🔥🔥🔥 🔥🔥🔥 🔥🔥🔥
1800 год.
После окончания Швейцарского похода, адъютант генералиссимуса Суворова Егор Фукс получает по почте из Петербурга хвалебное сочинение «Изображение князя Италийского» подписанное неизвестным под псевдонимом «истинно русский», с просьбой убедительнейше поднесть оное Александру Васильевичу. Фукс долгое время выжидает удобного момента и, наконец, когда русская армия прибывает в Прагу, находит время для того, чтобы прочитать.
Надобно видеть, с каким комизмом не терпящий лести Суворов слушает восторженную оду в свой адрес! Александр Васильевич то вскакивает со стула, то повернется назад, то вскрикнет:
- Ах! Ох! Ай-ай! Разбой! Караул!
По окончании чтения Суворов просит не верить этой лести, но все другие слушатели искренне уверяют его, что сие изображение — есть чистое излияние русского сердца.
Вот оно:
Изображение князя Италийского.
Дух истинного любомудрия наставил его с юных самых лет пренебрегать мнением людей и довольствоваться заключением потомства. Предавшись военной славе, он посвятил ей все: богатство, покой, забавы, любовь и даже родственническое чувствие.
Душа, обуреваемая славолюбием, могла ли вместить какой-нибудь род нежности? Однако же известно, что он был верный друг.
Суворов похож единственно сам на себя: непоколебим с сердитым нравом; весел даже в глубоких размышлениях; непреклонен в исполнении слова, данного даже врагу; без малейшего чувства к пустым насмешкам, которых он, видно, с умыслом не чуждается, дабы занять вздором внимание зависти и тем отдалить ее пронырства.
От взятия Глогау [город в Польше] в Семилетнюю войну и разбития Ламота Курбьера [Вильгельм Рене де л'Омм де Курбьер — побежденный Суворовым знаменитый фельдмаршал Пруссии, во время Семилетней войны бывший в чине майора], зари его подвигов, он беспрестанно гремел, до рассыпания им Царства Польского [взятие Варшавы в 1794 году].
Затем Суворов-Рымникский замолк [опала Суворова при Павле I в 1797 — 1799 гг.]; но сей безвременный покой не должен продолжиться. Покой всеобщий разрушается. Сам ад дохнул на Север.
Уже пожар мятежей все обращает в пепел и грозит Столице слабосильных Кесарей [имеется ввиду Австрия].
Напрасно все почти Скипетры стали на уперти врагу: все везде унывает [угроза республиканской Франции всем царским престолам Европы]!
Един Царь бодрствует на пятой доле мира; един, спокойно обозря все концы Своего достояния, со властию сказал: «Да узрят Мой флаг вокруг Европы; а ты, Суворов, вонми прошению князя князей германских и ступай за веру и человечество, за мою и твою славу [Павел I посылает Суворова против французов]!»
И Суворов двигнулся, как другой Цинциннат [Луций Квинкций Цинциннат — военачальник и диктатор ранней Римской республики — образец доблести, добродетели и простоты], и явился в Италию, как некое Божество, с горстию соотчичей; но с колоссом своих мыслей и дарований.
Минчио, Адиж, Треббия, Нови, Сен-Готард, Тейфельсбрик, Гларис [победы Суворова в Итальянском и Швейцарском походах]; ты, храбрый и злосчастный Макдональд; вы, столь прежде славные Моро, Жубер, Массена [выдающиеся французские республиканские полководцы побежденные Суворовым]. Довольно вас именовать. Блажен, кто на Суворова не идет!
Суворов достиг предмета и теперь стал превыше всех жребий и времени. Желал ли он почестей? — он почти обременен ими. Хотел ли одной славы? — он в ней погружен.
🔥🔥🔥 🔥🔥🔥 🔥🔥🔥