Выставка подготовлена Анастасией Павловской, старшим научным сотрудником Музейного агентства Ленинградской области.
Одного лишь взгляда на работы ленинградской художницы Елены Оскаровны Марттила достаточно, чтобы понять, как сильно они не похожи на живописные «официальные» послевоенные полотна, посвященные блокаде Ленинграда. Художница писала свои работы на основе собственных воспоминаний – именно поэтому на ее картинах и литографиях так много крупных планов измученных лиц ленинградцев. В фондах Музейного агентства Ленинградской области хранится пять литографий художницы: в восемьдесят вторую годовщину начала блокады Ленинграда, мы рассказываем о них и о судьбе их автора.
Когда началась блокада, Елене Марттила (или Мартилла) исполнилось восемнадцать лет. Всего за два дня до начала войны, она окончила художественную школу при Ленинградской Академии Художеств. Несмотря на стремительно ухудшающееся положение ленинградцев, Елена не оставила желания рисовать, и тяжелой зимой 1941 года поступила в художественное училище имени Серова. Тогда же она, как и многие жители города, начинает вести дневник, в котором описывала быт и учебу. Чтобы попасть на занятия, Елене приходилось каждый день проходить пешком при сильном морозе очень большие расстояния – с Васильевского острова на Таврическую улицу
«Январь 1942 г. С Волховского [переулка] легче идти к Смольному до стрелки В. О. по переулкам, по Неве по льду до Марсова поля – далеко. Пусто! Тихо! Бело! Затем через Марсово Поле до Лебяжьего мостика и по Пестеля, а на Пестеля горят дома, справа, уже давно... Затем по Петра Лаврова и по Кирочной вдоль Таврической ограды, и по Таврической улице, где все дома через один разбомблены, и в ЛХУ бомба во двор попала, но не взорвалась».
Художница продолжала рисовать в самое тяжелое время – зимой 1941-1942 года. Даже чувствуя приближающуюся смерть от дистрофии, она не могла позволить себе оставить рисование, хотела, по ее выражению, «умереть как художник — не в постели, а с кистью в руках».
Так же, как и многие другие ленинградцы Елена Марттила со своими родными слушали радио, где выступала тогда знаменитая поэтесса, блокадная муза, Ольга Берггольц. Для многих жителей осажденного города она была олицетворением надежды и стойкости. На одной из своих литографий Елена Оскаровна изобразила Берггольц за микрофоном в Доме Радио.
Самым обычным ленинградцем, в холодной квартире с заклеенными окнами, Марттила изобразила другого знаменитого жителя блокадного города – композитора Дмитрия Шостаковича, чью Симфонию № 7 ленинградцы услышали в августе 1942 года.
На пятой литографии из собрания Музейного Агентства Ленинградской области изображена маленькая девочка, в которой нетрудно узнать ленинградскую школьницу Таню Савичеву, дневник которой стал в послевоенные годы одним из главных символов блокады Ленинграда. Литография так и называется - «Одна Таня», по последней строке из дневника девочки.
Елене Марттила удалось выжить и прожить очень долгую жизнь. В апреле 1942 года, перед самым закрытием ледовой трассы на Ладожском озере, она уехала из Ленинграда в Мордовию вместе с контуженной матерью. После снятия блокады она вернулась в Ленинград, окончила училище и всю жизнь не переставала писать – блокада заняла очень важное место в ее творчестве.
Летом прошлого года Елена Оскаровна Марттила умерла – до своего столетия она не дожила всего полгода.