Монастырь-призрак, некогда крупнейший на Руси, ставший чумным изолятором, возрожденный именем "Бедной Лизы", последний приют многих знатных фамилий, почти уничтоженный в советские годы и "придавленный" советским авангардом, первый в Москве, где начались проводить службы на жестовом языке... и многое еще можно рассказать про монастырь, которого почти нет на туристической карте Москвы.
Все это Симонов монастырь.
Основан монастырь в 1378 году учеником и племянником преп. Сергия Радонежского, монахом Феодором, будущим святителем Ростовским. Свт. Феодор был духовником благоверного князя Димитрия Донского и его супруги преп. Евфросинии Московской, считается что первую икону с ликом Сергия написал Феодор. Сам Сергий Радонежский часто посещал Симонов монастырь, жил именно в нем во время своих приездов в Москву, считая его «отраслью» своего Троицкого монастыря.
Монастырь был основан в Старом Симоново, всего в 6 километрах от Москвы, на южных ее подступах. Это была воистину крепость, самый грозный из московских монастырей-фортов. Он защищал наиболее опасные, юго-восточные подступы к столице по старой Коломенской дороге – оттуда накатывали на Москву волны ордынских и крымских нашествий.
Именно из стен Симонова монастыря уходили на Куликовскую битву богатыри Пересвет и Ослябя, здесь же, в Старом Симоново, считается, и захоронен прах погибших на Куликовом поле воинов.
Симонов монастырь в целом является мемориалом всех крупных побед русских над ордынскими и крымскими татарами – на реке Воже, на Куликовом поле, над Девлет-Гиреем и Казы-Гиреем.
Каменное строительство началось в монастыре вскоре после его основания и в течение почти трех веков шло на деньги связанного с монастырем богатого рода Ховриных-Головиных. Историки архитектуры признают, что «по насыщенности каменными сооружениями Симонов монастырь не знал себе в то время равных по всей Московской Руси». Впоследствии, в XVI столетии, величественные собор и церкви, трапезная, мощные каменные стены с башнями составили великолепный архитектурный ансамбль. Симонов монастырь был одним из ведущих центров древнерусского искусства. Стены монастыря, с башнями (строителем одной из них, башни «Дуло», по преданию, был знаменитый мастер Федор Конь, создатель стен Белого города в Москве и Смоленской крепости) имели форму пятиугольника. Протяженность стен была около 800 метров, высота – около 8 метров, толщина – 5, 5 метра. С внутренней стороны стены членятся аркадой с бойницами нижнего боя. По верху стен шел боевой ход-галерея, прикрытый от неприятеля прямоугольными зубцами с бойницами верхнего боя; косые бойницы-машикули позволяли простреливать подножие стен. В средние века в монастыре-крепости имелись специальные помещения для гарнизона из стрельцов.
С конца ХІV века Симонов монастырь быстро растет. К началу нового столетия обитель стала одной из самых крупных и населенных на Руси. Из стен этой обители вышло много святых и подвижников благочестия: преп. Кирилл Белозерский и преп. Ферапонт Можайский, основавшие великие обители на Белом озере, свт. Иона, митрополит Московский, свт. Иов, первый Патриарх Всероссийский и др.
С Симоновым монастырем связана судьба преподобного Максима Грека. Здесь ученый монах разрабатывал основы русской лингвистики, как части философии.
В 1606 году посланный в монастырь Василием Шуйским отряд стрельцов вместе с монахами отразил приступ войск Ивана Болотникова. В 1610 году монахи Симонова, не желая подчиняться решению Боярской думы об избрании на русский престол польского королевича Владислава, послали гонцов с поклоном в лагерь Лжедмирия II. Обитель стала одним из центров сопротивления захватившим Москву полякам и опорной базой осаждавшего Москву первого ополчения..
При Царе Борисе Годунове Симонов обрел новые сооружения: великий зодчий Федор Конь возвел здесь уникальную опорную башню «Дуло».
Однако труды архитектора прервало Смутное время... Обустройство монастыря было продолжено только во второй половине ХѴII века: были выстроены две башни, высокие крепостные стены, трехэтажная братская трапезная - она считается старейшей сохранившейся постройкой "нарышкинского" стиля.
В XVII веке в Симоновом монастыре любили бывать цари Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич, сюда приезжали на богомолье члены царской семьи. Михаил Федорович особенно благоволил монастырю, подолгу жил в нем, построил несколько зданий. Башня и терраса-гульбище над монастырской трапезной, возведенной в 1677 году по приказу Федора Алексеевича, по преданию, были устроены для него и его семейства, а несколько палат при симоновской трапезной называли в старину «царским помещением».
В эпоху Великих Петра и Екатерины Симонов оказался на периферии русской жизни. В 1701-м в Симоновом монастыре скончался в заточении Игнатий Римский-Корсаков, бывший митрополит Тобольский и Сибирский, публицист, один из первых русских историков. Он первым из русских писателей был при жизни объявлен умалишенным.
В ходе церковной реформы 1764 года около половины русских монастырей были закрыты, а у оставшихся, в том числе Симонова, отобрали в пользу государства их земельные владения. В 1771 году Симонов монастырь стал главным карантином (изолятором) во время эпидемии чумы; большинство монахов его умерло. В 1788 году монастырь был упразднен и обращен в госпиталь, монахов перевели в Богоявленский монастырь. Однако в апреле 1795 года монастырь был возрожден именным указом Екатерины, по ходатайству графа Алексея Мусина-Пушкина, обер-прокурора Святейшего Синода, того самого, кому принадлежит честь открытия «Слова о полку Игореве».
В 1812 г. во время оккупации Москвы французами монастырь был разграблен. Паперть соборной церкви и башни заняли под конюшни, в Монашеских кельях поселились солдаты.
После пожара 1812 года восстанавливать Симонов монастырь начали в 1820-е годы. Местность близ монастыря тогда была одним из вариантов участка для строительства в Москве храма Христа Спасителя. Это было предложение графа Аракчеева, не поддержанное первым архитектором храма Витбергом: «Симонов монастырь хороший теперь, в византийском вкусе, потерял бы много, будучи возле нового здания в греческом стиле. С другой стороны, и новое здание пострадало бы от пестроты старого».
На восстановление обители в 1820-е годы поступали средства из казны, организаций и частных лиц. Историк Вадим Пассек писал: «Вскоре явились приверженные к Симоновской обители благодетели, которые исправили необходимые церковные и монастырские нужды, и оказывали пособия к содержанию и обзаведению братии; а щедроты Государя Императора исцелили раны монастыря: все здания, пострадавшие от пожара, были поправлены и приведены в лучший порядок». Кроме того, в ту пору обитель была украшена высочайшей красавицей-колокольней К.А. Тона.
С Симоновым монастырем связаны многие выдающиеся имена русской литературы. Именно подле него развернулась история «Бедной Лизы» Н.М. Карамзина. «Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокой травою... Там, опершись на развалинах гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных, стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу келий и представляю себе тех, которые в них жили... Иногда на вратах храма рассматриваю изображение чудес, в сем Монастыре случившихся... Все сие обновляет в моей памяти историю нашего Отечества - печальную историю тех времен, когда свирепые татары и литовцы огнём и мечом опустошали окрестности российской столицы и когда несчастная Москва, как беззащитная вдовица, от одного Бога ожидала помощи в лютых своих бедствиях. Но чаще всего привлекает меня к стенам Симонова монастыря воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы», - читаем мы в повести.
Из башни «Дуло», где была оборудована смотровая площадка, часто любовался Москвой юнкер М.Ю. Лермонтов. «Далее к востоку на трех холмах, между коих извивается река, пестреют широкие массы домов всех возможных величин и цветов; утомленный взор с трудом может достигнуть дальнего горизонта, на котором рисуются группы нескольких монастырей, между коими Симонов примечателен особенно своею, почти между небом и землею висящею платформой, откуда наблюдали за движениями приближающихся татар»,- писал он.
Сейчас на месте древней обители расположен Дворец культуры завода ЗИЛ. Его предложили построить А.В. Щусеву, но тот отказался, узнав, что непременное условие нового строительства – снос Симонова монастыря. А вот братья Веснины не отказались, и 22 января 1930 года восемь направленных взрывов уничтожили большую часть монастырского ансамбля. Уцелели южная стена с тремя башнями, трапезная с Тихвинской церковью и некоторые служебные постройки обители; как писал в 1947 году П.В.Сытин, их сохранили по предложению А.М. Горького и Л. Кагановича (!). Для взрыва, с гордостью повествовала «Вечерняя Москва», потребовалось 1500 кг аммонала и пироксилина. Начальником подрывных работ был тов. Кондинов»(с).
Уничтожено было в 1928 году и старинное монастырское кладбище. В одной из книг писатель Владимир Солоухин цитирует протокол о вскрытии монастырских могил: «При извлечении останков некоторую трудность представляло взятие костей грудной части, так как корень березы, покрывавший всю семейную могилу Аксаковых, пророс через левую часть груди в области сердца». Вот я и спрашиваю, - продолжает Солоухин, - можно ли было перерубать такой корень, ронять такую березу и взрывать само место вокруг нее?» Прах Аксаковых и Веневитинова перенесли на Новодевичье кладбище, а добытый из могилы поэта знаменитый перстень попал в экспозицию Литературного музея. «Истерзанные остатки Симонова монастыря, седые памятники старины, вещающие о былой доблести и чести», - напишет искусствовед А.Н. Греч в Соловецком лагере. «Не могло человеческое воображение представить, что… придется оплакивать гибель Симонова монастыря», - отзовется из-за границы Н.К. Рерих. Могильные плиты с монастырского кладбища улеглись в фундамент Дворца культуры. Что ж, каков фундамент - такова и культура, мы это до сих пор ощущаем.
Возрождение обители началось в 90е годы, после передачи церкви.
Здесь расположен первый в Москве храм для проведения служб на жестовом языке и есть воскресная школа для прихожан с нарушением слуха. Тут идут богослужения, работает воскресная школа, прямо посреди огромного двора грядки с оранжевыми тыквами.
В Тихвинском храме проходят богослужения на языке жестов, сюда приходят люди, которые не слышат, но могут общаться на жестовом языке.
Все молитвы переведены на жестовый язык.
В воскресенье в 9 до 11 утра проходят службы для общины глухих на жестовом языке в приделе Тихвинского храма, в воскресной школе - занятия для детей.
Обитель, которую кто-то считает негостеприимной, более 4 часов открывала нам свои тайны и укромные уголки. Мы увидели храмы, ледники, подземных ход, старинные постройки и современные мозаики, иконы для невидящих прихожан, мироточащую икону "Умягчение злых сердец», которую написал неслышащий иконописец...
Симонов монастырь оказался удивительной бездонной шкатулкой, полной сокровищ. Сюда надо обязательно вернуться, с детьми, чтобы погрузиться в настоящее средневековье.
Дочитали? ставьте лайк, добавьте мой канал в свою ленту, чтобы не пропустить новые публикации.
Я на других площадках:
Вконтакте / Одноклассники /Телеграм
#симоновмонастырь #монастырь #пешкомпомоскве #экскурсии #экскурсиимосква #афиша #афишамосква
#экскурсиипомоскве #пешеходныеэкскурсии
