Бороздил просторы Соединенных Штатов Есенин весьма немалый срок, с мая 1922 по август 23, более года. Оттуда писал множество писем, в них Америкой он восхищался, описывая ее во всех красках, но позже мнение своей сильно поменял. Так как же Соединенные Штаты Америки показали себя перед русским поэтом?
Начало турне
Попал Есенин в страну вместе с танцовщицей Айседорой Дункан, когда сопровождал ее в мировом турне. С Айседорой он завел знакомство еще осенью 1921, а 2 мая 1922 года уже расписался. Брак, кстати, был не столько символом верности и неразлучности молодоженов, как желанием избежать лишних трудностей, как это было у Горького с Андреевой. У обоих, кстати, была двойная фамилия.
Немного о Европе
Во время турне Есенин, конечно, посетил и Европу, которая ему не то, что не понравилась, а была прямо-таки ненавистна. На саму Европу Сергей желал идти войной, а о ее жителях он сказал, что они “тупые могильные черви со свиными мордами” и “изнутри трупно воняют”. В общем-то говоря, лучше него самого никто его впечатления передать не сможет:
“- Сейчас сижу в Остенде. Паршивейшее Бель-Голландское море и свиные тупые морды европейцев. От изобилия вин в сих краях я бросил пить и тяну только сельтер. Очень много думаю и не знаю, что придумать.
Там, из Москвы, нам казалось, что Европа — это самый обширнейший рынок распространения наших идей в поэзии, а теперь отсюда я вижу: Боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет такой страны еще и быть не может. Со стороны внешних впечатлений после нашей разрухи здесь все прибрано и выглажено под утюг. На первых порах особенно твоему взору это понравилось бы, а потом, думаю, и ты бы стал хлопать себя по колену и скулить, как собака. Сплошное кладбище. Все эти люди, которые снуют быстрей ящериц, не люди — а могильные черви, дома их гробы, а материк — склеп. Кто здесь жил, тот давно умер, и помним его только мы, ибо черви помнить не могут.
...ну ее к черту, красоту смерти и смерда — мне, живому, пусть это будет даже рразз-гениально-о!”
“- Пусть мы азиаты, пусть дурно пахнем, чешем, не стесняясь, у всех на виду седалищные щеки, но мы не воняем так трупно, как воняют внутри они. Никакой революции здесь быть не может. Все зашло в тупик. Спасет и перестроит их только нашествие таких варваров, как мы. Нужен поход на Европу…”
Да и в целом в Европе он успел навести шороху, например, прочитав “Интернационал”, стоя на столе в берлинском “Доме искусств”, о чем позже прознали даже в штатах.
США
Хоть прибытие в США у молодоженов не прошло гладко, сначала им даже не позволили сойти с корабля пока не взяли с Сергея самую настоящую клятву соблюдать порядки и не лезть в политику, в частности не читать “Интернационал”, как он это сделал в Берлине, и подпись под своей клятвой, первые впечатления у Есенина об Америке были исключительно положительные.
Произошло это все, кстати, потому что целью визита Есенина и Айседоры считали большевицкую агитацию, а саму поездку спонсированной. Приезд пары, конечно, вскоре осветили и СМИ. Правда Есенин для них был не выдающимся молодым русским поэтом, а лишь спутником прекрасной Айседоры Дункан.
В своих мемуарах он восторгался “железной и гранитной мощью” Америки, ее “зданиями, заслонявшими горизонт и упирающимися в небо”. Но это только первое время, пока Сергей был, так сказать, под впечатлением. Позже он высказывался насчет США уже гораздо более резко.
Больше всего поэт разочаровался, конечно, в американской культуре, а точнее в том, что развита у них только культура заработка денег, так же и мысли всех американцев заняты одной только вещью - деньгами. Все остальное же, по словам Есенина, находилось на ужасно примитивном уровне. Но в то же время американцев Есенин в бескультурье и невежестве не винил, ведь считал их народом еще не до конца сформировавшимся, молодым. Достижения в технике он приписывал не гению американской мысли, а их промышленности.
Вскоре и то, чем Есенин восхищался в Америке по прибытию туда, он стал порицать. Стал по-другому смотреть на “железную и гранитную мощь” Америки, хотя и не отрицал ее.
“- Сила железобетона, громада зданий стеснили мозг американца и сузили его зрение. Нравы американцев напоминают незабвенной гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Как у последних не было города лучше Полтавы, так и у первых нет лучше и культурней страны, чем Америка.”
Как можно понять, само население страны Есенин, судя по всему, тоже по итогу стал считать людьми достаточно ограниченного ума и взглядов.
Итоги поездки
Смело можно сказать, что милее России Есенин для себя страны не нашел, а скорее даже убедился в том, что милее России ничего в принципе пока нет. Сам же он считал, что поездка все-таки сильно его поменяла, а по итогам говорил так:
“- Да, я вернулся не тем. Много дано мне, но и много отнято. Перевешивает то, что дано.”
В качестве заключения уместно будет вставить отрывок из поэмы Сергея Есенина “Страна Негодяев”, где самым наглядным образом и выражены мысли поэта по поводу Америки и американцев:
“Места нет здесь мечтам и химерам,
Отшумела тех лет пора.
Всё курьеры, курьеры, курьеры,
Маклера, маклера, маклера.
От еврея и до китайца,
Проходимец и джентльмен,
Все в единой графе считаются
Одинаково – бизнесмен.
На цилиндры, шапо и кепи
Дождик акций свистит и льёт.
Вот где вам мировые цепи,
Вот где вам мировое жульё.
Если хочешь здесь душу выржать,
То сочтут: или глуп, или пьян.
Вот она — мировая биржа,
Вот они – подлецы всех стран.
Эти люди – гнилая рыба,
Вся Америка – жадная пасть.
Но Россия – вот это глыба!
- Лишь бы только — Советская власть.”