ДМБ - 85 - Весна. Как много в этом слово-цифросочетании смысла. Для посвященных, разумеется. После приказа об увольнении в запас четверо младших сержантов сидели в одном из кубриков и молча чифирили. Как будто сам дьявол лично позаботился о том, что именно эта четверка в данный момент со всего Советского Союза оказывались в этой дальней конвойной роте Вологодской области. Все были по тем масштабам крупнейшими неудачниками - когда их сопризывники пришивали старшинские погоны для дембеля, эта несчастная четверка, наоборот, со злости срывала свои погоны, вернее, лычки на них. Все были разжалованы по тем или иным мотивам по службе, кроме меня - я так и не дорос даже до сержанта.
Все были затравлены и загнаны в угол - всем светило увольнение не ранее чем в конце июня, когда некоторые вот уже собирали чемоданы с зековскими поделками, а дело было в конце марта. Все были жертвами незаконного применения оружия, опять же кроме меня, и испытывали даже физическую боль при нагрузках. А особыми нагрузками для этих бездельников было ничегонеделание, потому и все давно махнули на них рукой, как на неисправимых солдат. Почему-то все они были уверены, что служба во ВВ МВД СССР не является армейской службой во благо Родины.
Но что-то надо было срочно предпринимать, что могло приблизить ДМБ хоть на одни сутки. Мудрый Игорь Галкин, залетевший сюда сначала из Самарканда, а потом из госпиталя прямо из лап ангела смерти - в него стрелял сослуживец в упор, когда он разводил посты, и пуля попала ему в живот, а того пристрелили менты при погоне, - не поднимая глаза и передавая кружку с чифиром мне, бросил :
- Надо замутить такое, чтобы слышно было в приемной Главнокомандующего, а там ему передадут, - и вытащил сигарету.
- Поконкретизируй, пожалуйста, - принимая из моих рук кружку подал голос Игорь Николаев, парень из Ленинграда, злостный нелюбимец почему-то замполитов.
- Да так, чтобы понятно было даже нашему черному брату, - кивнул в мою сторону Паша Оленица из Херсона, - и принял кружку от Игоря Николаева.
- Мы его и будем использовать, - выпустил длинную струю Галкин в потолок, и повернул голову в мою сторону.
- Опять я, - я передернулся, - сколько можно, в прошлый раз меня опер Пилипенко чуть не взял прямо на связи, - умоляюще посмотрел я на Николаева.
- Вот поэтому. - Пилипенко, можно сказать, обломил на тебе клыки, - хихикнул Галкин.
- Ты, - продолжил Галкин, после очередного двухглотка, - скентовался с политруком Коптыревым на почве коммунистических идей, если не дембель, то он тебя вербанул бы в свою секту, вот его и надо будет использовать, как, пока не знаю, а пока слушайте, - и откинулся на ящике из-под боеприпасов, - ты, - он тыкнул в меня, - контролируешь бесконвойника Монастырского, а ему в нашей комбинации отведена главная роль, - сделал пресекающий жест, чтобы я его не прервал, - ты отправь его под любым предлогом в Сосновку, туда-сюда км 18, а по времени он будет вне поля контроля минимум четыре часа, ты протрубишь "Побег", мы повооружаемся, все равно кроме нас в роте никого нет, и по горячим следам, прихватим и хохла с Мухтаром, хотя, пошел он на хрен, не будем с ним делиться с лаврами, поваляем целый день в дурака, а потом доставим его в целости и сохранности.
- Ничего глупее не мог придумать, - затянулся Николаев.
- А доказать Монастырский ничего не сможет, - как ничем не бывало продолжал Галкин, - ему, во-первых, никто не поверит, а во-вторых, не до него будет, тем более до тебя, - он посмотрел на меня, - в Москве к тому времени будет информация о вооруженном групповом побеге, систему вы лучше меня знаете, -закончил свой прерванный монолог мудрец Галкин.
- А мы получим "За отличие в службе II степени", и на дембель в мае, - загорели глаза Паши.
- А Коптырев, его задача-то в чем ? - спросил я Галкина, - как я его-то буду втягивать в твою, то есть, уже в мою авантюру ?
- Не знаю, главное ввязаться.
... И я ввязался. Через три дня я отправил Монастырского, осужденного за неосторожное преступление, и имеющего бесконвойного статуса, и обслуживающего местную кочегарку, за якобы какой-то мелочью в Сосновку, в соседнюю деревню. Он охотно согласился и двинулся в путь, в предвкушении оплодотворить первую попавшуюся крестьянку на своем пути. А в журнале отметил, что отконвоировал осужденного до места работы, и установил следующее время проверки. А сам в роту :
- Ушел жеребец ? - с ходу спросил Галкин, - сидящий в той же позе три дня назад, как будто и не двигался с места.
- Летал как птица, в смысле чайка, - пошутил я, а он даже бровью не повел.
- Чифирни, и звони на вахту, забей тревогу, - протянул мне Галкин кружку.
Узнав о побеге от ДПНК, капитан Коптырев, замкомроты по службе контролеров, разжалованный до этой унизительной должности от начштаба полка, только и махнул рукой : "Да хоть все разбегайтесь", - но, все-таки остановил меня и проинструктировал : "Вооружайся, и вооружи остальных, автомат и двадцать патронов, а я сообщу в полк, пусть пришлют розыскников, и действуйте по инструкции, выберите маршрут наиболее вероятного направления движения преступника, если окажет сопротивление ..." - не стал продолжать капитан, и я вышел из канцелярии.
... Через восемь часов мы еле нашли Монастырского в одной избушке пьяного в стельку и голую толстозадую бабу рядом с ним. Пришлось волочь его на себе почти восемь км, да так, что когда он упал возле крыльца роты, мы тоже упали рядом с ним. Я жестом дал понять капитану, что мы не пьяные, прости зверски устали...
Ай-да, молодец, Галкин ! Монастырский вообще ничего не помнил и следствию толком ничего не мог рассказать. Чтобы избежать большого шума, приличия ради, его закрыли в ШИЗО, но с положением ПКТ-щника, а дело закрыли. В рапорте, сочиненном коллективно, мы указали о руководящей роли капитана Коптырева, что довольно ему льстило. Нам никаких наград не дали, сославшись на наше "гражданское" положение, и ДМБ мы не увидели в мае ...
Когда я раскрыл карты капитану Коптыреву, он по обыкновению встал перед портретом железного Феликса, мысленно о чем-то поговорил с ним, и повернулся ко мне :
- Да вы просто мошенники !!!