На информационном форуме на тему второй Пунической войны в ходе обсуждения битвы при Заме, в одном из комментариев было сделано заключение о ничтожном значении данного сражения, поскольку даже в случае победы Ганнибала над Сципионом римляне повторно бы высадили морской десант на территории Северной Африки. По мнению автора комментария, исход всей войны был предопределен заранее благодаря господству римлян на море и их значительном численном превосходстве в людских ресурсах. При этом была сделана ссылка на 80-тысячную римскую армию, высадившуюся под стенами Карфагена в последующей войне, которой пунийцы ничего не смогли противопоставить кроме самопожертвования при осаде и гибели города.
Предлагаю рассмотреть возможности, которые открывались перед Ганнибалом в случае его победы в битве при Заме над 30-тысячным войском Сципиона. Я согласен с тем, что римляне в ходе войны с Карфагеном терпели и более значительные поражения, в которых количество погибших воинов исчислялось десятками тысяч. И что в случае поражения армии Сципиона римляне в кратчайший срок могли собрать еще более крупную по численности, но не по качественному составу армию. Чтобы полностью понять значение битвы при Заме необходимо рассмотреть сложившуюся политическую ситуацию на данный период времени во всем Средиземноморье.
Учитывая значительное количество противников в римском Сенате во главе с Фабием Максимом предпринятой на свой риск и страх морской экспедиции Сципиона, для меня абсолютно немыслимо включение в повестку дня рассмотрение повторного вопроса отправки новой армии в Северную Африку. Принимая во внимание уничтожение ранее двух армий под командованием Регула и Сципиона, римляне однозначно бы отказались от дальнейшего ведения боевых действий непосредственно на территории противника. В случае победы при Заме Ганнибал захватил бы стоявший под Утикой беззащитный римский флот численностью в 380 кораблей, состоявший из 340 транспортных судов и 40 боевых триер. 60 транспортных судов данной флотилии карфагеняне уже захватили в морском сражении годом ранее. Покинуть свою стоянку римский флот не мог по двум причинам: он был вытащен на берег в связи с окончанием навигационного периода на море и отсутствии необходимого количества морских экипажей. Хотя какая-то часть кораблей Сципиона, преимущественно военных, могла с охранявшими лагерь легионерами отплыть к берегам Италии в неблагоприятный погодный период начала осенних штормов.
В случае победы при Заме первым делом Ганнибал активизировал бы свою дипломатическую, а не военную деятельность. В Цизальпийской Галлии находился карфагенский военачальник Гамилькар Пен, который двумя годами позже самостоятельно поднимет антиримское восстание и во главе 40-тысячной галльской армии осадит Кремону. Поэтому Ганнибал обязательно бы учел брожение среди галльских и лигурийских племен в Северной Италии и попытался создать там новый очаг сопротивления Риму. За два года до битвы при Заме почти вся Этрурия склонялась к выступлению против римского владычества с целью обретения утраченной независимости. По утверждению летописца Ливия многие знатные этруски вступили в переговоры с Ганнибалом об отпадении от Рима и ведения совместных боевых действий. И если бы заговор удался, то на севере Италии возникла еще одна серьезная угроза Риму, которая, несомненно, могла заставить Сенат отозвать из Африки армию Сципиона. Был бы возобновлен фактически утративший юридическую силу военный договор с Македонией. Для ее царя Филиппа V предоставлялась возможность взять реванш у римлян за поражение в первой Македонской войне. Не осталось бы в стороне Сирийское царство во главе с Антиохом III Великим, который бы не простил вмешательства Рима в его войну с Египтом. Царь государства Селевкидов был не из тех людей, кто забывает подобные унижения и обязательно рассмотрел бы возможность военного союза с Карфагеном. Подконтрольная Риму на данный период времени Иберия имела много сторонников Ганнибала, у которого жена Имилька являлась иберийкой по происхождению и родила ему сына. Пожалуй, с высадки именно в Иберии Ганнибал и начал возвращать территории, захваченные Римом в ходе войны. За безопасность территориальных владений Карфагена в Северной Африке он мог быть спокоен. Власть в Нумидии перешла бы к Вермине, сыну плененного Массинисой царя Сифакса. Именно Вермина не успел соединиться со своей многочисленной армией с войском Ганнибалом до битвы при Заме, что и сказалось на результате сражения.
Ганнибал мог высадить десант и на Сицилии, в которой были сильны прокарфагенские настроения. Возможно, что на его сторону немедленно перешли могущественные Сиракузы, которые еще помнили о массовой резне жителей, устроенной Марцеллом после захвата города. Чтобы ослабить силы римлян в Цизальпийской Галлии, Ганнибал мог вернуть под контроль города Южной Италии, которые перешли на его сторону в ходе войны. В таком случае римлянам пришлось бы воевать на два фронта. Канны стали проверкой на прочность южных италийских союзников Рима. После одержанной Ганнибалом победы тогда на сторону Карфагена перешли бруттийцы, многие города Лукании и большая часть Самния. Обладая полнотой командования на родине и имея захваченные у римлян в Утике транспортные суда, Ганнибал мог бы высадить в том же Кротоне более крупную армию, чем та, которой он располагал до эвакуации в Африку. Вполне возможно, что карфагенская армия в Южной Италии могла быть усилена союзным македонским контингентом.
Для меня нет никаких сомнений, что даже в такой сложной ситуации Рим отверг бы любые предложения Ганнибала о мире и продолжил войну, мобилизовав для этого все имеющиеся людские ресурсы. Но в данном случае одной непоколебимой силы духа Риму могло не хватить для победы над могущественной в военном плане коалицией врагов. В 212 году до новой эры более 40 процентов италийских союзников, включая кампанцев, перестали поставлять войска Риму. А 12 из 13 латинских колоний отказались поставлять вспомогательные отряды на том основании, что римские командующие плохо обращаются со своими солдатами. Поэтому имея истощенные 16-летней войной людские и финансовые ресурсы, Римская республика находилась бы на грани военной катастрофы. И учитывая, что Ганнибал главной целью в войне считал не разрушение Рима, а уничтожение и распад римско-итальянской конфедерации, Сенат после бурных дебатов с целью сохранения государства мог пойти на мирные переговоры с противником на его относительно мягких условиях.
