Снарядный голод в Русско-Японскую войну 1904-1905 годов имел причину практически исключительно логистическую. Фронт соединялся с основными индустриальными районами Урала и европейской части России одной-единственной железной дорогой, Транс-Сибирской магистралью. Ее пропускная способность играла в войне решающую роль. В остальном… Потребности фронта обеспечивались «из наличия», со складов мобилизационного резерва и войсковых частей. Поскольку как раз в этот момент армия проходила перевооружение на «трехдюймовки» обр.1902 года, заводы уже работали на полную мощность, будучи обеспечены заказами на новые орудия и боеприпасы до 1907 года, то восполнение израсходованного осуществлялось «на ходу», практически в плановом порядке. И хотя процесс и затянулся на несколько лет, к началу 1910-х годов мобзапасы были полностью восстановлены.
Хотя война и не стала победоносной, маленькой ей остаться удалось.
Ну, сравнительно.
По сравнению со следующей.
До начала войны считалось, что имеющийся в войсках и на складах запас в 1.000 выстрелов на 3-дм орудие достаточен на год боевых действий. Юго-Западный фронт, наиболее активный (см.«Галицийская операция», https://gwar.mil.ru/events/14/?backurl=%3Fyear%3D1914%26month%3D8%26event%3D10&btype=main ), «издержал» «весь запас», всю норму в 1000 патронов на орудие, за один только август. А к 1 декабря артиллерия на фронтах получила все остававшиеся запасы выстрелов. «В последних числах ноября — начале декабря 1914 г. артиллерия получила директиву: расходовать в день не более одного снаряда на орудие» (Поликарпов, стр.124)
Это не обрадовало генералов. Совсем нет.
Даже после открытия военных действий, когда уже обнаружились признаки «снарядного голода», частные предприниматели не проявили готовности направить собственные капиталы на развертывание артиллерийских производств. Новая «конъюнктура» не подействовала на движение этих капиталов сама по себе: экономика оказалась командной в наиболее прямом смысле. 18 сентября 1914 г. Верховный главнокомандующий потребовал от военного министра дать максимальный «срочный заказ» русским поставщикам, привлечь частные заводы хотя бы «реквизиционным порядком» к выделке снарядов. Военный министр и сам еще 9 сентября через министра торговли и промышленности вызвал к себе представителей фирм, и они только тут узнали, какова действительная нужда в снарядах и что в создавшихся обстоятельствах для правительства «вопрос о цене имеет второстепенное значение». Прибывший на это совещание начальник Генерального штаба «с последней телеграммой о требованиях на снаряды, полученной недавно из Ставки... стал чуть ли не кричать с пафосом и негодованием на мизерность предполагаемых поставок по сравнению с требованиями армии и заявил о критической необходимости получать снарядов втрое больше, какой угодно ценой». (Поликарпов, https://istmat.org/files/uploads/48701/polikarpov_v._v._-_russkaya_voenno-promyshlennaya_politika._1914-1917-2015.pdf стр.16-17, выделение наше).
В течение сентября 1914 г. частных контрактов было заключено на 6 941 000 штук снарядов. И, конечно же, при словах «цена не имеет значения, мы купим все!» - капитал оживился. Инвестиции пошли в отрасль. К сожалению для всех заинтересованных сторон, заводы, уже занятые изготовлением снарядов, в заключаемых с ГАУ договорах устанавливали сроки поставки лишь отчасти начиная с января, а главным образом — с марта—мая. Заводы же, только намеренные взяться за это производство, не обещали начинать поставки ранее октября 1915 года. Но выдержать и эти сроки часто не удавалось, преимущественно из-за несвоевременного получения заводами станков из-за границы.
И даже максимальных усилий всей промышленности Российской Империи было недостаточно. Во второй половине 1916 г. внутреннее производство трехдюймовых снарядов, достигнув максимума, «отставало от требований армии», почти треть выстрелов было получено из-за границы. И даже с этим к осени 1916 г. была достигнута лишь та норма снабжения 3-дм снарядами, что казалась приемлемой в ноябре 1914 г. (2,6 млн. выстрелов в месяц), тогда как к 1917 г. она уже устарела, требовалось 3,5 млн., а эта норма «вовсе не была достигнута». Мнение, что снарядный голод был преодолен, может быть отнесено «в основном к легкой артиллерии», и то «только в отношении имеющихся орудий, а не к потребности войск в поддержке артиллерии». Но и для изготовляемых в России снарядов легкой артиллерии значительная часть взрывателей, дистанционных трубок, пороха поступала из-за границы. Про снаряды для легких гаубиц и тяжелой артиллерии нечего и говорить – если вопрос о них «не обострялся», то не по причине мощно развернувшейся работы русских военных заводов, а лишь потому, что «количество этого рода орудий было все время значительно меньше нужной для армии нормы». Орудия крупных калибров получали в 1916—1917 гг. едва ли десять процентов того, что им «было нужно в действительности». И при этом от русских заводов (вообще всех, казенных и частных вместе) было получено менее трети выстрелов крупного калибра, остальное поступило из-за границы.
То есть даже с максимальным усилием всех систем и структур и «какой угодно ценой» - промышленность Российской Империи была не в состоянии обеспечить армию.
Кстати – о «какой угодно» цене.
20 октября 1916 года начальник ГАУ генерал А.А.Маниковский в своем докладе военному министру о программе казенного заводского строительства писал следующее: «…следует обратить внимание на то обстоятельство, что при отсутствии у нас в мирное время особых казенных артиллерийских заводов для изготовления целого ряда военных предметов, и особенно снарядов, пришлось во время войны приспособить к этому делу почти все частные металлообрабатывающие заводы; в результате не только непомерно возросла цена на самые снаряды, но и почти совсем перестали удовлетворяться все частные потребности страны, ранее обслуживаемые этими заводами, что создало голод на эти предметы и страшную дороговизну жизни». https://istmat.org/node/26355
Собственно, одного этого аспекта уже достаточно. Да, объемы и цены военных заказов осени 1914 года способствовали оживлению капитала. В 1915 он плавно переходил от стадии «готов сломать себе голову» к стадии попирания всех человеческих законов. И дальше было только хуже.
Вот табличка переплат из того же доклада:
Обратите внимание на строку «Итого» - там 1.1 миллиарда рублей. Только отечественным частным заводам, только за один год, и за одни только снаряды. Прочие военные заказы, от винтовок, патронов и орудий до аэропланов, автомобилей, оптического стекла, лопат, топоров, сапог, шинелей, подков, седел и вообще всего – не учтены.
Военные заказы затмили по своей прибыльности любые другие сферы применения промышленности. Частный капитал переоборудовал имеющиеся заводы и строил новые – но если станки и механизмы можно заказать за границей, то с трудовыми резервами это невозможно. Одной из немногих отраслей хозяйства, где можно было бы найти более-менее опытные в работе в промышленности кадры в значительном количестве, являлись железные дороги. И если на военном заводе, хоть казенном, хоть частном, платят «вдвое, а кое-где и втрое» больше, то понятно, что квалифицированный рабочий уйдет с железной дороги и пойдет точить снаряды. «Нехватка квалифицированных работников вынуждала во все больших масштабах использовать на железных дорогах труд женщин, подростков и военнопленных» (Сенин, стр.265) https://cyberleninka.ru/article/n/zheleznodorozhnoe-hozyaystvo-rossii-v-gody-pervoy-mirovoy-voyny-k-voprosu-o-rasstroystve-transporta/viewer
Что не могло не иметь последствий, особенно тяжелых в отношении обслуживания и ремонта подвижного состава.
Системное ухудшение цикла обслуживания всего парка — как локомотивного, так и вагонного – приводило к выбытию огромного количества единиц в отстой и, соответственно, работе «на износ» оставшегося парка. Притом, что пополнения его почти не было. А не было его потому… Правильно! Потому что военный заказ выгоднее. «Отечественные заводы отказывались принимать новые заказы, поэтому МПС было вынуждено размещать их за границей» – это еще весна 1915 года описывается. Поступление паровозов и вагонов из-за рубежа «способствовали временному росту подвижного состава и позволили в целом удовлетворительно справиться с перевозками в 1915 г. Однако напряженная работа выводила паровозы и вагоны из строя. Летом и осенью 1916 г. паровозостроительные и вагоностроительные заводы уже не успевали компенсировать потери». В частности, кстати, потому, что даже профильные заводы отвлекались на военный заказ – к примеру, вагоностроительный завод в Твери в 1916 г. «построил 5181 военную повозку и изготовил 11 500 снарядов к бомбометам». В течение 1916 года паровозный парк уменьшился на 19 процентов относительно 1915-го, а товарных вагонов — на 20 процентов.
Дальнейшее, в общем-то, известно. Транспортный коллапс зимы 1916-1917 годов, усугубившийся лютым холодом (до -30 по Цельсию под Москвой) и метелями, привел к обрыву сообщения Петрограда с регионами. Что привело к нехватке продовольствия в столице, хлебному бунту и Февральской революции.
После которой положение лучше не стало. Скорее, наоборот.
Расширение "паровозных кладбищ", запоздалые попытки покупки паровозов в США, сталкивающиеся с тем, что тамошняя техника без переделок не очень пригодна к нашим условиям. К июлю 1917-го «инвентарный парк» увеличен на 1090 локомотивов, а рабочий... сократился на 643. Как так?
А капитализм потому что. Рабочие железных дорог не хотели работать за копейки на ремонте паровозов, когда рядом – военный завод, который, повышая зарплату вслед за ростом цен, тянет кадровое одеяло на себя.
И да, для фабрикантов ремонт паровозов оказался делом сравнительно невыгодным: «Министр путей сообщения Н.В. Некрасов уже 10 марта направил во Временное правительство представление о необходимости привлечь к ремонту паровозов машиностроительные заводы и получил на это согласие. Однако выяснилось, что частный сектор считал ремонт паровозов делом весьма канительным и экономически не очень прибыльным. Поэтому осуществление постановления Временного правительства о ремонте паровозов на казенных и частных машиностроительных заводах затянулось. На заседании совета Петроградского общества заводчиков и фабрикантов прямо говорилось, что поскольку «на постройку одного нового паровоза идет столько же времени, как на ремонт четырех старых», постольку «надо просто решить что выгоднее». А выгоднее было вообще выполнять военные заказы».
В сущности, Российскую Империю убила нехватка квалифицированных рабочих.
Заводы построить можно, быстро или медленно, плохо или хорошо. Деньги напечатать, станки купить за границей, стройматериалы и сырье изыскать… Обученных слесарей и токарей, фрезеровщиков, шлифовщиков, сверловщиков – невозможно найти, если их нет. Их можно только выучить или переучить, и то только если у вас есть подходящие для обучения кадры (и нет, неграмотный крестьянин только от сохи таким кадром не является). Про получение инженерно-технического персонала «из воздуха» говорить и того смешнее.
Ценой вопроса снарядного голода для Российской Империи стало ее крушение.