Реальность. Как культура с ней работала в прошлом, работает сейчас и, может быть, будет работать в будущем?
Пожалуй именно этот вопрос является центральным для современного американского художника Дэвида Бауэрса, называющего свой стиль “реализмом на острие”.
Разрез изнутри.
На “острие” Бауэрса, подобно бритве Оккама, при этом, находится не только внешняя, окружающая нас действительность, которую он все время испытывает на подлинность, но и внутренний мир человека, прежде всего самого художника.
Жесткий и ироничный анализ своего внутреннего мира, в итоге приводит, Бауэрса к выводу, что и этот мир тоже формируется под тотальным воздействием внешних факторов и является результатом всех веков развития человеческой культуры, в опыте которой переданы до неразделимости высокое и низкое, добро и зло, своё и чужое.
Пожалуй именно такой взгляд и называется постмодернистским, в научном, а не расхоже-ругательном значении этого слова.
Вот, как пример, картина 2011 года с предсказуемым названием “Внутренние демоны” и неожиданным подзаголовком “11 автопортретов”.
Почему "внутренние демоны" вроде бы понятно, но почему художник подчеркивает очевидное, что все люди, изображенные на картине — это один и тот же человек, сам автор?
Для Бауэрса важно подчеркнуть равнозначность всех изображенных на картине персонажей — их 11, и они все демоны, в том числе и два боксера. И то, что у одного из боксеров (того, который побеждает) на поясе трусов значок святого с нимбом, у другого черт с рогами — не имеет решающего значения.
Эти эмблемы — лишь маркировка их ролей в данной конкретной ситуации, а не отражение их сути, которая у них одинаковая, ибо это проекции одного того же человека. И перед нами не подлинная борьба добра и зла в душе художника, а шоу по мотивам этой борьбы, где в принципе боксеры могли бы поменяться друг с другом значками или даже уступить свое место любому из публики и это бы не изменило ни суть, ни сюжет происходящего.
Все они, в общем-то демоны. Но не в однозначно отрицательном христианском значении этого слова, а в том смысле, который вкладывали в него в античности - некие нейтральные силы, сподвигающие человека совершить тот или иной поступок, который лишь позже может быть оценен как добрый или злой.
И здесь уже начинается игра с реальностью американской культуры, в которой всегда есть персонаж, маркированный как good guy и противостоящий ему bad guy. Но их характеристики условны до тех пор, пока сам ход развития сюжета их противостояния не покажет who is действительно who.
Крик XXI
Но это же постмодерн, где прямой пафос неуместен и все должно быть прокомментировано с разных точек зрения. Поэтому, там, где Мунк кричит, там Бауэрс смеётся.
Правда барышня на его картине “Смех” так смеется, что, глядя на нее, плакать хочется, а на поясе у нее (прямо как у боксеров из “Внутренних демонов”) значок с “Криком”.
Да и сам Мунк стоит у нее за спиной с палитрой и кистью в руках и, возможно, пишет тот самый невидимый миру крик, глядя на эту как бы смеющуюся девушку.
Такой вот “Кричащий смех” XXI века…
Уплывающая красота. Вид сзади.
А вот- бэк-энд Венеры или Красота - вид сзади. Всегда же было интересно посмотреть, а что у нее там, с другой стороны?
В общем, шутить тут можно много, но на деле Дэвид Бауэрс (подробнее в предыдущем посте) в своей “Венере против ветра” (ок.2000) не противостоит “Рождению Венеры” Боттичелли, а продолжает его историю.
Он как пишет, то что произошло после того как пеннорожденная богиня осторожно ступила на землю в XV веке и и выясняется, что…в XXI веке она развернулась и решила уплыть обратно.
Ну и вообще повернулась к нам задом.
И все сразу меняет свой знак и смысл: нежно подгонявшие к берегу раковину с Венерой Зефир и Флора теперь яростно ей мешают уплыть, а царская накидка в руках богини цветения Талло, предназначенная у Боттичелли, чтобы одновременно укрыть и чествовать богиню Красоты, превращается теперь в ловчую сеть, цель которой поймать и задержать беглянку.
Метафора, в общем понятна, Красота (а Венера Боттичелли это, прежде всего, Красота, а не Любовь ) уходит, уплывает, ускользает из нашего мира, а с учетом того, что Зефир именно западный ветер, то можно сказать точнее, что она уплывает из мира западной культуры, к которому относимся и мы тоже, да и вообще, в той или иной степени, весь современный мир.
И сутью современного искусства оказываются отчаянные попытки остановить этот уход, не дать Ей сбежать, ведь надеяться на то, что Она сама снова придет и захочет остаться с нами уже не приходится.
Честно говоря, очень было бы интересно посмотреть на грустное и раздраженное лицо Венеры Бауэрса, на котором возможно уже даже появились морщинки, ведь она уже не молода и немало видела в этом мире со времен Боттичелли, как и вся наша культура.
Тайна воплощения.
А закончим мы с Дэвидом Бауэрсом тем, что попробуем понять его “Секрет” (2010).
И ключом к пониманию этой вещи оказывается личность бородатого мужчины в левом от нас углу на горельефе из которого как бы вырисовывает себя наружу кистью сам художник ( как уже знатоки творчества Бауэрса мы уже, конечно, догадались, что эта картина — его автопортрет?).
А мужчина на горельефе - это философ Платон и именно его учение, что вся наличная реальность - это воплощение в нашем мире вечных эйдосов (εἶδος -русское слово “идея” происходит оттуда, но не точно отражает платоновские смыслы) и объясняет нам всю картину.
Эйдос художника изначально заложенный в вечности воплощает себя в конкретного Дэвида Брукса в реальности через искусство. Но конкретное воплощение, как вам скажет любой Платон, всегда несравнимо меньше того эйдоса, который он воплощает, так как часть меньше того целого часть которого она является.
Соответственно и сам Дэвид Брукс и его творчество лишь один из бесконечно многочисленных вариантом реализации эйдоса художника. Но при всей своей незначительности, как художник, творец Брукс обладает огромной властью.
Во-первых, он способен сам себя воплотить, а во-вторых ему дана возможность выбирать, что еще может быть воплощено - это показывает яблоко и женские фигуры на горельефе отсылающие к сюжету выбора Парисом прекраснейшей из богинь.
Но яблоко уже надкусано и подпорчено. Бауэрс художник последних времен (тут еще и очки), искусство к моменту его воплощения прошло уже огромный путь и ему остается лишь “доедать” за великими предшественниками.
Ну и библейский смысл яблока тут тоже очевиден, яблоко - символ плода познания добра и зла — подвешено где-то наверху и как бы спущено откуда сверху, то есть он в буквальном смысле оказывается том, что “Бог послал”.
Таким образом, секретами Бауэрса являются гордость и смирение человека последних времен, воспринимающего себя по метафоре схоласта Иоанна Солсберийского, одного из учителей Уильяма Оккама, “карликом на плечах гигантов”, который ничто по сравнению с титанами прошлого, но знает и видит больше их.
ТЕЛЕГРАМ -КАНАЛ "ПРОВОКАЦИОННАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ" - Еще больше интересного каждый день
