Настало утро очередного дня нашего крымского отпуска. По сложившейся севастопольской традиции начинается оно с кормления размороженной рыбой кошек — умилительной толпы лемуров с поднятыми хвостами. Солнечное утро. Коты накормлены, рюкзаки собраны. Мешкать нельзя — путешествие уже ждёт у порога! Традиционно спустились в Артбухту, потом поднялись к площади Лазарева — новые приключения традиционно начинаются с Пятого километра. Немного подождав отправления 47-го автобуса, мы скоро доехали к повороту на Тыловое. Высадились на обочине, на краешке асфальтовой ленты меж заросших лесом гор. Теперь — пешочком. Полтора километра вдоль шоссе, и уже довольно жарко. Немного остужает мысль, что впереди — тенистая лесная дорожка к морю!
И вот наконец — долгожданная тень! Лес, гостеприимный, светлый, шуршащий своей потаённой, деловитой жизнью. Мы свернули с шоссе, за шлагбаум. Пели птички, лес дышал прохладой.
Мы шли старой дорогой, которую полтора века назад построила бригада из 40 турецких строителей, нанятых воронежским помещиком Андреем Кравцовым. Он приобрёл землю в урочище Батилиман, чтобы построить там дачный посёлок для научной и творческой элиты, а дороги вниз не было. Дорогу строили несколько лет. Получилась она очень извилистая, много поворотов на 180 градусов. И несмотря на оползневой характер склона, подпорные стены из камней удерживали её целое столетие — ею активно использовалась до 70-х годов XX века, пока не закончили строительство новой трассы Севастополь—Ялта.
Новый въезд в Батилиман проложили уже от неё, и крутой серпантин оказался никому не нужен. И последние годы по ней ходят только туристы. Многие явно безбашенные, судя по сокращёнкам, постоянно пересекающим дорогу, манящим ссыпаться под склон, ускориться, сэкономить время. Нет уж, дудки! Хватит с нас экстрима, пойдём-ка мы спокойненько асфальтом. Тем более что прогулка — одно удовольствие! Местами тенёчек, запахи хвои, очень славно вокруг! Вообще асфальт на этом маршруте — исключительно приятная опция. Никакой сыпухи, никаких камешков. Шагай себе, наслаждайся крымским воздухом!
Над головой у нас — Куш-Кая. И море мы уже видим. И кораблики. Жарковато опять становится. А слева по курсу — замыкает Голубой залив скалистая вершина Ильяс-Кая. И даже камешки Тышлар торчат. Побережье — силуэтом на фоне почти белой от солнца воды. Ой, какие же красивые фрагменты пейзажа открываются!
Андрей фотографирует на солнце, а Лена убегает от него в тенёчек. Стоит, ждёт — и слушает, как шелестят листики на деревьях. Тихонечко-тихонечко. И замечательно пахнет летом…
По мере продвижения делается заметно, что дорога действительно заброшенная, и ею давно никто не пользуется. Над обрывами она потрескалась, местами сползла вниз. Похоже, ещё немножко — и на этом участке от дороги мало что останется. И тогда местность станет непроходимой, потому что и над нами, и под нами — обрывы… Встречаются камнепады прямо-таки пугающего масштаба. На дороге лежат булыжники — огромные куски скалы в крошеве светлых осколков. И наверху видно, откуда они отвалились. Жутковато…
Мы добрались до нижнего шоссе, и пошли по дороге, понемножечку спускаясь вниз. Совсем скоро вышли на прекрасную тенистую полянку под соснами.
Посередине полянки красовалась клумба из опунций, а вокруг — множество деревянных беседочек. С крышами-навесами, со столиками и лавочками. Здесь же, в уголке поляны, обнаружился спуск-лесенка — круто вниз, по кажущемуся отсюда жутковатым склону. Кажется, прямиком к морю!
Заглянув в обрывы, мы решили не спускаться по крутой тропке, а продолжить путь по шоссе. Решение наше укрепилось небольшим досадным событием, приключившимся на наших глазах с молодым человеком, намеревавшимся спуститься по тропе. Возможно, мы со своим расспросами стали тому виной — но, замешкавшись у начала тропы, путник выронил одну из пластиковых бутылок, явно с пивом, закреплённых в боковых карманах объёмного рюкзака… Бутылка стремительно упрыгала от хозяина по крутому склону, мы дружно ахнули. Парень крякнул с досады, проводил её глазами — и принялся спускаться вниз. Хочется верить, что бутылку он таки в конце концов отыскал и подобрал. Во всяком случае, Лена, которой к завершению дня довелось подниматься этой тропочкой, имела возможность убедиться в абсолютной допустимости такого развития событий. Не так уж страшна оказалась на поверку тропка! Но это Лена увидела значительно позже. Пока же мы отмели мысли о спуске по опасной круче — и уселись в тенёчке за один из столиков, подальше от края. Дул приятный ветерок — оазис в пустыне, да и только! Мы разложили свою снедь и принялись строить дальнейшие планы. Мы рассчитывали, что отыщем более пологий выход на побережье. Перекусив на лавочке, мы отправились по асфальту дальше.
Забегая вперёд, надо сказать, что наше решение отказаться от спуска по тропочке оказалось глубоко ошибочным. Лена, конечно, размышляла вслух, что неплохо было бы ей спуститься по этой лесенке вниз и начать заниматься живописью. Андрей тем временем мог бы пройти ровной спокойной дорожкой, спуститься к морю — и пришёл бы к Лене как раз к моменту, как она закончила бы этюд — во избежание потери времени на её ожидание. Однако Андрей резонно заметил, что нет гарантий сквозной проходимости пляжей. Да и захочется ли идти в эту сторону? Возможно, заманчивей будет продолжить путешествие вправо?.. Впрочем, эти его версии тоже оказались чрезмерно оптимистичными. Но всё это сделалось понятно лишь со временем. А пока — мы пошагали по шоссе вперёд.
Над нами плыла прекрасная Куш-Кая. Мы любовались её белыми скалами, отвесными, высокими — и вспоминали, как когда-то странствовали с Сашей по самой её вершине к самому носу мыса Айя, и так же впечатлялись этими отвесными светлыми обрывами и гладкими-прегладкими скалами. Дорога вела вниз и вниз, потихонечку, изредка делая загибы. На солнце было очень жарко. И Лена дождаться не могла, когда же наконец начнётся спуск к морю.
Через некоторое время мы очутились на автостоянке. Вдоль дороги было припарковано пугающее количество авто. И мы задумались — где находятся люди, приехавшие сюда на этом несметном количестве транспорта? Неужели они все спустились вниз по дороге? Неужели они находятся в палаточном лагере?
Дорога резко повернула вниз, запетляла серпантином. А прямо отправилась дорожка, которая, судя по карте, должна была привести к самому краю мыса Айя. Но поскольку мыс Айя — заповедник, то путешествие по этой дорожке чревато было утыканием в запретную территорию. Наивные мы были! Про заповедник. Сейчас земли и берега Батилимана недоступны простым смертным вовсе не из-за природоохраны, а потому что у них появились Хозяева.
«Дача Ковальчука» — самое оживлённое место на побережье близ Батилимана. Вдоль дороги до первого КПП — очередь из автобусов и автомобилей, на которых на дачу приезжают рабочие. Дачу действительно приписывают разным представителям российской элиты: Юрию Ковальчуку, Владимиру Путину, спикеру Совфеда Валентине Матвиенко. При этом юридически объект связан только с Ковальчуком (банк «Россия»).
На вопрос, когда по территории можно будет пройти к морю (ограничение доступа к водным объектам запрещено статьей 6 Водного кодекса РФ), отвечает: «Когда отремонтируют, тогда, наверное, и сможете пройти». Администратор санатория Минобороны говорит, что стройка на «даче Ковальчука» активно ведётся последние три года. Хозяева (они прибывают на вертолётах) в усадьбе также бывают часто. («Новая газета»)
Мы решили не метаться, а продолжить намеченный маршрут, придерживаясь доступной дороги. И потопали по серпантину вниз. Пейзажи, которые открывались нам по мере движения, всё настойчивей наводили на мысли о том, что выход на море может нам здесь не светить. И мысли эти оказались верными.
Сперва под нами появились крыши строений. Потом дорога повела вдоль глухих стен. На одной из них было написано: «МО! Верни пляж «Чайка» детям!» Вскоре мы действительно увидели санаторий Министерства обороны — сверху от дороги, за воротами с надписью «Проход-проезд запрещён». Через территорию бывшего лагеря «Чайка» вела симпатичная лесенка, по которой получилось срезать несколько витков дороги. Дальше путь к морю преградил длиннющий забор, тянущийся вправо и влево, сколько хватало взгляда. Забор был щедро увешан предостерегающими табличками. «Запретная зона», «Проход и проезд запрещён», «Водитель, подготовь пропуск», «Предъявите пропуск», «Охраняется собаками», «Ведётся видеонаблюдение» — и прочие угрожающие надписи — покрывали всю его поверхность, предоставляя путнику прекрасную возможность читать новую обнадёживающую табличку через каждые десяток-другой шагов.
Мы видели, как вправо и влево по дороге проезжают машины. И думали о том, что ну не может же быть такого, чтобы все люди, припарковавшиеся сверху, в том числе и живущие в кэмпинге, не имели возможности спуститься к морю! Мысль эта внушила нам некий оптимизм, казавшийся на тот момент обоснованным. А посему мы продолжили поиски верного пути. Тем более что море было совсем рядом, уже за забором страшного санатория! Но пройдя немного вправо, мы таки упёрлись в запертую калитку. Дальше хода не было.
Тихонько выругавшись про себя, мы развернулись и решили попробовать пойти на сей раз влево — туда, куда должна приводить тропинка, по которой мы побоялись спускаться. Некоторое время мы шагали вдоль забора, который по-прежнему осчастливливал нас многочисленными предупреждающими и угрожающими надписями, и настроения нашего отнюдь не поднимал. Андрей сказал, что если нам удастся пройти ещё немного влево, там должен быть санаторий подводников, а за ним — возможно — выход к пляжу. Лена, надо сказать, подобного оптимизма не испытывала. Однако — делать нечего! — мы продолжали путь. И вскоре, свернув немного налево и поднявшись в горку, увидели надпись со стрелкой — «К морю». Надпись эта указывала на дорожку, которая шла в обход санатория подводников. Воодушевившись этой надписью, которая означала, что выход к морю таки будет, мы продолжили наш путь — довольно долгий, извилистый. По дороге, которая нырнула в узкий тоннель меж чьих-то заборов. Сказать, что заборы раздражали, означало не сказать ничего. Море шумело неподалёку, но попасть к нему мы по-прежнему не могли.
И вот, наконец — о чудо! Мы вышли на площадку над морем на высоком обрывистом берегу. Вниз вели лесенки, а прямо перед нами устремлялась вверх по склону лесенка из брёвнышек, прибитых прямо на тропе.
Это было окончание тропки, по которой мы изначально отказались спуститься.
А вид внизу был прекрасен! И хотя на открытом месте неожиданно оказалось очень ветрено, Лена уже точно знала, что она непременно сделает здесь этюд.
Море было глубокого сине-зелёного цвета. Оно немного штормило, украшенное вдоль берега барашками белой пены. В прибое лежали огромные камни светло-серого цвета, а вдали простирался силуэт горы.
А ещё — в море светлело, продолжая линию скал, очень привлекательного вида судно, разбивая плоскость моря именно так, как хотелось того взору живописца. Готовая картина!
Мы спустились по лесенке на пляж. Андрей, настроение которого очевидным образом не улучшилось от странствий вдоль заборов, понимал, что задуманное путешествие вдоль моря по пляжам явно оборачивается фиаско. Все заманчивые планы летели в тартарары!
Оставался ещё призрачный шанс отыскать путь через каменные завалы слева от пляжа. Лёгкой прогулки он не сулил, но иных вариантов всё равно не было. Оставив Лену на пляже, Андрей отправился в разведку.
Лена же, не намеренная упускать долгожданного шанса, тем временем побежала к морю, и с большим удовольствием поплавала и покачалась в волнах. Вода была прозрачной, чистейшей, сине-зелёного цвета даже здесь, а не только вдали. Лена видела свои ноги сквозь сине-зелёные волны, и радовалась солнцу, морю, прибою, покачивающим её волнам. На берегу, правда, был песок — не слишком удачный вариант для стремительного купания, придётся долго сушить ноги! Но зато вход в воду комфортный! Однако долго наслаждаться ленивым дрейфом в волнах времени не было. К тому моменту, как Лена выбралась на берег, вернулся из своей вылазки Андрей.
Известия, которые он принёс, были не радостными. Оказалось, что недавно построенная над пляжем метеостанция окончательно перегородила дорогу в Ласпи. Правда, некая тропиночка имелась, но вела она к отвесным скалам и Андрею совсем не понравилась. А жаль! Если верить картам, это был путь к нудистскому пляжу!
Андрей отправился освежиться в волны прибоя, а Лена тем временем обосновалась на пляже со своей треногой. С Андреем они договорились, что он не торопясь отправится вверх той же дорогой, чтобы не перегружать коленку. Лена же по окончании своего пленэра должна была быстренько подняться вверх коротенькой лесенкой по крутому склону. Встреча была назначена на тенистой полянке с беседками.
Лена писала с удовольствием. Вокруг царила красота, состояние было стабильным, и пляжники не слишком-то ей докучали. В самом начале подошёл один из отдыхающих. Понаблюдал — и поинтересовался, возможно ли приобрести сей шедевр. Лена ответила, что к четырём часам шедевр будет закончен, и тогда можно будет рассмотреть любые варианты.
В четыре часа Лене действительно следовало закончить пленэр и начать подъём по тропе, поскольку в половине пятого они с Андреем договорились встретиться на полянке. Этюд шёл хорошо, Лене он нравился, и она даже раздумала его продавать, подумывая, что хорошо бы потенциальный покупатель не вернулся. Тогда этюд можно было бы выставить на запланированной выставке в Поленово, посвящённой крымской тематике.
Судьба наказала Лену за эти мысли. В тот момент, когда к четырём часам она начала собираться в путь, порыв ветра сдул треногу, и только что оконченная картинка упала в песок.
Раздосадованная Лена подняла работу, которая на треть была покрыта непроницаемо-плотным слоем песка. Ясно было, что работа испорчена, и песок просто так стряхнуть не удастся. Но что случилось — то случилось. Обругав себя за потерю бдительности, Лена быстро упаковалась, бросила прощальный взгляд на прекрасный пейзаж — и быстро направилась вверх по тропе.
Надо сказать, что лесенка оказалась вполне комфортной. Единственным дискомфортом был очень крутой набор высоты в сочетании с палящим не по-вечернему солнышком. Тем не менее, Лена, спешившая на встречу с Андреем, одолела склон минут за десять.
Взмыленная от жаркого подъёма, Лена прошлась по полянке — и не увидела Андрея. Как выяснилось позже, Андрей сидел на полянке через дорогу, на продолжении тропы. Но Лена, не подозревавшая об этом, уселась на выбранной лавочке с видом и на дорогу, и на Ильяс-Кая, и стала любоваться видом. За вершину горы очень красиво зацепилось облако, пыталось убежать, и всё не убегало, стекая бесконечным потоком по крутому склону, и переливаясь нежнейшими перламутровыми цветами, в которые понемногу просачивались предзакатные оттенки.
Так, поочерёдно делая фото и видео, посматривая на дорогу и начиная уже немного переживать, Лена ждала Андрея.
Когда с момента назначенной встречи прошло 15 минут, Лена взялась-таки за телефон. Тут-то и выяснилось, что Андрей всё это время был рядом, и тоже ждал Лену, и некоторое время назад выходил на полянку, но Лены почему-то не увидел.
Воссоединившись наконец с Андреем, Лена наскоро перекусила бутербродами и консервами. Время поджимало, следовало торопиться наверх!
Бросив прощальный взгляд на поляну, мы направились тропой-сокращёнкой вверх. И очень быстро добежали до нашей турецкой дороги-змейки.
Мы торопились вверх по дороге, и только изредка останавливались, чтобы полюбоваться пейзажем. Вечерело, Ласпинский амфитеатр окрасил в тёплые цвета вечерний свет, а облака над ним розовели и приобретали фиолетовые подбрюшья. Море внизу было по-прежнему синим-синим, на его глади светлело множество разнообразных корабликов. Была даже парочка любимых Леной буксиров. А три дома с зеркальными окнами, росшие над бухтой, бросали в воду невозможной яркости снопы золотых бликов, и море в этом месте сияло так ослепительно, что хотелось зажмуриться...
А мы бежали и бежали вверх. Язык у Лены лежал на плече, она пыталась угнаться за Андреем, шагавшим впереди. Тщетно! Прекрасного леса у края шоссе Лена почти не заметила, поскольку очень старалась держать заданный темп, но силёнок на это не хватало. Наконец, проскакав через лесную прохладу словно пара бешеных сайгаков, мы выбрались на шоссе.
Вечерело. Солнце уже скрылось за горы. Андрей предложил дойти до смотровой площадки Ласпи. И Лена, конечно же, согласилась.
Купив по бутылочке пива, мы поднялись на смотровую площадку. Солнца, разумеется, уже не было. Но открывшийся огромный простор был так прекрасен, так мерцал сумеречными красками, ещё не утратившими едва заметный отблеск недавнего заката… Мы постояли у края площадки, наслаждаясь вечерней свежестью, бескрайностью моря и небес, почти наедине с этим синеватым, волнующим миром, на границе дня и ночи. Кроме нас, только одна влюблённая парочка заглянула в эти минуты на смотровую.
А потом Андрей порекомендовал Лене зайти в часовню Рождества Христова. Лена, шагнув в дверной проём, погрузилась в темноту часовенки. Фрески удивили её! Впечатление от увиденного долго не отпускало, и, уже выйдя наружу, в синий горный вечер, Лена всё оглядывалась на часовню. Она никак не ожидала, что в маленькой часовенке, столько раз проходимой и проезжаемой мимо в многочисленных крымских путешествиях, кроется такая завораживающая красота! Позже, уже в Туле, Лена пыталась отыскать в интернете имя автора этих необычных росписей. Но так ничего и не отыскала…
Храм-часовня в честь праздника Рождества Христова был построен в 2003 году, в честь 2000-летия Рождества Христова, при участии командования Черноморским флотом России и на пожертвования моряков. Архитектором церкви-часовни на перевале Ласпи выступил архитектор Георгий Саркисович Григорьянц.
Теперь нам предстоял теперь путь длиной в полтора с небольшим километра — сначала до точки, с которой мы сворачивали на лесную дорогу, а затем по шоссе до утренней остановки. Сперва немного вверх, а потом — вниз.
К моменту, когда мы добрались до заветного поворота из Байдарской долины, окончательно стемнело. Мы стояли на остановке, и Андрей на яндекс-картах высматривал наш автобус. Он ехал по Байдарской долине, и должен был подойти к остановке через 8 минут. Однако мир полон сюрпризов! Минут 5-6 спустя автобус исчез с карты, растворившись где-то в неведомой темноте...
Подождав ещё некоторое время, мы отчаялись — и принялись «голосовать» проходящим автобусам. Но, по давней забавной традиции, вместо автобуса «поймали» дальнобойщика. Попробуйте различить в темноте по свету фар автобус и фуру!.. Увы, в кабине фуры оказалось лишь одно свободное место. Замешкавшись с дальнобойщиком, мы упустили пролетевший мимо ялтинский автобус — не факт, в общем, что он бы остановился.
Ожидание делалось утомительным. Становилось прохладно, и вечер окончательно превращался в ночь. На небе зажигались звёзды. Кроме нас на остановке никого не было. Мы стояли на тёмной пустой дороге. И вдруг — о чудо! — из-за поворота вынырнул автобус. Тот самый, потерявшийся. Где он был всё это время — не понятно, на карте он так и не появился. Радости нашей не было предела! Мы радостно впрыгнули в тёплый и светлый салон — и благополучно доехали до 5-го километра.
Осведомившись в интернете о номерах маршрутов, мы исхитрились выбрать себе автобус, который довёз нас не до площади Лазарева, а до площади Восставших. И чудесно прогулялись до дома нашей Шестой Бастионной — без утомительных восхождений по длинным лестницам.
Наш прогулочный маршрут составил сегодня двадцать два километра, и ноги немного гудели. Однако, невзирая на это, на следующий день мы намечали путешествие к Ильяс-Кая. Мы ещё не знали, что глобальные дожди поутру поменяют наши планы. А пока Лена, сидя за столиком в уютной кают-компании, уже заполночь, счищала с пострадавшего этюда песок вместе с краской. Увы, большая часть работы была утрачена. В будущем этюд ожидала доработка — уже дома, в Туле. Утративший пленэрную свежесть, он был тем не менее спасён, успел поучаствовать в двух выставках — и оказался-таки купленным. Так что в конечно счёте судьба Батилиманского этюда сложилась довольно удачно.
13 октября 2020 г.
27030 шагов, 22,1 км
#Шестой месяц лета