали перегною и воткнули куст герани. Супница тяжело вздохнула – теперь её деликатные внутренности разъедали удобрения и дождевые черви. К тому же в балконных зарослях повадился днём отсыпаться посторонний кот, от скуки он рылся в ящиках, разбрасывал землю и обкусывал цветы. Кот был породистый, соседский. Его постоянно разыскивали хозяева. Однажды они его нашли и устроили любительнице цветов ужасный скандал, обвиняя её в том, что она кота у них чем-то приманивает: «Не курительной ли смесью для газонов, что растёт у тебя в горшках?» Пригрозили позвонить в милицию. Цветочница – бывшая учительница русского языка и литературы, ужаснулась и отдала вместе с котом его любимую герань. Действительно, хотя в горшках колосилось много всякой экзотики, больше всего кот любил именно эти листья.
Супницу с геранью поставили рядом с войлочным домиком кота. А чтобы герань продолжала обильно зелениться, ей под корни подкопали селёдочную голову. Несчастная супница только скривилась от зловония. Примерно через месяц запах почти исчез, а герань вдруг зацвела пышным цветом. На неё стал заглядываться хозяйский сын – студент. Он ухаживал за одной девушкой из приличной семьи. На свидания она приходить отказывалась, всё предлагала сходить в театр или на концерт симфонической музыки. Студент учился в технологическом и уговаривал её съездить к Петропавловке – искупаться.
Но вдруг все получилось, и девушка согласилась просто встретиться и погулять. Не раздумывая, студент прихватил герань и побежал на встречу. Никогда ещё не была супница так близка к своей цели! Молодые люди поехали на озерцо в Красном селе. Увлёкшись разговором, они вышли из автобуса, оставив герань на сидении. Доехав до конечной остановки, водитель оглядел салон, обнаружил неизвестный ему предмет и вызвал сапёров. Приехавшие на место специалисты отвезли опасный предмет подальше от человеческого жилья и поближе к Финскому заливу. Потыкав в перегной щупами, они вытащили герань, обнаружили под ней челюстные кости селёдки и со смехом бросили супницу со всем содержимым в балтийскую волну. Волна откатилась, увлекая за собой многострадальную посудину.
Через несколько дней её обнаружила экспедиция географического общества. Супницу доставили во дворец, осмотрели, удивились хорошей сохранности после многовекового пребывания в воде, привели в порядок и атрибуировали, как ночную вазу эпохи Людовика Шестнадцатого. После чего перевезли во дворец поменьше, где она наконец заняла почётное место среди гобеленов и ковров, под изящною высокою кроватью одной царственной особы. Уставшая от приключений, очутившись в драгоценной исторической пыли, супница удовлетворенно вздохнула: «Хоть горшком меня называйте...» и приготовилась наконец встречать достойную свою старость.