Я забыла рассказать еще об одном члене семьи. Это дворняга по имени Жужа.
Собачка симпатичная, но характера не ангельского. Начну с того, что она коренная жительница улицы. Трудно сказать, сколько поколений до Жужи жило в гаражах, никто не считал. Жужа вытянула счастливый билетик. Правда, так думали мы, но не она.
Ее щенком нашел мой сын, пожалел и принес домой. Может быть, если бы он ее воспитывал так как надо, то гены дворовости можно было хотя бы как-то пригладить. Но согласно поговорке про то, что гены пальцем не разгладишь, эта девушка, наверное, и при самом серьезном воспитании помнила бы про то, кто она и как ей надо себя вести. А поскольку сын решил, что главное собаку накормить и дать ей ночлег, и за это она будет вести себя как паинька, то Жужа научилась вить веревки из нас.
Живи она постоянно у сына, мне было бы все равно. Но у сына семья и городская квартира, в которой Жужа показала себя так, что сыну ничего не оставалось, как привезти ее к нам и слезно умолять принять на постой.
Так Жужа поселилась у нас, а поскольку гены ее дворовости требовали вести себя, как оторва, а пагубных привычек у девушки было вагон, то началась у нас с ней война. Каждый день она что-то раскапывала в саду, делала подкоп под забор и уходила гулять, облаивала всех через забор, пробиралась в дом и заваливалась с грязными лапами в постель, рвала то, что рвется, грызла то, что грызется. А самое страшное - она блудливая. Поболтаться по улицам - любимое занятие.
Жужу мы стерилизовали, поэтому можно было не переживать: в подоле бы эта девушка не принесла от соседского подлеца. Казалось бы, при таких условиях ей можно было бы разрешить гулять за забором, но стоило ей попасть за этот забор, как она начинала всех облаивать, и бегать за машинами, велосипедистами и соседями - охранять этот самый забор. А люди как-то стали побаиваться смелую собачку, которая показывала страшные зубы и холку дыбом. Все это заставило меня посадить Жужу на цепь. Я так рассуждаю: пусть на цепи, но сытая, живая и не совершившая страшное преступление, за которое в суде отвечать не ей, а мне! Но на цепи сидеть так тошно, что Жужа с утра и до отхода ко сну трудится - роет тоннель. Не удивлюсь, если скоро из этого тоннеля появится заблудившийся в питерском метро, поезд! Если бы у нее в сарае был хотя бы телевизор! Или карты и дурак на двух ногах, которого она бы оставляла в дураках, - в последнем не сомневаюсь! - то она бы, может, и не копала свой тоннель. Но телевизора у нее нет, и играть в подкидного нам с ней некогда. Словом, не совпадаем мы в желаниях. Поэтому Жужа скучает и ждет, когда приедет сын и поведет ее гулять. И хорошо бы к морю! Ну, или на крайний случай - к лиману.
Я с ней гулять не могу - у меня ноги болят, и на мне весь дом, поэтому она терпеливо ждет своего любимого мужчину, который гуляет с ней, с которым она может посплетничать о нас с мамой, пожаловаться на таксика Филю, который спит в доме на кровати, желчно высказаться в адрес котиков и обсудить двух наших кур - дур, по ее высокомерному мнению. После таких прогулок она охотно идет на цепь, до следующего раза и терпеливо ждет счастья от общения с любимым мужчиной, которое ей слаще косточки.
А я жду, когда сын построит дом и заберет свою своенравную барышню - охранять этот дом, и мысленно прошу: Боже, помоги этому дому построиться поскорее!