О фильме Глеба Панфилова «Тема» («Мосфильм», 1979)
Лай собаки, вдруг слышу, раздался,
И бессонный петух прокричал.
Бедный гений в мозгах застучался,
Сочинять я куплеты начал…
«Мне без малого пятьдесят, жених по нынешним временам, известный драматург, обласкан зрителями и начальством. Сижу в президиумах, а счастья нет. Исписался. Псих. Камни в почках. Все меня раздражает. Жизнь прошла зря», - так рассуждает герой фильма по дороге на свою малую родину белоснежно-вьюжной зимой. Именитый советский писатель Ким Есенин едет за вдохновением. Было оно? А как же! Было. Но куда-то растерялось, рассеялось со временем.
Образ Кима сродни чеховскому Тригорину: тоже богат и знаменит, тоже начинал ярко, талантливо, тоже исписался, выпал из времени, тоже чувствует это и страдает, мучительно пытаясь вернуть литературный дар. Вернуть утраченные свежесть восприятия, душевный огонь, пытается творчески омолодиться, если угодно.
В фильме Глеба Панфилова вообще много параллелей с Антоном Павловичем: Ким печально сравнивает себя с Чеховым, который в его возрасте был десять лет, как мертв. Так же живет, не зная «ни больших радостей, ни больших печалей», и все же тяготится своим покоем и обеспеченностью.
Итак, столичная знаменитость приезжает в провинцию, и там сталкивается с сильными характерами и невиданными чувствами. О существовании которых в своей нудной жизни даже не подозревает. Правда и искренность, жар души и сильная трагическая любовь обрушиваются на столичную знаменитость и буквально переворачивают его самого и его понимание человеческих взаимоотношений и творческих задач. Девушка Саша, влюбленная в него в далеком школьном детстве, а ныне — взрослая, сформировавшаяся личность, не терпит фальши и имеет мужество знать, чувствовать и говорить правду. Без вызова, без кокетства, без всякого тайного умысла. Хотите правду? Извольте.
Ее образ высвечен контрастным образом старенькой учительницы, взрастившей не одно поколение повзрослевших учеников на советской литературе — полная противоположность Саше. Она искренне верит в непогрешимость советской литературы, великого Кима и совершенно не отличает фальшь от большого, искреннего слова. Она живет стереотипами, и Ким Есенин для нее — выдающийся писатель.
— Я понимаю вашу улыбку,— сказал он Саше.— Я никудышный драматург и ничего серьезного в жизни не написал и уже, наверное, не напишу. Я выдохся и стар...
— Ким Алексеевич, родной! Все это вздор! Вы клевещете на себя! — вскочила со стула пенсионерка.— Вам надо отдохнуть. Вы переутомились!.. Саша, ну что ты молчишь?! Скажи что-нибудь!
— По-моему, Ким Алексеевич прав, и мне добавить нечего,— сказала Саша.
Ким мечтает создать образ героя. И если ему не удается зажечь былой огонь живого искусства в себе, Он пытается разжечь его в героическом образе. Героя он ищет в далеком прошлом, в «Слове о полку Игореве», и совсем не предполагает, что настоящие герои — рядом с ним.
— Главное — образ героя,— сказала Светлана.— Князь Игорь был герой несмотря на поражение.
— Игорь был совсем не герой,— возразила Саша.— Он был скорее авантюрист и зря погубил свою дружину.
Светлана посмотрела растерянно на Кима. Ким посмотрел на Сашу.
— Вы так думаете? — спросил он ее.
— Его поход не имел никакого смысла,— сказала Саша.
— Саша, так нельзя! — строго сказала Мария Александровна.— Ты меня огорчаешь... Академик Лихачев считает, что Игорь — герой.
Саша промолчала.
Но откуда в Саше столько стойкости, мужества, столько свободы и понимания жизни, литературы? Такая самостоятельность суждений? Трезвость оценок, смелость и прозорливость, не опирающаяся на привычные авторитеты?
Саше очень повезло и безысходно не повезло: она любит, любит сильно, отчаянно и безнадежно. Ее любовь взаимна, но разбивается о глухую советскую действительность, основанную на лжи, подавлении свободы и любого настоящего творческого начала, несправедливости и государственном беспределе. Саша любит диссидента. «Бородатый» могильщик, растоптанный властью большой ученый, у которого украли его труды, дело всей жизни, пополнивший «поколение дворников и сторожей» (объясню для молодой аудитории: так Борис Гребенщиков окрестил высоко образованных людей, поэтов, писателей, ученых, художников и музыкантов, которые предпочли сохранить свободу и не хотели вписываться в советские реалии, вынуждавшие лгать и приспосабливаться. Они шли в дворники, вахтеры и пр; «Бородатый» работал похоронщиком).
У Саши и Бородатого очень сильная, но обреченная, безнадежная любовь: он эмигрирует в Израиль, потому что не может жить во лжи. Она остается на своей земле, потому что не может уехать на чужбину.
- Ты умрешь там с тоски!
- Лучше умереть с тоски, чем от ненависти
Саша — пленительный женский образ настоящей русской интеллигентки, высоко образованной, глубоко знающей и понимающей родную культуру. Она одинаково свободна и естественна с группами иностранных туристов и за столом со столичной знаменитостью. Она умеет быть свободной и говорить правду в глаза. Не будучи выдающимся ученым, она просто живет и водит экскурсии, подпитываясь энергией родной земли и мощью родной культуры. Жизнь на чужбине для нее равносильна смерти.
Саша ведет разыскания и пишет книгу о забытом местном поэте, авторе строк, вынесенных в эпиграф. Чижиков — человек, мало одаренный литературно, но с пылающим сердцем и нестареющей душой. Саша видит в Чижикове не плохого поэта, а бедного гения, чей талант не соответствует масштабу души. Саша ценит души, которые не состарились, не почили на лаврах, не угасли и не прокисли. Ее вдохновляет пыл человека, не желающего мириться с равнодушием окружающих, их сердечной слепотой. Поэтому она любит своего диссидента — человека не смирившегося. И снова привет Антону Павловичу с его идеей вечного молоточка:
«Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные» (А. П. Чехов, «Крыжовник»).
Только люди, не разменявшие вечный жар души на награды и благополучие, чувствующие чужую боль, живущие чужим горем, сохраняют высокий огонь творчества в своей душе, который не гаснет с годами.
Ким понял это. Он благодарит Сашу за тему, за то, что она рассказала ему про Чижикова, этого бедного гения с юной душой. Подарила тему. Тема вечного огня, негасимого, огня героев и поэтов. На его глазах происходит гениальная сцена прощания Саши и Бородатого, удивительная и необычно снятая: долгие несколько минут он стоит к ней спиной, он уже не с нами, и она, освещенная тусклым светом лампочки и кротким, мягким, лучистым светом влюбленной души — и они говорят, говорят и не могут ни наговориться, ни проститься.
Идея несостоявшейся любви, растоптанной тоталитарным государством, где не живут талант и свобода, традиционна для советского экрана и сцены со времен «Варшавской мелодии». В «Теме» она прозвучала сильно и выразительно.
А что же наш незадачливый герой?.. Полностью разочарованный в себе и своем таланте, он просто сбегает домой. Понимание зря прожитой жизни, утраченного Божественного дара, разменянного на конъюнктуру и проданного за партийные привилегии, сжигает его изнутри.
В фильме три гения, и все по-своему бедные: Чижиков, чей талант ниже души, Ким, чья душа ниже таланта и Бородатый похоронщик, чьи душа и талант вычеркивают его из жизни. «Гению всегда труднее», - утверждает Саша. И оказывается права...