В конце марта 1611 года, чтобы остановить мятеж горожан, поляки устроили пожар в Москве. Сами они засели за каменными стенами Кремля и Китай-города, за которые огонь не мог проникнуть. Они думали, что спаслись. Но как бы не так.
Начало осады – поляки довольны, занимаются грабежами
Поначалу все было очень даже хорошо. Поляки и поддерживающие их русские завершили разграбление царской казны. Группами поляки и наемники совершали вылазки в сожженный город - искали добычу и там. Грабили и тех, кто остался с поляками внутри каменных стен. Так, группа поляков ворвалась даже в дом главы Семибоярщины князя Фёдора Мстиславского. Они вынесли ценности и продовольствие, самого боярина избили.
Денег и прочих драгоценностей у всех было в избытке.
Немецкий наемник Конрад Буссов, который был в Кремле с поляками, позже писал в воспоминаниях:
«…из спеси солдаты заряжали свои мушкеты жемчужинами величиною с горошину и с боб и стреляли ими в русских… Польские солдаты полагали, что если только они будут носить шелковые одежды и пышности ради наденут на себя золото, драгоценные камни и жемчуг, то голод не коснется их».
Начинается голод
Прошло три месяца, как войско Ляпунова взяло Москву в кольцо. Продукты еще были, но цены просто взлетели. Из воспоминаний Конрада Буссова:
«…нельзя было получить за деньги ни хлеба, ни пива. Мера пива стоила 1/2 польского гульдена, то есть 15 медных грошей, плохая корова — 50 флоринов (за такую раньше платили 2 флорина), а караваи хлеба стали совсем маленькие. До сожженных погребов и дворов, где было достаточно провианта, да еще много было закопано, они уже не могли добраться, ибо Ляпунов отнял у поляков Белый город. Благодаря этому московитские казаки забрали из сожженных погребов весь оставшийся провиант, а нашим пришлось облизываться. Если же они тоже хотели чем-нибудь поживиться, то должны были доставать это с опасностью для жизни, да и то иногда не могли ничего найти».
Да, войско Ляпунова не имело возможности штурмовать мощные каменные укрепления Китай-города и Кремля, так как не было необходимого числа осадных орудий. Поэтому действовали по-другому.
4 августа 1611 года к Москве подошел отряд Яна Петра Сапеги. Он вез большой обоз с провиантом и намеревался прорваться через Яузские ворота. С большим трудом, с боями, Сапега, все-таки доставил обоз с продовольствием в Кремль. Сапега остался в Кремле, поселился в доме Шуйского, но в середине сентября умер.
В это же время в Китай-городе случился пожар, который уничтожил большую часть продовольствия и фуража. В октябре прорвался в Москву и литовский гетман Карл Ходкевич со своим отрядом, но запас продовольствия, доставленный им, был незначителен.
Некоторые, наиболее благоразумные, стали покидать город. Ушел полк Зборовского, вскоре последовал Гонсевский со своим отрядом, захватив часть кремлёвской казны. Во главе гарнизона остался полковник Николай Струсь.
В это время польско-литовский гарнизон вместе с наемниками насчитывал около 8000 человек. Вместе с ними были семьи, прислуга, маркитанки и прочие примкнувшие лица – всего около 20 000 человек. Всех надо было кормить. Голод усиливался.
Голод усиливается. Каннибализм поляков
Были уже съедены все собаки, кошки, птицы и крысы. В октябре выпал снег и закрыл остатки растительности и коренья. Тогда полковники Струсь и Будила велели вывести из застенков русских пленных – их забили и съели. Потом стали хватать прохожих, гулящих девок, слуг.
Об этом писал сам польский полковник Осип Будила:
«…когда настал этот голод и когда не стало трав, корней, мышей, собак, кошек, падали, то осажденные съели пленных, съели умершие тела, вырывая их из земли: пехота сама себя съела и ела других, ловя людей. Пехотный поручик Трусковский съел двоих своих сыновей; один гайдук тоже съел своего сына, другой съел свою мать; один товарищ съел своего слугу; словом, отец сына, сын отца не щадил; господин не был уверен в слуге, слуга в господине; кто кого мог, кто был здоровее другого, тот того и ел».
Поляки даже торговали человечиной. Так, голову оценивали в три злотых, ступню - в два.
О жутком положении осажденных и каннибализме писал и польский историк К. Валишевский:
«…они выкапывали трупы, потом стали убивать своих пленников, а с усилением горячечного бреда дошли до того, что начали пожирать друг друга; это — факт, не подлежащий ни малейшему сомнению…».
Предложения о капитуляции
Кто-то, наверно, захочет обвинить русских в жестокости – до чего довели цивилизованных поляков. Но им несколько раз предлагалось выйти из Москвы на условиях полной капитуляции – то есть, оставить все, даже оружие. Так, Пожарский направил в Кремль грамоту:
«Полковникам и всему рыцарству, немцам, черкасам и гайдукам, которые сидят в Кремле, князь Дмитрий Пожарский челом бьет. Beдомо нам, что вы, будучи в городе в осаде, голод безмерный и нужду великую терпите, ожидаючи со дня на день своей гибели, а крепит вас и упрашивает Николай Струсь да Московского государства изменники, Федька Андронов с товарищами, которые сидят с вами вместе для своего живота… Гетмана в другой раз не ждите: черкасы, которые были с ним, покинули его и пошли в Литву. Сам гетман ушел в Смоленск, где нет никого прибылых людей, сапежинское войско все в Польше… Присылайте к нам не мешкая, сберегите головы ваши и животы ваши в целости, а я возьму на свою душу и у всех ратных людей упрошу: которые из вас захотят в свою землю, тех отпустим без всякой зацепки, а которые захотят Московскому государству служить, тех пожалуем по достоинству…».
Но поляки отказались от предложения Пожарского.
Поляков сгубили жадность и надежды на короля
Удерживала поляков в Москве не храбрость, а жадность. Они не хотели расставаться с награбленным. Они надеялись, что король Сигизмунд придет к ним на помощь, и тогда все награбленное можно будет забрать с собой. Поэтому они сидели в Москве – ведь люди еще оставались. И некоторые в отрядах даже играли в карты на того, кто будет съеден.
А король Сигизмунд все не шел на выручку московскому гарнизону. Причина была в том, что у короля не было денег, чтобы расплатиться с польским рыцарством – он задолжал им за три месяца. Поэтому паны разъехались по домам – выручать своих за бесплатно они не хотели. Сигизмунд, все-таки, отправился в поход. С ним были лишь несколько эскадронов гусар и отряд иностранных наемников. В самом конце октября 1612 года Сигизмунд с войском прибыл в Вязьму. Но было уже поздно.
Бои за Москву 1612 года. Переговоры с поляками
В августе к Москве подошли главные силы Второго ополчения во главе с князем Пожарским. И вовремя. В это же время в Москву вернулся гетман Ходкевич с 400 возами провианта. Но ополченцы не дали ему пройти в город – понеся большие потери, гетман отступил.
В сентябре по приказу князя Пожарского была установлена большая осадная батарея. С 24 сентября она начала вести по Кремлю интенсивный огонь. 3 октября к ней присоединилась и вторая батарея.
21 октября поляки прислали к князю Пожарскому полковника Осипа Будилу с предложением начать переговоры. Но и тогда они показали свою жадность, так как требовали почетной капитуляции – они хотели увезти с собой не только оружие, но и захватить награбленное. Но Пожарский соглашался только на безоговорочную капитуляцию.
В это время казаки решили, что их хотят оставить без добычи, и 22 октября сами, без команды, бросились к стенам Китай-города и ворвались в него, перебив ляхов.
Это сбило с них спесь, и они опять запросили переговоры, которые уже велись прямо у стен Кремля. Поляков представлял полковник Николай Струсь, сидевших в Кремле бояр князь Федор Мстиславский. Со стороны осаждающих были князь Дмитрий Пожарский и Дмитрий Трубецкой.
Начались переговоры с того, что боярин Мстиславский покаялся и бил челом, потом поляки попросили выпустить из Кремля всех русских женщин. Воеводы, естественно, согласились.
Конец осады. Капитуляция поляков
26 октября 1612 года из Троицких ворот Кремля вышли бояре, сидевшие в осаде с поляками. Возглавлял процессию Федор Иванович Мстиславский, за ним шел Иван Михайлович Воротынский, далее Иван Никитич Романов с племянником Михаилом и матерью инокиней Марфой (Ксения Шестова). Казаки хотели ограбить бояр, но Пожарский с дворянами не дал это сделать, велев отконвоировать их в свой лагерь. На следующий день, уже из Спасских ворот Кремля, вышел крестный ход православного духовенства. Впереди шел Крутицкий митрополит Пафнутий. Интересно, почему они не вышли вместе с боярами? Видимо, опасались, что казаки устроят резню.
Капитулировал и польский гарнизон. Капитуляцию принимал Кузьма Минин. Полковника Струся с одной частью пленных отдали Трубецкому, полковника Будилу со второй частью - второму ополчению. Им повезло меньше - казаки перебили большую часть пленных. Озлобленность казаков можно понять. Как писал современник событий Авраамий Палицын, после вступления в Кремль ополченцы
«...обретошя много тщанов и наполов плоти человеческиа солены и под стропами много трупу человеческого».
Ошибка Пожарского
Как писал советский историк Р.Г. Скрынников по поводу переговоров Дмитрия Пожарского с поляками:
«После трехдневных переговоров земские вожди и боярское правительство заключили договор и скрепили его присягой. Бояре получили гарантию того, что им будут сохранены их родовые наследственные земли».
Знал бы Пожарский, какую ошибку он совершил, вернув им вотчины и драгоценности. Через несколько месяцев, придя в себя, они решили вернуть себе и власть, собрали опять дружины и опять стали прежними боярами, думающими прежде всего о своих выгодах. Отдал бы Пожарский их под суд, лишил бы чинов и вотчин, может, и стал бы сам настоящим русским царем.
У него были для этого все шансы.
Статьи по теме: