Нехватка воды в Средней Азии также естественна, как и снег в России. Жизнь в засушливых регионах возможна только рядом с водохранилищами и арыками, строительство которых всегда было для местных властей приоритетной задачей. Долины двух главных рек региона — Сырдарьи и Амударьи — и их многочисленных притоков испокон веков были самыми густонаселенными областями региона. Там выращивали хлопок, возделывали фруктовые сады, арбузные бахчи и транжирили легкодоступную воду направо и налево. Ее действительно было много, а централизованная экономика СССР позволяла управлять водными ресурсами Средней Азии целиком — начиная от горных речек в Киргизии и Таджикистане и заканчивая Аральским морем в Узбекистане и Казахстане.
Но вот пришел 1991 год. Какое-то время по инерции отлаженные ирригационные и энергетические процессы работали сами по себе, а потом в Средней Азии возникли не иллюзорные, а самые настоящие границы, которые прошли, в том числе, по рекам, водохранилищам, арыкам и каналам. Настала пора дележки воды. И процесс этот оказался настолько болезненным и тяжелым, что даже спустя 30 лет после распада СССР отголоски водяных войн до сих пор эхом гремят в регионе.
Мы вам воду, вы нам свет
В чем же причина спора за воду? Все просто — подобно антагонистам льду и пламени, у рек существуют два взаимоисключающих режима. Это энергетика и ирригация. В первом случае строятся ГЭС, при них возникают водохранилища, вода из которых крутит турбины и дает электричество. Традиционно потребление энергии кратно увеличивается зимой и падает летом. Поэтому на среднеазиатских ГЭС зимой из хранилищ интенсивно сбрасывают воду, выдавая на-гора как можно больше электричества. Летом же восполняют потери, заполняя до краев опустевшие водохранилища. А в ирригационном режиме вода требуется как раз-таки летом для интенсивного орошения, и совсем не нужна зимой.
Существующее противоречие в советские годы решалось централизованной экономикой. Получалось так, что богатые на воду Киргизия и Таджикистан открывали летом свои резервуары для республик, находящихся в низовьях — Узбекистана, Казахстана и Туркмении. Взамен они получали от соседей столь нужные зимой газ, уголь и электричество по проводам.
Но новое время принесло с собой и новую реальность. Первоначально страны пытались сохранить водно-энергетические квоты, но они оказались невыполнимы. И вот бедные на энергоресурсы Кыргызстан и Таджикистан вскоре остались один на один со своими отопительными и электрическими проблемами. Зато с водой. А Узбекистан и южный Казахстан с полезными ископаемыми, но без воды.
На пороге водяной войны
Если раньше Вахшский каскад ГЭС в Таджикистане работал сам на себя, особо не заботясь об эффективности, то теперь на его "плечи" легло все электроснабжение республики. Пришлось резко ограничить сброс воды в летний период. А это сказалось на полноводности Амударьи, чьим притоком и является Вахш. И если Туркменистан еще как-то смог пережить потерю благодаря Каракумскому каналу и отбору 40% стока Амударьи, то вот Узбекистан, где находятся низовья реки, обеспокоился не на шутку. Бедная Амударья еще в советское время перестала доходить до Арала, теряясь в многочисленных каналах и арыках, а с наступлением новой экономической эры и вовсе обмелела в летний период.
Аналогично и с Сырдарьей. Тут уже стал "рулить" Кыргызстан, на чьей территории и начинается река. А пострадавшими оказались все тот же Узбекистан и южный Казахстан. Каскад ГЭС на реке Нарын (приток Сырдарьи) заработал в полную силу, и летний сброс воды существенно уменьшился.
Мало того, Кыргызстану катастрофически не хватало энергии, поэтому он воскресил строительство Камбаратинской ГЭС, законсервированной после развала Союза, чем вызвал гнев Узбекистана и Казахстана. А соседний с ним Таджикистан стряхнул пыль с проекта Рогунской ГЭС, тоже недостроенной в эпоху СССР. Но что могли сделать в этих условиях обделенные водой "нижние" республики? Договориться по-мирному не получилось. Схема "мы вам уголь и газ, а вы нам воду летом" не заработала. Да и как она могла работать, если в 90-е и в начале XX века Средняя Азия представляла собой комок противоречий. Пограничные споры, этнические стычки — это была не та почва, на которой могли взойти ростки экономической дружбы. Оставалось только бряцать оружием. Чем и занялся Узбекистан по отношению к Кыргызстану. Бывший там президентом Ислам Каримов считался политическим "тяжеловесом", да и вооруженные силы Узбекистана были на тот момент самые подготовленные и боеспособные. Поэтому достаточно было провести демонстративные учения на узбекско-киргизской границе и более слабая и раздираемая внутренними противоречиями Киргизия отложила проект строительства ГЭС.
То же самое было и в Таджикистане. Рогунскую ГЭС то расконсервировали, то опять бросали, но пока был жив Каримов, всерьез за ее строительство таджикские власти браться побаивались. Но стоило Исламу Каримову в 2016 году покинуть этот мир, как президент Таджикистана Эмомали Рахмон демонстративно сел за рычаги бульдозера, чтобы скинуть пласт земли в воды Вахша и возобновить строительство Рогунской ГЭС.
Проблема Серединного царства
Но все описываемые события уже в прошлом. Ныне можно с осторожным оптимизмом говорить, что водяная проблема все же нашла решение. Новый узбекский президент Шавкат Мирзиёев теперь не имеет ничего против строительства Рогунской ГЭС, так как в обмен на воду Узбекистан пообещал поставлять соседям уголь, чтобы те не мерзли зимой. А в начале 2023 года три среднеазиатских республики — Кыргызстан, Казахстан и Узбекистан — согласовали строительство Камбаратинской ГЭС на реке Нарын. Так что Киргизия может не опасаться энергетического голода, а Сырдарья — тотального обмеления.
Однако мирные решения касаются только постсоветских республик. А ведь водная проблема в Средней Азии простирается гораздо дальше и затрагивает другие страны, с которыми договориться не так-то просто или даже невозможно.
В первую очередь речь идет о Китае. Истоки рек Иртыш, Или и Текес, питающих водой несколько регионов Казахстана, лежат на территории Китая, в ледниках. И энергетику на них КНР активно развивает в последние годы. Экономика Синьцзян-Уйгурского автономного района требует все больше воды, поэтому Казахстану последнее время достаются лишь жалкие крохи. Вся сложность ситуации в том, что Астана никак не может повлиять на Пекин — трудно спорить со страной, которая инвестировала в твою экономику больше 30 миллиардов долларов.
"Поворот рек" по-афгански
И ладно Китай. На юг пришла беда, откуда не ждали. Водяные противоречия до сего момента обходили стороной Туркменистан, ибо их Каракумский канал, хоть и дышал на ладан, но исправно снабжал республику водой. А теперь ему грозит серьезное обмеление. Все потому, что новые власти Афганистана всерьез взялись решать проблемы водоснабжения своих северных регионов. В январе 2023 года стало известно о начале строительства грандиозного канала Коштепа на Амударье. По плану его длина должна составить 285 км, ширина — 100 метров, глубина — 8 метров. После окончания строительства он будет получать не менее трети всей амударьинской воды и снабжать ею три провинции на севере страны.
Прямые последствия строительства затронут Туркменистан и опять Узбекистан, который и так получает от реки жалкие крохи. И весь драматизм ситуации заключается в том, что на новые власти Афганистана никак нельзя повлиять, ибо режим талибов не признается большинством стран мира и Организацией Объединенных Наций. Остается договариваться на уровне межправительственных связей. Узбекистан пытается это делать, но пока идут многочисленные консультации, Афганистан уже прокопал 25 километров будущего "убийцы Амударьи".
Так что водяные войны в Средней (а правильней будет говорить Центральной) Азии не закончены. Они поставлены на паузу. И кто знает, что произойдет дальше, ведь ледники Тянь-Шаня и Памира, где берут свое начало Сырдарья и Амударья, стремительно тают. К 2050 году по подсчетам ученых они могут потерять половину своего объема. А с другой стороны проблему "подпирает" развитие сельского хозяйства среднеазиатских стран и увеличивающиеся потребности в воде для орошения. Недалек тот день, когда две речные красавицы-сестры полностью растеряют свою красоту и полноводность и превратятся в сморщенных иссохших старушек. Тогда катастрофы не избежать и сегодняшние "водяные войны" в регионе покажутся возней в песочнице на фоне возможного катаклизма.
Далеко за примером ходить не надо. Кто бы мог 50 лет назад предположить, что четвертый в мире по величине соленый водоем просто исчезнет с лица планеты? 👇
(При написании статьи использовалась информация сайтов: fergananews.com; iz.ru; kazaral.org; tass.ru; caravan.kz)