Пропавшая колонна. Угон нежелателен, но необходим.
Часть 4.
Тем временем, во исполнение приказа о приобретении верблюдов на полуострове Мангышлак, к полковнику Ломакину был направлен Генерального штаба подполковник Филипов, который вез с собой 30 тысяч рублей, на закупку той самой тягловой силы предназначенных.
Генерал Гродеков вспоминает, что помимо денег он вез и предписание: сдав Ломакину суммы, на словах еще раз объяснить всю важности приобретения верблюдов, так, чтобы тот проникся.
А потом отправиться к Маркозову, и тому еще раз объяснить… что приобретать верблюдов в добровольно-принудительном порядке, путем перехода пограничной реки и рейда по кочевкам туркмен – совсем даже нежелательно. Правительство, мол, категорически против.
Верблюды-то, может, и появятся, а вот осадочек от такого рода сделки останется точно… Так что, надо ждать корабли пустыни со стороны Мангышлака. Прибудут.
Вот только как быть с зимними штормами на Каспии, никто не знал. Да и… не всегда деньги решают все. Иногда – ничего они не решают.
***
А шторма на Каспии случаются нешуточные. И судам, даже военным, в это время в море – озеро лучше не соваться.
И ведь на впервые такое: в штабе, в Тифлисе, порой, по месяцу не имели информации о том, что происходит на восточном берегу, а вот поди ж ты…
Так вышло и сейчас. Отправив деньги и ценные указания, в штабе округа не знали не только о том, исполнено ли распоряжение, а даже – дошло ли оно до адресатов.
Знали только, что к 22 февраля Василий Маркозов с Мангышлака никаких верблюдов не дождался.
И только 27 февраля стало известно, что на полуострове вспыхнуло восстание.
«От Маркозова были разом получены известия, что по сведению, сообщенному ему от начальника мангишлакского отряда с нарочным туркменом, на Мангишлаке вспыхнуло восстание между адаевцами, вследствие чего верблюдов оттуда не будет, и что войска красноводского отряда, перейдя Атрек, успели добыть только 430 верблюдов».
Вот так. Угон был произведен, но не спас положения: тягловой силы все равно нет.
***
Хотелось бы подробно рассказать о драмах, случившихся на Мангышлаке, о вероломстве и доверчивости, о наивности и храбрости, проявленных, например, бойцами кавказской иррегулярной сотни, у которых (у единоверцев, по большей части) кыргызы в буран угнали со стоянки лошадей, перед этим отправив – в качестве «жеста доброй воли» четырех барашков для плова, и обязавшись снабжать мясом и в дальнейшем, о том, как кавказцы с боем несколько суток в буран пешими пробивались (и пробились) к своим, как эмиссары хивинского хана, которых Ломакин считал полностью преданными русским, его попросту обманули, сославшись на его же слова, но увы: возможно – позже.
А пока полковник Василий Маркозов был поставлен перед фактом: с Мангышлака верблюдов не будет, сотен кавалерии – не будет. В Персии их набрали недостаточно. К походу готовиться надо. Не смотря ни на что.
Пропавшая колонна. Идти в поход пришлось в "жары".
Часть 5.
Да, не дружил полковник Ломакин со статистикой. По данным генерала Гродекова, в то время цифра в 3000 верблюдов для жителей полуострова была огромной: «по официальным сведениям, податных кибиток на Мангишлаке, т. е. таких, которые признавали российскую власть, считалось от 5-ти до 6-ти тысяч. Это население разбросано на пространстве 65 тыс. кв. верст, от песков Сам, чрез Биш-акты, до Карабугазского залива. И поскольку время не терпело, пока соберут верблюдов из отдаленных мест Мангишлакского приставства, то 3,000 верблюдов назначено было выставить отделениям: Джеминеева, Баймбетова, Джарова, Тобушева (с каждого по 700 штук) и Туркмен-адаева (200 штук), кочующим в пределах досягаемости наших отрядов».
Было понятно, что те, кому не повезло кочевать поблизости, были не в состоянии выставить столько верблюдов. А если бы сделали это – остались бы без средств к существованию. По факту, удалось добыть 500 верблюдов вместо 5 (и даже семи!) тысяч обещанных. А ведь надо их еще и перегнать…
***
Поскольку своим ходом их отправить было нельзя (вообще-то восстание кругом, а верблюды – ценный приз), Ломакин предлагал перевезти их в Красноводск шхунами общества “Кавказ и Меркурий”, «на буксире более сильных пароходов».
Однако, «Заведующий перевозкою войск по Каспийскому морю, на сделанный по этому предмету запрос, ответил, что шкуны, способные подымать около 75 верблюдов, могут заняться перевозкою не раньше 20 марта; что их всего три, и что при благоприятных обстоятельствах оне могут, с помощью четвертой шкуны для одного рейса, окончить перевозку их не ранее 10 апреля».
Снова обратимся к тексту приказа № 159 от 20 июля 1873 г. по Кавказскому военному округу: «Двумя смелыми переходами за Атрек полковнику Маркозову удалось отбить у виновных (кочевников, для которых разбой – показатель лихости, а не преступление) до 2 000 верблюдов, что, с прежде бывшими в отряде, составило до 3 000 голов, весьма слабых от предвесенней бескормицы и без вожаков".
***
Снова из приказа по КавВО: «При таком размере и количестве перевозочных средств, красноводский отряд не мог уже быть двинут, в целом своем составе, к непременному достижению первоначально предположенной цели.
Поэтому начальнику отряда было предписано движением по направлению к Хиве исполнить лишь то, что окажется возможным без риска, и не подвергая отряд чрезмерным лишениям; часть же войск была перевезена из Чекишляра на Мангишлак, для снаряжения оттуда другого отряда к Хиве». Напомним, приказ был выпущен 20 июля 1873 г. Это – важно.
И еще раз напомним: Красноводский отряд первоначально составляли: 2-й батальон 82-го пехотного Дагестанского полка (пять рот); 8 полевых и 8 горных орудий, из коих запряжены были: четыре полевых и два горных; 1 ½ сотни казаков Кизляро-Гребенского полка и команда сапер от 1-го Кавказского саперного 6аталиона.
Впоследствии отряд был усилен двумя ротами 80-го пехотного Кабардинского полка (5-ю и 7-ю) и еще одною сотнею Кизляро-Гребенского казачьего полка.
***
Как и опасался Маркозов, выйти в поход пришлось в «жары».
Из-за нехватки верблюдов «сила отряда уменьшена была до 12 рот, 4 сотен, 16 орудий; всего – 2.200 человек личного состава и 500 лошадей».
19 марта отряд выступил 3 эшелонами.
Путь лежал «через колодцы Айдин, Игды, Ортакуй и сел. Змукшир, всего 720 верст, а затем – Хивинским оазисом, 80 верст. Наибольший безводный переход был между Ортакуем и Змукширом (до 180 верст) и между Игдами и Ортакуем (95 верст.)».
При том, что участок от колодца Игды и до Ортакуи был известен только со слов караванщиков - рекогносцировщики так близко к Хиве, в сердце туркменской пустыни, забираться не решались.
Отощавшие за зиму, навьюченные сверх всякой меры и управляемые неумелыми погонщиками верблюды начали падать буквально на первых же верстах.
При этом в официальном отчете – «Первые 350 верст были пройдены без особых затруднений» (ну, бумага она такая – все стерпит).
Самое веселое началось от колодца Игды.
Пропавшая колонна. Путь до Ортакую.
Часть 6.
16 апреля казаки отряда, после семидесятиверстного марша, вконец измучившего лошадей, заняли колодец Игды.
После короткой стычки туркмены, которые были там, ушли в пески; две сотни казаков кинулись за ними и, пройдя полсотни верст, нарвались на туркменские кочевья. Кочевья разогнали, взяв 1000 верблюдов, «баранту» - без счета и пленных.
17 апреля к колодцу добрались два эшелона пехоты, вконец измученные безводьем и истощенные.
О трудностях пути говорят сухие строки документов, например, «Ведомость о числе больных, прибывших в красноводское госпитальное отделение по возвращении красноводского отряда из похода с 9 по 27 мая 1873 года».
Маркозов воспрял духом и сообщал в донесении, что планирует достигнуть Змушира 1–3 мая. Тем более, что утешительные слова о том, что отряд должен «обеспечивать фланги оренбуржцев», прикрывая от туркменских атак, появились только в июле.
Негласный же приказ гласил: дойти.
***
Он торопился, полковник Василий Маркозов, не рассчитав сил.
18 апреля, в 4 часа утра отряд выступил от колодца Игды с 6 ротами, 6 орудиями и 25 казаками, составлявшими 1-й эшелон.
Остальные 6 рот пехоты и 10 орудий, второй и третий эшелоны, шли в 1 – 2 переходах сзади. Конница шла в особой колонне.
Полагали, что переход будет не труднее предыдущих. Однако жары стояли такие, что первый эшелон 18 апреля прошел от Игды 25 верст и встал. Люди были изнурены.
Из донесения: «Верблюды падали, лошади останавливались. От чрезмерной сухости воздуха, в бочонках оставалось не более 3 ведер в каждом».
19-го было пройдено 19 верст. На привале, около 11 часов утра, термометр Реомюра показывал 52° и наконец, лопнул. Люди, во время движения, изнемогали от зноя и сухости воздуха, падали и растянулись на 10 верст.
С рассветом 20-го 1-й эшелон начал 3-й безводный переход. Пройдя 6 – 7 верст эшелон принуждён был остановиться. К 3 часам дня весь запас воды был израсходован.
***
Верстах в 15 от маршрута находились колодцы Бала-Ишем. К ним послали казачью команду на лошадях, навьючив их емкостями для воды.
Казаки к колодцу дошли и даже разогнали в коротком бою находившихся подле него туркмен.
«С 4 до 9 часов вечера послано отсюда на бивак 1-го эшелона 1.300 вед. воды. Кавалерийский эшелон, выступив из Игды вечером 18-го, к полуночи прошел 20 верст. На другой день кавалерия двинулась в 3 ч. утра, обогнала 1-й эшелон пехоты и к 1030 ч. утра стала на привал, сделав 25 верст при крайне тяжелых условиях».
Кавалерии, по расчетам, до Ортакую оставалось 15-20 верст. Но… закончилась вода, которую брали только в расчете на людей. Лошади начали падать. В пехотных эшелонах было не лучше: стрелки падали без чувств, отрядные врачи сбились с ног, оказывая посильную помощь.
Конница из последних сих прошла еще 35 верст. И после ночлега – еще 60. Ортакую все еще не было видно. Колонны окончательно выбились из сил. Жизнь всего, без преувеличения, отряда, висела на волоске.
***
Маркозов отдал приказ поворотить назад, рассчитывая, что кавалерия получит воду в первом эшелоне пехоты.
С первыми лучами солнца стало совершенно невыносимо.
К 10 часам утра к казакам подошел транспорт с водою (10 вьюков), высланный из 1-го эшелона. Узнав, что на Бала-Ишем есть вода, казаки потянулись туда поодиночке.
21 апреля на Бала-Ишем переведен и 1-й эшелон пехоты, а 2-му и 3-му, выступавшим 19 в 20 апреля, послано приказание вернуться к колодцу Игды.
21 и 22 апреля еще державшиеся на ногах собирали по маршруту отставших и обессиленных. Искали упавших без чувств. Только в первом эшелоне у казаков оказалось более 200 человек, получивших тепловой удар, обессилевших так, что не могли передвигаться самостоятельно. Их погрузили на верблюдов.
120 казачьих лошадей пало, остальные еле шевелили копытами. Люди от жары не в силах были стоять на постах.
А за Ортакую до самого Змукшира лежала еще одна безводная пустыня. И этот переход был вдвое длиннее: 180 верст.
Вместо послесловия.
Чтобы спасти своих бойцов от неминуемой гибели, Василий Маркозов был вынужден повернуть обратно.
За это его отстранили от командования отрядом и обвинили в невыполнении поставленной боевой задачи.
Не желая препятствовать разбирательству, В.И. Маркозов подал в отставку.
Как там, в приказе по Кавказскому военному округу?
«…полковник Маркозов принял на себя весьма тягостное для него, для всего отряда и, должен сказать, для всей кавказской армии, решение направить вверенные ему войска обратно в Красноводск. Но решение это в данных обстоятельствах было благоразумно и необходимо.
Засим отряд прибыл благополучно в Красноводск, потеряв всего двух человек умершими. Несомненная польза от его движения заключается в удержании воинственных и многочисленных племен теке и атабаев от содействия хивинскому хану».
Для того, чтобы приказ этот был выдержан в столь мягких (если так можно выразиться) и щадящих выражениях, были предприняты героические усилия. Полковником Скобелевым.
Расскажу.