В больнице, где меня оперировали и я находилась несколько дней, в моей палате было ещё три женщины.
Баба Нина.
Сразу обратила внимание на женщину, которая постоянно вязала крючком. Засмотрелась на её работу.
- Делать же нечего, так я накидки на подушки вяжу, - заметив моё любопытство, сказала она, - Это уже шестая. Пять уже готовых есть, в тумбочке лежат. тут лежат, - показала рукой на стопочку накидок.
- Красиво получается, - отметила я.
И это было так, я сказала правду. Действительно была удивлена и очарована появляющейся из ниток красотой. Помню как, когда-то в детстве наблюдала, как вязала моя бабушка. А вязала она до глубокой старости, и без очков.
- У вас в городе их уже и не используют, а у нас в деревне кровать должна быть с горой подушек укрытой накидкой. А возле кровати на стене обязательно ковёр должен висеть. У всех так. Меня баба Нина зовут, - представилась женщина.
- Нина… ???, а отчество ваше как? – захотела уточнить я, обратив внимание на то, что она лет на десять старше меня.
- Та какое там отчество? Я просто баба Нина! Или Нинка-киргизка, как меня в деревне нашей величают. А ты… Отчество… В паспорте я Васильевна, да кто тот паспорт смотрит?
- Значит, Нина Васильевна? А почему киргизка? Как вроде бы на киргизку и не похожи…
- Так конечно, не похожа! – сказала Нина Васильевна, - русская я, - а киргизкой кличут, так это потому, что из Киргизии приехала. Попали мы туда сразу после войны, наверное, каким-то ветром занесло, та так и жили там. Ясовсем маленькая была.
- Не понравилось в Киргизии? – спрашиваю, - и вы назад вернулись?
- Почему же не понравилось? Хорошо жили там. И всё было у нас , и покушать, и надеть что, и обуть, и соседи были люди добрые. Русские, киргизы, таджики, казахи… На национальности никто не смотрел, жили все вместе, дружили.Мирно жили, по доброму, по-соседски. Но… До поры, до времени. Как в стране неразбериха началась, так каждый и вспомнил кто он и какой национальности. И кто виноват, что жить стало хуже? Конечно мы, русские. Оставаться было нельзя. Даже малец, который ещё и говорить толком не научился, и тоткричал вслед: русские –пошли вон! И на заборе писали и откровенно угрожали. А ехать нам было некуда, да и не за что. Вот и тянули до последнего. Дотянули до того, что мужа моего убили, акогда такое случилось, то поняли, что тянуть дальше нельзя. Да и за дочку свою сильно боялась. Дом оставили, и уехали куда глаза глядят…
- Дом продали?
- Какой-там продали? Нет, не продали, бросили! Ничего у русских не покупали, знали, что и так им всё достанется. Уехали втроём. Мы с дочкой и мама моя. Мама тогда уже была преклонного возраста… Сейчас-то ей уже 98! Вот так и оказались в Ростовской области. А хотели ехать в Ивановскую или Ярославскую. Писали нам уехавшие знакомые с которыми вместе в Киргизии жили, что хорошо там устроились, им разрешили пустые дома занимать в заброшенных деревнях. Азаброшенных деревень там много.
Хотели и мы туда податься. Но по дороге решили на мамину родину заехать. Да так и остались там. Никого из знакомых или родственников не нашли, но приняли нас…Бабка одинокая старая и больная жила там, вот нас к ней и поселили. Ухаживали за бабусей до смерти её. А я ещё и в колхозе работала, на скотном дворе…
- А накидки будете продавать? - спросила я в надежде купить у неё понравившуюся мне вещь.
- Да что ты?Никогда не продавала, и не буду, - ответила Нина Васильевна, - это для всех соседей моих. Двести мне надо связать.
- Двести? Ну, это же очень много! – удивляюсь я.
- Много… А меньше нельзя. А то, что же получится, кому-то свяжу, а кого-то без внимания оставлю. Так нельзя! У нас в деревне двести домов, вот в каждый дом и свяжу.
- А в честь чего это вы всем подарки такие решили сделать? – спрашиваю.
- Так, когда ж у меня так с ногами моими приключилось и надо было срочно операцию делать, кинулась дочка моя, туда-сюда, а ничего не получается без денег. А деньги нужны не маленькие. Да ты же знаешь… Где же взять их? Я уже решила, что до конца дней своих с кровати не встану. Мать лежит уже пятый год, и я слегла. А дочка разрывается, и на работу надо и за нами смотреть нужно. Вот тут-то соседи и помогли. Скинулись и собрали нужную сумму. Это ж почти по тысяче вышло с каждого двора… А сами-то живут не шибко. Нет у нас зажиточных. Кто имел возможность, тот уехал из деревни, в основном, в Мартыновку, районный центр. Оно и понятно… Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. А наша деревня, хоть и находится всего в 18 километрах от Мартыновки, но ни газа нет, ни водопровода. В Киргизии, где мы жили, всё это давным-давно было, а тут нет. Удивлялись, потом привыкли. Надеялись, что проведут и газ и воду. Как выборы какие-либо, так и обещают это сделать и то и это. Но вот столько лет прошло, а так и не провели ничего, теперь уже и обещать перестали, говорят, что деньги большие заплатить надо, тогда всё и будет. А нет денег, значит и газа нет, и за водой ходите к колодцу. Да нам не в тягость, пробурили в огороде, и есть вода у нас. Не питьевая, но есть. А за питьевой ходить приходится с коромыслом. Далеко ходить. Поди, с километр будет.
Выписали Нину Васильевну раньше меня. За ней приехала дочь. Упаковывая накидки, Нина Васильевна сказала:
- Вот, одиннадцать есть уже…
-Значит, одиннадцать семей обрадуетезавтра, - предположила я.
- Нет-нет! Так нельзя, - не согласилась Нина Васильевна, - Это будет не хорошо. Надо всем одновременно подарить. А то каждый думать будет, почему не ему в первую очередь? Сделаю все двести, тогда и дарить буду.
- А каждая семья внесла деньги на операцию вам? Может быть, кто-то же и не внёс? – интересуюсь.
- Может и не внёскто-то. Не знаю я, - ответила Нина Васильевна, - Так это никакого значения не имеет. Не сдали, значит, нечего было сдавать. Я же говорила, люди у нас небогатые живут. Я, ведь, это вяжу не как отплату за то, что помогли, а как подарочек всем соседям, за то, что люди они хорошие и жить с ними по-соседски хорошо.
Нина Васильевна вдруг развернула уже упакованные накидки и достала одну.
- Возьми,это тебе на память, - сказала, и протянула мне накидку.
- Что вы Нина Васильевна! Не надо! Вам и так вязать ещё много! – начала возражать я.
- Бери, бери! Свяжу ещё, успею. А она, как бы и лишняя. Теперь, вот, десять, для ровного счёта…
- Ну, не поминайте лихом! И не попадайте сюда больше, выздоравливайте! – пожелала Нина Васильевна, уезжая.