Сталину недавно открыли памятник на заводе «Микрон» в Великих Луках. Скульпторы три года пытались пристроить готовый памятник хоть куда-нибудь, но везде по понятным причинам отказывали. В итоге нашли региональный завод по производству стеллажей, руководство которого, видимо, сочувствовало сталинизму. Теперь на призаводской территории красуется Иосиф Виссарионович, благо устанавливать Сталину и Ленину памятники в России законодательно не запрещено.
Многие удивились трём фактам. Во-первых, если бы Сталин пришёл к власти, он бы руководство завода «Микрон» в полном составе раскулачил, как крупных буржуев. В лучшем случае — лишил бы имущества и наложил бы запрет на работу в должностях выше кочегара. В весьма вероятном случае — отправил бы в лагеря или сразу пустил бы в расход. История ленинско-сталинского периода в этом плане вполне однозначна.
Во-вторых, памятник Сталину был освящён местными священниками — без одобрения от РПЦ, разумеется (ссылка). И это при том, что гонения на церковь при Сталине достигали чуть ли не античного размаха.
В-третьих, на открытие памятника говорила добрые слова про Сталина актриса Мария Шукшина, чей дед, Макар Шукшин, был расстрелян по 58-й статье.
Со стороны непредвзятого наблюдателя всё выглядело так, будто заяц, косуля и барсук поставили памятник волку. Дескать, оболгали серого, никого он не ел, а если ел, так значит не просто так, было за что.
А вот аналогичная история из Америки. Весной борцы с капиталистами открыли собственное кафе, без буржуев, на социалистических принципах. Понятно, разорились, так как организаторы из анархистов аховые, и так как их клиентурой были молодые радикалы, которые платить за кофе не считали нужным (ссылка). Однако, когда история закономерного провала разошлась по СМИ, кафе получило неожиданную помощь. Им выслали деньги… Консервативные Христиане из Техаса и Флориды!
Опять-таки, консервативные христиане, к какой бы конфессии или деноминации они ни принадлежали, должны понимать, что леваки — их природные враги. Уже сейчас леваки активно уничтожают церковь на Западе. Если левые настроения в верхах усилятся, будет хуже. Но нет: собрали денег, перечислили анархистам…
Разгадка проста — капитализм. Капитализм подразумевает свободу распоряжаться деньгами. Таким образом, достаточно одному из 70 тысяч заводов в России выразить желание разместить у себя памятник Сталину, как памятник будет размещён.
Средний интеллектуальный уровень современного землянина невысок. Лотереи, шоу экстрасенсов, всякие антинаучные методы «лечения»… Ну, серьёзно, у нас Первый канал ежедневно публикует гороскоп (ссылка). О чём после этого говорить?
Средний интеллектуальный уровень владельцев заводов существенно выше, так как рынок проводит отбор в том числе и по интеллекту, однако разрыв некритичен. Среди владельцев бизнеса, даже крупного и очень крупного, встречаются иногда удивительные дураки. Поэтому закон больших чисел неумолим: часть владельцев заводов будет верить в плоскую Землю, часть — в «память воды», часть — в доброго дедушку Ленина и эффективного управленца Сталина. Если предположить, что безнадёжных сталинистов среди владельцев заводов один процент, мы уже получим 700 предприятий, готовых разместить у себя памятник.
А ведь к наивным сталинистам надо прибавить и хитрых жуков, которые считают правильным дружить с региональной КПРФ, чтобы та помогала им обтяпывать какие-нибудь некрасивые делишки. В возвращение Сталина хитрые жуки не верят, но притвориться сталинистами ради немедленной выгоды считают полезным.
То же самое и с кафе анархистов, которым помогли «консервативные христиане». Искать руку Сороса излишне. Религиозных организаций в США и Канаде — огромное количество. По закону больших чисел должны были найтись чудаки, которые отправили бы деньги кому угодно — хоть анархистам, хоть анакондам.
Вывод из всего этого можно сделать следующий. Реплики типа «капиталисты поддерживают N» исходят из ложной посылки «все капиталисты действуют заодно». Капиталистов много, и каждый из капиталистов волен поддерживать, кого хочет. Таким образом, если в стране существуют, допустим, 100 политических партий, каждая из них найдёт финансирование хоть у кого-нибудь из капиталистов. Одни капиталисты вложатся в Партию Пива, другие в Партию Трезвости, третьи — и в ту и другую. Без понимания конкретных процентов — какая именно доля капиталистов поддерживает партию N — означать это не будет ровным счётом ничего.