Глава 5
Катя и Лир
Катя шла по длинной усыпанной жёлтыми листьями аллее, огороженной с двух сторон высокими тополями, по этому золотому коридору уходили вдаль последние, тёплые дни сентября. Светлые, почти белые от природы волосы завивались у кончиков и были собраны в два игривых хвостика. Не смотря на свои двадцать лет одевалась девушка как подросток: старые, потёртые джинсы, мятая, чёрная футболка и ветровка, на одной руке напульсник, на другой обмотанный несколько раз вокруг запястья кожаный браслет и тряпичная сумка через плечо, на ногах чёрные с металлическими вставками балетки. Катя поймала рукой кружащийся в воздухе лист, повертела его в руке, мило улыбнулась, показав глубокие ямочки на розовых щеках, и ускорила шаг. Сегодня надо много сделать, она спешила на съёмную квартиру: уборка и ужин для любимого — вот, что сейчас беспокоило её больше всего. И ещё кое-что...Катя резко остановилась, словно налетела на стену.
— Герман, — тихо прошептала она.
Молодые люди встречались два года, прекрасная пара, как все про них говорили, но это оказалась лишь внешняя оболочка. Нет, конечно, они были счастливы: он — от первого до последнего дня, а она — до той роковой, как впоследствии будет говорить Герман, встречи на пикнике. Они учились в одном университете: Катя — первая красавица факультета, и соло-гитарист местной рок-группы «Walking with Demons». Герман давно любил Катю, но не решался даже подойти к ней, а девушка просто не замечала отличника и участника всех общественных мероприятий. Официально молодые люди познакомились на концерте — первом выступлении «Демонов» в актовом зале родного университета. Катя тогда перебрала с текилой и, стоя у самой сцены, так громко кричала и прыгала, что её нельзя было не заметить. Хотя обычно молодой музыкант на сцене закрывал глаза и полностью отдавал себя музыке, в тот вечер он обратил внимание на «сумасшедшую». Поздно вечером музыкант проводил девушку домой, Катя в порыве внезапно вспыхнувших чувств покрывала его лицо и шею поцелуями, Герману стоило больших усилий и ловкости достать из её сумки ключи от квартиры, после чего уложить уже разомлевшую от алкоголя на диван и укрыть пледом. Сперва хотел дождаться родителей Кати и всё им объяснить, но подумал, что взрослые могут не так понять представшую сцену, поэтому, погладив красавицу по мягким волосам, удалился, закрыв дверь.
— Завтра верну ключи вместе с сюрпризом, — думал, как никогда счастливый молодой человек, быстро сбегая вниз по ступенькам.
Музыкант шёл, жадно вдыхая тёплый, летний воздух. Лёгкий ветер развивал спадающие до плеч тёмно-русые волосы, бешеное биение в груди нарастало, он даже дотронулся до неё рукой, ощутив приятные удары, горячего сердца, до сих пор скрытого от прохожих толстой броней: обидами бесконечных предательств, хранящимися под футболкой с логотипом группы, в которой играл «WWD» и кожаной курткой, заброшенной им теперь до наступления холодов. Толстые, джинсы в любое время года, широкие кожаные браслеты с шипами, чтобы даже, если сердце будет рваться из груди, никто из тех, кто жмёт ему руку, не почувствовал сумасшедших трелей пульса. Начал напевать мелодию, так родилась новая песня, слова к которой впервые написал сам, и посвятил произведение возлюбленной на очередном концерте. Катя очнулась, видела всё сквозь сон и туманную явь. Прекрасно помнила, как тогда, заботливо укрытая пледом, смотрела на медленно удаляющегося из комнаты Германа с сияющими от счастья глазами. И сейчас её нещадно ела совесть.
— Забудь, забудь, забудь, — тряхнула головой и продолжила идти. — Нет, тянуть больше нельзя, я должна ему позвонить.
Девушка достала из сумки новенький смартфон, нашла знакомый номер, чтобы позвонить и удалить его навсегда. Под последнюю новинку «Green Day», стоящую у Германа вместо гудка, перед глазами предстало ещё одно воспоминание. Когда проснулась под до боли знакомую песню на будильнике, с ужасом вспомнила своё вчерашнее поведение, особенно после концерта. — Что я наделала? Он же теперь думает, что...блин!
Из кухни донёсся голос мамы:
— Катюша, ты проснулась? Тебе тут подарок от некого Германа, такой приятный молодой человек. Катюша, ты слышишь?
— Подарок?
Детское любопытство заставило быстро найти тапочки и прийти на кухню:
— Ты что в одежде спала? Опять поздно вернулась? Стоит оставить тебя одну, начинаются твои выкрутасы. Когда ты повзрослеешь? — ворчала Вероника Петровна, наливая дочери чай и ставя на стол бутерброды. — Ты заплатила хозяйке?
Девушка поняла, что пора вернуться к разговору о подарке, деньги, оставленные родителями для оплаты квартиры, она давно прогуляла. Тут её взгляд упал на корзинку с белыми орхидеями.
— Это мне? — с улыбкой спросила Катя, заглядывая внутрь. — Тебе, тебе, — Вероника Петровна повеселела. — Хоть бы рассказала, что у тебя молодой человек появился.
— Мы только вчера познакомились, — девушка нежно гладила цветы по лепесткам.
— Теперь понятна причина позднего возвращения, — хихикнула мама.
Тут палец наткнулся на что-то твёрдое — её ключи, а под ними записка, написанная ровным каллиграфическим подчерком:
«Алкоголь — это гадость! Давай лучше пить сок. Самые вкусные свежевыжатые соки в кафе. «Тропикана», в субботу, в семь вечера».
Всё закрутилось, казалось, против воли: постоянные встречи, концерты, прогулки, рассветы и закаты вместе, Герман вёл себя по-настоящему достойно, у них никогда не было близости. Особенно часто она вспоминала, как они гуляли в лесу, молодой человек пел ей песни. Однажды так увлекся, что споткнулся и растянул ногу, Кате пришлось буквально тащить его до травм пункта. Некоторое время спустя, осенью устроили в этом лесу свою первую фотосессию. Он оделся во всё кожаное: в куртке, подаренной знакомым байкером, и бандане, с новенькой гитарой. Катя неожиданно для самой себя выбрала классику: белая блузка, чёрная юбка и длинный чёрный плащ. Получились шикарные чёрно-белые фотографии, которыми влюбленные без стеснения хвастались в социальных сетях.
— Застегнись, ветер холодный, — настаивала Катя, дёргая молнию на куртке Германа.
Её забота проявлялась постоянно: вытирала ему рот салфеткой, когда тот ел, помогала делать домашние задания в университете, занималась с ним английским, учила кататься на роликах. И в один прекрасный день с ужасом поняла, что относиться к молодому человеку как к младшему брату однажды вспыхнувшая страсть давно угасла, держала рядом с ним только привычка и материнская забота, ни о какой любви девушки к парню не могло быть и речи. Песня в телефоне резко прервалась...
— Алло, — голос юноши был грустным.
— Привет! Герм, нам надо встретиться и поговорить.
— Не надо, Катя, я знаю всё. Я ещё тогда понял. И зачем только полтора года обманывал себя?
Юноша тяжело вздохнул:
— Счастья тебе, солнышко!
Хотела попросить прощения, но в трубке запикали гудки.
Девушка смяла в руке пойманный лист:
— Я ни в чем не виновата! Не бороться же с собой!
Катя почти бежала домой, сейчас придёт любимый, она обнимет его и забудет обо всём. Через три часа квартира была убрана, ужин готов, и девушка, повеселев, стала готовить коктейль и баловаться с миксером, пробуя разные скорости. Скрип дверного замка оторвал от увлекательного занятия, она выбежала в коридор. Лир, как называли Леонида сокурсники с актёрского факультета, стоял, прислонившись к дверному косяку, и докуривал сигарету. Актёр оделся как щёголь: красная рубашка, чёрные классические брюки, большая, блестящая бляшка на ремне, на голове чёрная шляпа, не хватало только галстука, пиджака и трости.
— Катерина, — начал он, серьёзно глядя на девушку. — Нам надо расстаться.
Лир говорил это третий раз за последнюю неделю, у Кати внутри всё сжалось, так как она знала, что последует дальше, но не могла даже предположить, чем это закончится на сей раз.
— Ты — девушка Германа моего лучшего друга. Так нельзя!
— Мы с Германом расстались, — пока ещё стойко говорила она, хотя глаза наполнялись слезами.
— И что? Мне должно стать легче? — он повысил голос. — Получается, что я тебя отбил, а мы с Германом огонь и воду прошли. Зачем ты вообще появилась?
На этот раз воспоминания предстали перед глазами Леонида, та самая роковая для друга встреча. Общие друзья Германа и Кати, когда майское солнце уже окончательно прогрело землю, выбрались на пикник, в лес в нескольких километрах от города. Это была их старая традиция, заранее обговаривалось, кто закупает продукты, кто маринует мясо, кто отвечает за всё необходимое для костра, кто знает самое лучшее место для пикника, кто будет всех развозить домой — эта роль всегда доставалась Герману, как единственному не пьющему. Леонид в тот день опаздывал на встречу, он ехал из Москвы, где с блеском провалил экзамены в театральный университет, после этого ещё несколько попыток сняться в кино, пробовал писать сценарии и устроиться в один из местных театров хотя бы помощником.
Молодой человек возвращался в родной город в отвратительном настроении, возвышенное родителями и бесконечными девушками до небес самолюбие раздавили грязными сапогами. Твёрдо решил, хотя ему это и противно, попытать счастье в родном городе, он поклялся уничтожить любого, кто встанет на пути к карьере всемирно известного актёра.
Леонид доехал на маршрутке до остановки, там его встретил старый друг и отвёз до поляны, на которой уже пахло жаренным мясом, а Саша и Боря бегали по территории и поливали друг друга остатками жира, которым предварительно сбрызгивали мясо, чтобы то не сгорело, при этом ужасно матерясь. Лера и Катя громко хохотали, держась друг за друга, чтобы не упасть с бревна, на котором сидели.
— Зачем я сюда приехал? — ворчал Лир.
— Идём, я познакомлю вас, — говорил радостный от долгожданной встречи с другом Герман, кладя тому руку на плечо, в машине во всех красках описал девушку и их отношения, немного соврав про день знакомства, умолчав про Катино состояние и поведение.
— Любимая, — Герман приобнял её. — Знакомься, это мой лучший друг — Леонид, можно, Лир.
Леонид помнил, как Катя посмотрела на него, этот восхищенный, пронзающий до самого нутра взгляд, наивный и полный желания. Он же окинул её уставшим, томным безразличием карих глаз, которое идеально дополняли короткие, неряшливые, чёрные волосы и трехдневная небритость. В целом это был образ человека, которого, как говорят, потрепала жизнь. Но именно эта небрежность в сочетании с гордостью и раненым чувством собственной важности, которое нимбом сияло над головой, поразили её. Она выдавила из себя смущенную улыбку и невольно сжала руку Лира. Герман на это только рассмеялся и, вырвав руку Кати, произнёс:
— Она хочет сказать, что ей очень приятно.
С того дня прошло полтора года, и теперь, стоя в коридоре, Катя тем же взглядом смотрела на горе-знаменитость, она любила его какой-то паронормальной, безумной любовью. Он тоже любил, но, как утверждали все Катины подруги, не сильнее, чем себя. Лир прошёл на кухню, растерянная девушка следила за ним, в ожидании следующего аргумента в пользу расставания.
— Не могу я так, — продолжал молодой человек. — У меня через неделю важные пробы, как я их буду проходить в таком состоянии?
— Через неделю? — испугалась Катя.
— Да, я снова еду в Москву, возможно, навсегда.
— Как? — не выдержала и заплакала.
— Прекрати! Думаешь, мне легко?
Подошёл ближе, захотел обнять, но сдержался.
— Поезжай, только не навсегда, а лучше останься ещё, пожалуйста, ты ведь хотел уехать следующим летом?
На самом деле Лир хотел уехать ещё прошлой зимой, но упросила остаться, под предлогом того, что она ещё не нашла квартиру, а на старой, которую снимала, уже новые жильцы. Идти ей некуда, вернуться в свою глубинку не могла, родители не знали об отношениях с Леонидом. Мама обожала Германа, а отец убил бы, узнай, что дочь живет с мальчиком. Юноша тогда пожалел девушку и остался, но теперь твёрдо решил ехать, не смотря на то, что после каждой ссоры все отложенные Катей на квартиру деньги Лир пропивал в клубах. Импровизированные истерики актёр погорелого театра устраивал более чем часто, по разным поводам, не только из-за того, что встречался с бывшей лучшего друга. Орал, что гений, которого ничего не понимающая толпа не может принять, что жизнь проходит в пустую, что покончит с собой. Катя терпела каждый выпад, утешала, поддерживала и щедро вознаграждала.
— Попытай счастье в Москве, но приезжай назад, — в сотый раз умоляла девушка.
— То есть, ты уверена, что у меня опять ничего не получится? — злился непризнанный гений.
— Нет, нет. У тебя всё получится! Но приезжай за мной, — крепко обняла любимого. — Уедем вместе.
— Ты же не хотела раньше, — говорил пораженный юноша, крепко прижимая любимую вдыхая опьяняющий запах.
Она хотела сказать, что согласна ехать куда угодно. Лир развязал туго завязанный на груди узел рубашки, ловко управился с пуговицами и молнией на шортиках, посадил Катю на барную стойку и стал покрывать её тело поцелуями. В бесконечных драмах и горячих ночах прошёл год. Впервые за долгое время их выходные совпали, Лир сидел на кухне и с удовольствием уплетал плов.
— Ты помнишь, что я завтра уезжаю? — серьезно и холодно спросил он.
— Такое не забудешь, — раздраженно ответила девушка.
Она устала. Не раз после ссор рыдала всю ночь продумывая, как скажет любимому, что уходит. Но утром, посмотрев на такое родное лицо, всё прощала и, поцеловав в щёку, начинала жить заново. Однажды он откровенно и в глаза заявил, что она ему не нужна, велел ей убираться и не ломать ему жизнь. Что, если бы не она со своими глупостями, уже давно всего бы добился. Сказав это, он ушёл, вернулся только под утро, и всё началось заново.
— Знаешь, — сказал, доев и запив плов чаем.
— А я только сейчас осознал, что ты — моя девушка.
Катя выронила чашку, руки задрожали, голова разболелась от прилива эмоций, она открывала рот, как рыба на берегу, полное непонимание ситуации, смешалось с горьким чувством обиды её даже затошнило.
— Что? — громко спросила она. — А до этого я была кем? — впервые повысив голос.
— Ты и была девушкой, — спокойно продолжал Лир. — Но я это только недавно осознал. Ладно, мне пора к другу, договориться о билетах на поезд, сказал халявные достанет.
Обида заставила схватить в охапку недавно вымытую посуду и швырнуть на пол, осколки разлетелись в разные стороны, нервы сдали, решила, что выскажет всю обиду, скопившуюся с момента их знакомства, поэтому догнала Леонида на улице:
— Знаешь, что?! Если ты уедешь, ты никогда не увидишь меня! Никогда! Навсегда исчезну из твоей жизни, я перееду, я сменю номер, и ты нигде меня не найдешь!
Слёзы заливали лицо Кати, руки и голос дрожали, но старалась говорить чётко и уверенно.
— Не бойся, малышка, — всё тем же спокойным, слащавым голосом говорил Лир. — Зачем ты так говоришь? Я вернусь, возможно, не скоро, но мы снова будем вместе.
— Нет, не будем! — оборвав диалог, молнией вернулась в квартиру, чтобы собрать вещи и исчезнуть, как обещала.
***
— Боже, какая драма, — с сонным видом выговорила Алиса и, встряхнувшись, добавила. — Бред какой-то! У бедной девочки крыша поехала. Её лечить надо, я тут не помогу. Разве можно так помешаться на парне?
Голос в динамике некоторое время молчал, потом сухо произнёс:
— Твоё новое, серьёзное дело. Приступай!
— Итак, с чего бы начать? Схожу-ка я на концерт к «Демонам».
***
Музыка и голос вокалиста завораживали, это было, действительно, достойное исполнение. Алиса стояла в центре толпы и кричала не хуже самой Кати.
— А, может, воспользоваться служебным положением и закрутить с Германом? Классный парень. Эта дурочка его не достойна, — думала девушка, пробираясь к сцене, где музыканта окружила толпа девочек-подростков с восхищенными воплями.
— А ну отвалили от моего парня! — грозно крикнула Алиса, беря Германа под руку.
Девочки выругались каждая своим изысканным словцом и удалились.
— Извини, я подумала, тебя пора спасать, — смеялась авантюристка.
— Правильно, подумала, — улыбнулся юноша.
Музыкант выглядел очень усталым, пот тёк со лба, к которому липла чёлка, он сутулился под тяжелой гитарой. Манера игры «Демонов» чем-то напоминала «металлику» в самом начале творческого пути, а такое требует полной отдачи, не выложишься весь — слажаешь, а Герман играл словно «одержимый».
— И как он только на ногах держится? — подумала девушка. — Алиса, — она протянула руку.
— Герман. Я бы поцеловал ручку, но боюсь тогда просто рухну.
Они засмеялись.
— Могу угостить кофе, дабы вернуть силы, — предложила новая знакомая.
— Я с удовольствием. Только переоденусь.
— Буду ждать внизу, в буфете.
Через пять минут они уже стояли у столика, потому как стульев на всех не хватало, и горячо обсуждали любимые рок-группы.
— «Judas Priest» — вот настоящие гении рока! — с упоением говорил Герман, делая жадный глоток остывшего кофе.
— Ну, не знаю, мне наш старый, добрый, русский рок больше нравится.
— Наши не отстают, согласен. Но «Присты» в своё время сильно повлияли на меня, я не одну мелодию написал, вдохновлённый альбомом «Painkiller».
— И «Спаси моё чёрное сердце» тоже? — Алиса перешла в наступление, телефон уже просто разрывался от звонков Бэрты и гневных смс на тему: «А не пора бы заняться делом?».
Весёлость молодого человека испарилась:
— Нет, я написал её после… — Герман запнулся. — Я лучше пойду.
Гитарист удалился так быстро, что Алиса даже не сообразила, что сказать.
— Я решила походить на курсы вождения, пойдёшь со мной? — подбежала к с треском провалившей первую попытку Алисе Рената.
— Так мне вроде некогда.
— А, если скажу, что твоя новая клиентка туда ходит, — интригующе произнесла коллега.
— Катя ходит на курсы при нашей фирме? Я думала, только для сотрудников, — удивилась своей неосведомлённости новоиспечённая неудачница.
— В этом году шеф сделал исключение.
— Получается, у меня нет выбора. Хотя, если честно, по учёбе ещё не соскучилась.
***
Курсы проходили не в самой фирме, а в городе, в небольшом, одноэтажном здании, которое когда-то было жилым, частным домом, и то, что их спонсировал «Umarmung» знали только сотрудники. Авантюристка сразу заметила Катю, грустная, светловолосая девушка сидела с краю в первом ряду и что-то рисовала в тетради. Алиса и Рената сели рядом с ней:
— Привет! — поздоровались девушки.
Но Катя только кивнула и снова уткнулась в тетрадь. После первого часа занятий все отправились в столовую, расположенную в соседней комнате. Для её создания фирма снесла несколько стен, три комнаты объединились в одну. Алиса уже хотела приступить к своему мясу по-французски, но тут напротив неё возникла Катя:
— Не возражаешь? — тихо спросила та и, не дождавшись ответа, опустилась на стул.
— Нет, — растерянно ответила Алиса.
— Как дела? — казалось, подсевшая и не собирается притрагиваться к еде, ей хотелось поговорить.
— Нормально, а у тебя?
— Если честно, паршиво.
— Почему? Если переживаешь за город, то…
— У тебя парень есть? — внезапно сменила тему Катя.
— Нет, недавно расстались.
— Вот и я, походу, скоро расстанусь.
— А что случилось? — Алиса чувствовала адреналин. — Кажется, дело двигается.
Катя вкратце пересказала последние несколько месяцев своей жизни, иногда Алисе казалось, что девушка сейчас заплачет:
— Я вернулась, хотя клялась пропасть из его жизни, он так и не переехал, опять провалил пробы. Говорит, что совсем его не поддерживаю. Это я – то? Когда он засыпает, я лежу без сна, — тихо говорила Катя. — Продумывая в голове всё, что скажу, что уйду от него, потому что это невыносимо. С этими мыслями засыпаю, а утром, когда снова смотрю на него, думаю, что теперь точно никуда не отпущу. И так каждый раз!
— Наберись смелости и брось его, ведь уже поняла, что должна это сделать, сама сказала. Ты дошла до этого умом, нужно только немного решимости, и ты избавишь себя от страданий.
— А, если без него будет хуже? — отвернулась к окну, казалось, сейчас или разрыдается, или разразится диким хохотом, она крутила в руках чашку с чаем, но так и не сделала ни одного глотка.
— А может быть хуже? Что ужаснее, чем болтаться туда-сюда на грани, не зная получится сделать следующий шаг или нет, или же придёт новый день, и ты полетишь в бездну.
Алиса выдержала паузу, Катя задумалась, нервно потирая руки, суп и чай уже давно остыли.
— Скажи, а этот парень, — Алиса сделал вид, что вспоминает имя. — Герман. Вы с ним были счастливы?
— Да, — Катя улыбнулась, той улыбкой, которая появляется у всех людей, когда они вспоминают что-то приятное. — Очень счастливы. Но мне постоянно нехватало…как это сказать.
— Остроты?
— Точно.
— Ну, теперь в твоей жизни её навалом. — Алиса хихикнула, но осеклась, Катя стала ещё грустнее.
— Ты извини, что я тебя загрузила.
— Ничего, ничего, говори. Я — дипломированный психолог. Подумай хорошенько, не думай о Германе, не думай о Лёне, подумай о себе, что на данном этапе жизни тебе нужнее: острота или душевная гармония?
— От душевной гармонии я бы не отказалась.
— Вот, ты сама и ответила на вопрос.
— Да, ты права. Мне нужно побыть одной и весьма длительное время, привести мысли в порядок.
— Одной? — опешила Алиса. — Я подумала, ты хочешь вернуться к Герману.
— К Герману? С чего вдруг? Нет, хочу побыть одна, я поговорю с Лёней, сегодня же, сейчас!
Катя вскочила, так резко, что суп начал выплескиваться из тарелки. К Алисе подсела Рената:
— Работаешь?
— Да, и, кажется, опять проваливаюсь. Наша белая кукла выбрала одиночество.
— Но, если она так будет счастлива, то задание выполнено.
— Герман не счастлив.
— Ты, вроде, хотела оставить его себе.
— Нет, он какой-то малахольный. Я таких не люблю. Блииин…и что теперь делать?
— Подумай!
— Ладно, полдела сделано, осталась самая приятная часть — свети поссорившихся влюбленных. Когда я была в их универе, то видела афишу, через три дня сборный концерт местных и приезжих рок-групп в пабе, в центре города. Попробую пригласить туда эту несчастную.
— Удачи! — пожелала Рената и удалилась.
В это время вернулась Катя, которую всю трясло, но на лице появилось выражение какого-то странного спокойствия. Она залпом выпила остывший чай, отдышалась и, наконец, смогла заговорить:
— Придурок! Всё, мы расстались. Господи, какое облегчение! Я словно кандалы с себя скинула, даже не верится, что прекратился этот ад.
— Рада за тебя, — Алиса сама не понимала, рада она или нет.
— Спасибо тебе! — Катя крепко сжимала ладони новой подруги. — Знаешь, я, когда тебя увидела, сразу подумала, что тебе можно довериться.
— Не за что! Но у меня тоже просьба.
— Всё, что угодно!
Катя повеселела, казалось, в неё возвращается жизнь.
— Мне тоже нравится один парень, он музыкант, в эту субботу играет, и я хотела бы воспользоваться шансом и познакомится. Но мне нужна поддержка.
— Это тебе-то нужна. Я думала, ты смелее, — шутила ожившая девушка, накинувшись на свой суп.
— Знаешь, что?! Не подкалывай! Пойдешь со мной?
— Нууу… — Катя снова задумалась.
Было понятно, что она боится встречи, значит, бывший не так уж ей безразличен.
— Я подумаю, давай обменяемся телефонами.
В разговоре Алиса узнала от Кати адрес Германа, и её посетила, по словам Бэрты, бредовая идея. Коллеги купили в магазине красную краску и большими буквами на стене подъезда написали: Екатерина Стрелкова и Леонид Завьялов расстались.
— Это вандализм, — негодовала Рената, менеджер пошла с ней, так как Бэрту завалили другой работой.
— Надеюсь, подтолкнёт нашего депрессивного героя к действиям.
В пятницу вечером раздался телефонный звонок:
— Представляешь, Герман пригласил меня на концерт!
— Да ладно?
— Да, Лёня позвонил ему в четверг и устроил истерику по поводу нашего расставания, Герман решил узнать, как я всё это переживаю. Но я его вежливо отшила, сказала, что приду с подругой.
— О надписи ничего не говорит, — думала Алиса. — Неужели её успели отмыть? Это дело решается почти без моего участия, — обиделась спасительница, а вслух недовольно произнесла. — А он заботливый.
— Это не важно! Встретимся в семь, — Катя сбросила вызов.
— Так, ну ладно, пора переходить к решительным действиям. Если сегодня эти двое не останутся вместе, то увольняюсь! — уверенно сказала Алиса.
— Ловлю на слове! — подхватила Бэрта.
Следующим вечером девушки, облачившись во всё чёрное, отправились на концерт в клуб «Точка». Алиса заметила, что, Катя выглядела гораздо лучше, чем несколько дней назад, словно привязанность к Лиру была болезнью, а теперь симптомы проходили после нужной вакцины.
— Я хочу поговорить с Германом. Как думаешь, стоит?
— Конечно! Даже не сомневайся.
— Он меня не простит.
— Судя по твоему рассказу, он тебя очень сильно любит. Простит, не сомневайся.
— Кстати, так и не спросила, как зовут того парня?
— Какого?
— Ну, ради которого ты сюда пришла.
— А, это…э…Никита, — выпалила Алиса первое, что пришло в голову.
И тут же возникла мысль:
— А ведь Никита, возможно, тоже играет сегодня.
Как же соскучилась по нему. И точно, группа, в которой выступал друг, появилась на сцене первой, чтобы исполнить блюз. Восхитительные, ласкающие слух, ломанные ритмы. Закрыла глаза, казалось, что она в крутом баре: красивая официантка, в которую все влюблены, подаёт пиво местной знаменитости, а он в благодарность все композиции посвящает лишь ей. Вдруг в воображении возник голос Никиты, который звал убежать из этого бара и послушать блюз тех, кто оказался на самом дне, но не сдался, а продолжал вести борьбу против мира с гитарой в руках.
— Алиса!
Голос прозвучал так громко, что она отшатнулась. Никита только что закончил выступление и спустился со сцены, чтобы раздать автографы, девчонки обступали молодого человека со всех сторон. Но к счастью большинство из них пришли не одни, поэтому вскоре ревнивые кавалеры увели своих подруг от греха подальше. Алиса крепко обняла друга:
— Я так скучала.
— Я тоже. Что с твоим телефоном? Я звонил много раз.
— На работе не положено.
— Могла бы после перезвонить.
Никита явно был обижен, хотя и старался не подавать вида:
— Я хотел пригласить тебя на сегодняшний концерт, хорошо, что пришла.
Остаток вечера они провели вместе, прыгали, кричали, пели. Уже и забыла, когда последний раз так веселилась, познакомила Никиту с Катей, которая совсем ожила и даже начала остроумно шутить. Втроём они слэмились на танцполе, парадировали манеру игры некоторых музыкантов и требовали песни на бис. По очереди бегали к бару за колой, становилось по-настоящему жарко. И, наконец, на сцене появились хэдлайнеры — «Walking with Demons». Сыграв несколько песен объявили, что исполнят ту самую, которую Герман написал для Кати. Девушка закрыла лицо руками. Алиса обняла новую подругу и тут заметила что-то странное: Катя слегка пошатывалась, и этот запах.
— Подруга, ты что выпила?
— Алиска, — еле шевеля языком, заговорила Катя. — На трезвую голову, я этого не вынесу. Герман, мой хороший…
Пыталась её удержать, Никита пришёл на помощь.
— Что с ней? Мы же только колу пили.
— А я коктейль, — сказала совсем весёлая Катя, доставая из кармана плаща маленькую бутылочку водки, такие обычно продают в «Duty Free».
— Она подмешивала себе, пока мы не видели, — заключил Никита.
Несколько болезненных минут друзья отчаянно пытались держать Катю при себе, она то успокаивалась, то принималась рыдать, то снова рвалась на сцену.
— Капец! — ругалась Алиса. — А знаешь, не держи её.
— Она вылезет на сцену.
— Пусть лезет, пусть, пусть.
К счастью, группа уже закончила выступление. Катя рванула и кинулась прямо на шею гитаристу, потом запрыгнула на него, обхватив ногами, так, что молодой музыкант сам чуть не потерял равновесие. Герман с Катей на руках постарался быстро удалиться за кулисы.
— А всё будет нормально? — забеспокоился Никита.
— Да, — махнула рукой Алиса. — Они так познакомились, — а про себя подумала, что на сегодняшний вечер эти двое точно счастливы.
— Погуляем? — предложил Никита.
— Я не могу, мне нужно бежать в офис.
— Сейчас? Почти десять! — удивился Никита, показывая наручные часы.
— Я знаю, но мой рабочий день не нормированный.
— Надеюсь, ты не ночная бабочка?
— Я сейчас убью тебя! — крикнула Алиса, слегка ударив сумкой. — Я что похожа…
— Ладно, ладно, я же шучу. Давай, хотя бы посажу тебя в такси? — мило улыбался юноша.
— Давай.
В офис приехала усталой и даже, не разуваясь, легла на диван.
— Ну, что ж, поздравляю с очередной победой! Хотя это дело было простым.
— Простым? Я ничего не держала под контролем. Всё происходило само собой.
— Такая у тебя работа. Иногда крупного вмешательства не требуется.
— Но дело не завершено.
— Завершено. Герман сейчас смотрит на спящую Катю, вспоминает их первую встречу и нежно произносит: «Видимо, мы просто обречены заботиться друг о друге». А теперь напевает ту самую песню, — голос начальника становился всё более заинтересованным.
— Всё, хватит подслушивать, — возмутилась Алиса.
— И не собирался. Я подглядываю. Впрочем, ты права, пора снимать наблюдение. — Задание выполнено!
Продолжение следует...
#книга #моякнига #алиса