Случилось чудо. Диман стал очень послушным и ласковым.
Он вовремя ложился спать, мыл руки перед едой и не трогал бабушкин айфон.
- Растет! - Радовалась она. - Поумнел! Раньше одни стрелялки на уме да компьютер, а теперь от книжки не оторвешь.
И правда. Как ни заглянешь к нему в комнату – он с книжкой в руках: «Что, дед? Я уроки сделал. Тома Сойера читаю».
- Хорошо, - говорю, - очень хорошо. Я тоже когда-то читал и помню, как они с Бекки в пещере сидели. Но не помню, как выбрались. Дочитаешь - расскажешь.
А потом что-то мне подозрительно стало. Том Сойер у Димана на одной и той же странице раскрыт был и сегодня, и вчера.
На другой день спрашиваю: «Что это у тебя
под книжкой лежит?»
- Планшет, чтобы удобнее читать. Я главу прочитаю, поиграю немного, потом опять почитаю и опять поиграю. Учительница говорит, перемена деятельности полезна.
Вечером стал у него подушку на кровати поправлять, и … блин! Под подушкой планшет. Горячий от интенсивной эксплуатации. На экране – игра…
Конфисковать на время - скандал будет. Не хочется скандалить. Надо отвлечь чем-то полезным.
Предлагаю: «Диман, давно в цирке не были, сходим, на тигров посмотрим?»
- Дед, мы на прошлой неделе тиграми любовались…
- В зоопарк слонов привезли…
- Дед!
- Ладно, слонов тоже видели, согласен. А в планетарии новая программа - про Аэлиту. Не слыхал про такую?
Димана заинтересовало красивое слово, но его еще мучает сомнения:
- Сказка?
- Нет, научная фантастика
- А чем фантастика от сказки отличается?
- Многое из того, что автор описал, имеет место быть. Опора на науку. И еще там про любовь. Программа на основе известного романа составлена. Представляешь, роман написан в двадцатых годах прошлого века и до сих пор читается! И про Марс до сих пор споры не утихают - то ли есть там жизнь, то ли нет. Экспедиции к этой планете готовятся…
Мои доводы подействовали.
Лектор в планетарии увлеченно полемизировал с противниками возможности разумной жизни на Марсе, доказывал, что само понятие жизнь принимается нами слишком догматично, что формы разумности могут быть разнообразны, да и само понятие разума достаточно условно и относительно.
Лекция переросла в дискуссию. Зал завелся. Вспомнили и про Солярис Лема, и про братьев Стругацких. И про Айзека Азимова, про старика Жюль Верна и Конан Дойла. Не забыли и про Звездные войны, и Аватара…
Диманыч раскраснелся от волнения, он тоже втянулся в спор и доказывал всем, что все это ерунда на постном масле. Что все это выдумки. Что достоверных фактов нет ни про атлантов, ни про марсиан - одни гипотезы. И смирился только с тем, что вот полетят – узнают точно. Если полетят…
Дома он первым делом нашел книжечку Алексея Толстого «Аэлита» и принялся за чтение первоисточника. Чтение прерывалось репликами: «Ха-ха! Конечно! Да-да, самоделкины в сарае склепали межпланетный аппарат! В полушубках полетели! Почти со скоростью света, и все живы здоровы! Дед, что за ерунду ты мне подсунул!»
Но вскоре сюжет захватил его, и он читал уже молча, сердито хмуря брови.
За ужином Диман озадачил меня вопросами:
- Дед, почему, где человек - там война? Почему человеку обязательно надо подчинять другого, все расширять, отнимать, разрушать, завоевывать? Это что – закон природы? Человек малюсенький, а планета огромна, места всем хватило бы… И зачем лететь на Марс, если там тоже надо воевать за светлое марсианское будущее? Вселенная бесконечна. Значит и войны бесконечны?
Я вывернулся. Предложил снова сходить в планетарий и развернуть там дискуссию в новом русле – не техническом, а социальном.
Диману идея понравилась. И он решил серьезно подготовиться. Тома Сойера сменила «Диалектика природы»…
Ну, и мне, чтобы не выглядеть в глазах ребенка дураком, пришлось поднапрячься – просмотреть старые институтские лекции по диамату и истмату.
Поход в планетарий жду с нетерпением – интересно, как лектор от Димкиных вопросов отбиваться будет.
Владимир Лапырин.