Продолжаем серию интервью с жителями домов Выборга, спроектированных Алланом Шульманом, и с их потомками. Эти материалы нам передал Алексей Храмов, основатель сообщества «Наследие Аллана Шульмана».
Дедушка и бабушка героини этого интервью, Яники, жили на втором этаже дома АО Арина. Дед, Рубен Мейер Стейнбок, держал свой магазин головных уборов на первом этаже здания, а во дворе дома располагалась собственная шляпная фабрика.
Алексей Храмов:
Яники, что для вас означает Выборг?
Яники:
Выборг — это город, в котором я родилась, к сожалению, в трудное время. Мой отец был лейтенантом финской армии, был ранен и лежал год в больнице. Атмосфера в первые годы моей жизни не была счастливой, мы жили в положении беженцев с моей матерью и родителями отца, с сестрой моего отца и ее сыном на 6 лет старше меня в сельской местности в прибрежной деревне Ботнического залива, где стояла лодка, в любой момент готовая отправиться в Швецию, если того потребует Финляндия. К счастью, этого не произошло. Когда ситуация утихла, мы переехали в Тампере, где мой дед и отец, выписанный из больницы, открыли фабрику под названием Hämeen Lakki, которая шила меховые шапки и детские головные уборы. У моего деда была аналогичная фабрика в Выборге под названием «Котимаан лакки», и многие из тех, кто там работал, переехали в Тампере, чтобы последовать за нами, поэтому фабрика сразу заработала благодаря женщинам, знавшим свою профессию.
Для меня Выборг — это слезы матери.
Алексей Храмов:
Откуда происхождение Вашего рода? Как Ваши предки оказались в Выборге? Когда это произошло?
Яники:
По отцовской линии мои предки были выходцами из Беларуси из города Полоцк. Дед моего отца уехал оттуда с женой из-за преследований евреев, сначала направился в Новгород, а затем дальше - в Санкт-Петербург. Он продолжил свою прежнюю профессию, изготавливая военные головные уборы.
Мои предки по материнской линии родом из Литвы, из местечка Двина. Двина и Полоцк — почти соседи, но прошло несколько поколений, прежде чем был оформлен союз со Стейнбоками (семьей моего отца) и моей матерью Бурштейн (семьей моей матери).
Между прочим, с Бурштейнами связана довольно забавная история, поэтому я расскажу вам, как это произошло. Как вы, возможно, знаете, русская армия похищала еврейскую молодежь на службу. Это было время, когда отец моего деда был молодым человеком, его и нескольких его друзей похитили и отправили служить в Сантахамину на архипелаге Хельсинки. Когда эти трое молодых людей наконец отслужили, они научились говорить по-фински и решили остаться в Финляндии, где не было гонений на евреев, просто потому, что они не имели права жить в Финляндии. Что ж, эти трое молодых людей решили воспользоваться своим правом остаться в Финляндии, это право было связано с тем, что они годами служили там в армии, в конце концов, Финляндия в то время находилась под властью России. Но была одна большая проблема – жёны: в Финляндии не было ортодоксальных евреек. Мальчики решили написать главному раввину Литвы, объяснили ситуацию и попросили прислать им.
Алексей Храмов:
Когда Вам/Вашим предкам пришлось уехать из Выборга? При каких обстоятельствах?
Яники:
Подмышкой у матери я сбежала из Выборга на последнем уходящем эвакопоезде в Финляндию. Мне был год.
Алексей Храмов:
Когда Вы первый раз увидели Выборг? Ваши впечатления?
Яники:
Насколько я помню, то ли в 2008, то ли в 2009 году. Я была судьёй на выставке собак в Москве, а оттуда поездом поехала в Санкт-Петербург, где пересела на поезд до Хельсинки. Я сошла с поезда в Выборге, совершила поездку по городу, а затем уехала более поздним поездом в Хельсинки.
Было интересно увидеть места, о которых рассказывала мне мама. Я видела школы, в которых учились и отец, и мама, школа Айди была школой для девочек. Я помню замок, который я посетила внутри, и я помню круглое здание на краю парка, похоже, это был ресторан. Я лучше всего помню серый многоквартирный дом, в котором мы жили. Перед ним был большой парк со скульптурой оленя — единственным, что я запомнила
Также запомнились уличные мальчишки, выпрашивающие денег.
Алексей Храмов:
Кем Вы работали? Есть ли история, связанная с работой?
Яники:
Я судья международных выставок собак всех пород. Я один из основателей Kennel Club Израиля. Я судила выставки собак на всех континентах, кроме Северной Америки, поскольку они принадлежат к другой организации, нежели большая часть мира, которая принадлежит FCI (международной кинологической федерации).
Еще я тренирую собак, занимаюсь этим с подросткового возраста. Я привезла в Израиль несколько пород, имела питомник Кармелита и разводила немецких овчарок, среднего черного шнауцера, шетландских овчарок и миниатюрных пуделей. Также имелся салон стрижки и тримминга для собак и пансионат для собак.
Множество собак сделали мою жизнь интересной!!!
Сегодня у меня есть только домашняя кошка породы рэгдолл - красивая и совершенно новая порода, более умная, чем многие собаки.
Судить собак — это не работа, это больше похоже на хобби. Но благодаря организаторам шоу я объездила весь мир, чего я не смогла бы себя позволить, не занимаясь собаками.
Алексей Храмов:
Оказавшись рядом с архитектором Алланом Шульманом, что бы Вы ему сказали?
Яники:
Мне нечего ему сказать. Но архитектура — это интересующая меня область, и я построила дом в Хайфе по своим эскизам, и здесь действительно приятно жить.