Часть 4.
На сборы ушло около часа. Беженцы, собрав свои пожитки, пошли за солдатами, которые меняясь попеременно, несли на развёрнутых плащ – палатках пятерых больных. Так как люди были обессилены из-за отсутствия воды и пищи, то дорога до того места где ждали машины заняла больше часа. Ещё полчаса ушло на то чтобы рассадить людей по машинам и уложить больных. Екатерина, оказала им первую помощь, всю, которую только смогла. И теперь неотлучно находилась рядом. Её с больными поместили в середину колонны. Солдаты и офицеры первым делом перетряхнули свои вещмешки и отдали беженцам все съестные припасы, которые у них нашлись, так же отдали им и большую часть питьевой воды. Наконец все расселись, колонна двинулась в обратном направлении.
Мотострелки сидели на броне притихшие, уже ни кто не жестикулировал, не пытался о чем - либо говорить, и почти все нервно курили.
Так молча, проехали весь путь до перевала. На развилке колона повернула вправо, оставляя за спиной узкую и жуткую дорогу на «Мёртвый город», Рустам мысленно вознёс хвалу Аллаху в благодарность за лёгкий путь. Но люди предполагают, а боги располагают.
Через 20 минут головной танк встал, за ним встала и вся колонна. Рустам даже не спрыгнул с БТРа, чтобы укрыться за его бортом. Он, не отрывая взгляда, смотрел на дорогу перед танком. Дорога была ПЕРЕКРЫТА сошедшим каменным оползнем. Оползень сошёл недавно, о чем говорил лёгкий столбик пыли, витавший над камнями, перекрыв дорогу намертво, трёхметровым слоем крупных валунов. И, все равно, как бы, не веря своим глазам, Рустем спрыгнул с БТРа, подбежал к завалу, и легко перепрыгивая с камня на камень, быстро достиг его вершины. Картина, открывшаяся его взору, оптимизма ему не добавила. Сошедшие с горы камни перекрыли дорогу полосой метров на двадцать, и было сразу понятно, что своими силами они не справятся даже за неделю. Рустам в бессилии присел на камень.
- Эй! Ну что там!!!
Рустам обернулся на крик. Это старший лейтенант Байраков высунувшись из башенного люка в своём «чебурашном» шлеме обращался к нему. Рустам, не желая отвечать, раздражённо махнул рукой справа налево, как - бы рассекая воздух саблей. Байраков переспросил:
- Что совсем, хреново!?
Тогда Кагирдзянов скрестил между собой руки и поднял над головой давая понять, что путь перекрыт, а затем для большей убедительности провёл большим пальцем по горлу.
Байраков спрятался в башне.
- Майора вызывает – подумал Рустам.
И точно, минут через 5 из глубины колонны появился майор Листовой в сопровождении одного из «десантников». Подойдя к завалу, они вскарабкались наверх и встали рядом со старшиной. Майор оглядел каменную «пробку», присвистнул и длинно и грязно выматерился. Затем обращаясь к своим спутникам, сказал;
- Что смотреть, встряли «мать его» - и стал спускаться вниз. Рустам и «десантник» спустились следом. Внизу Листовой подойдя к башне, сказал торчащему из люка Байракову чтобы тот по связи вызвал всех офицеров и старших машин в голову колонны. Через 10 минут все были в сборе.
Майор окинул всех долгим взглядом, полным сожаления, разочарования и тревоги. Тяжело вздохнул и начал;
- Товарищи командиры, обстановка складывается не в нашу пользу. Дорога перекрыта каменным завалом. Тут нет ни какой диверсии, все произошло естественным путём, здесь это бывает часто. Нам просто не повезло. Своими силами нам его не расчистить. Остаётся один путь, через «Мёртвый город». Все бы ничего, но с нами беженцы, были бы одни, было бы проще, а так…. Эх…- и майор на секунду замолк.
- Да ладно подумаешь какой-то «Мёртвый город» - вдруг подал голос пехотный лейтенант в начищенных ботинках – пройдём как миленькие, у нас же танки.
Листовой посмотрел на лейтенанта взглядом директора школы, который смотрит на нашкодившего ученика, который ещё до конца не осознал тяжесть своего проступка.
- Во-первых – начал майор – старших по званию не перебивают. А во-вторых, месяц назад «гуманитарку» везли, с танками и БМПешками, и разведка была, и поддержка с воздуха. А духи так колонну «разлохматили» что сутки потом стояли на месте пытаясь двигаться дальше, 45% техники сожгли. Лучше молчи, коли путного сказать не можешь – лейтенант стушевался, покраснел, потупив глаза к земле. Майор, не обращая на него внимания, продолжил.
- Стоять на месте и ждать поддержки мы не можем, «на пятки» нам наступает банда, что движется в нашу сторону. Им очень не понравиться, что мы людей забрали, а ещё их сейчас спецназ «пощекочет», так они вообще озвереют. Да и помощь в лучшем случае завтра к обеду только сможет быть, и подойдут они с другой стороны «Мёртвого города». Так что мужики нам только туда, через «город». Какие есть мнения, возражения? – и майор ещё раз окинул всех взглядом.
Огорошенные таким поворотом дел командиры молчали, переминались с ноги на ногу и бросали друг на друга пытливые взгляды. Они как бы по новому оценивали тех, кто стоял рядом с ними, прикидывая мысленно, насколько готовы они к бою. Рустам подал голос первым;
- А что делать то!? Через город так через город. Только нужно разведку с начало организовать. Как к городу подойдём вперёд пустить «семьдесят двойку» с десантом на броне и следом БТР для прикрытия. А только потом уже остальные.
- Дело говоришь старшина – сказал майор. И обращаясь ко всем присутствующим, добавил – Так и поступим. Тогда как покажется впереди «Мёртвый город», ты старшина пересаживаешься на танк и в сопровождение БТРа, и вперёд. А пока по машинам. До развилки идём в обратном порядке, а после перестраиваемся в прежний. Старшим машин лично проконтролировать разворот на дороге. И внимательней! Дорога узкая.
Разворот на узкой дороге всей колонны занял минут 30, ещё 30 до развилки. Когда колонна обречённо повернула в сторону «Мёртвого города» начало вечереть, потянуло первой прохладой. Но это уже никого не радовало, лица у солдат стали строже, взгляды по сторонам ещё острее и руки ещё крепче сжимали оружие. Каждый, кто ехал в этой колонне очень надеялся на то, что исход их операции будет благополучным. Надеялся на это и Рустем, но как бы он не старался заглушить голос своего шестого чувства, он все равно пробивался сквозь толщу бравурных и оптимистических мыслей которыми он себя пытался взбодрить. Голос не предвещал ничего хорошего, и Рустем знал, что так будет, знал, что скоро будет бой и прольётся кровь. Он был опытным солдатом, часто полагаясь на своё чутье, которым никогда не был обманут.
Он пересел на танк с девятью бойцами, равномерно распределил на 2-х БТРах оставшихся, по 10 человек на машину, строго наказав следить внимательно за своими секторами стрельбы, напомнив о том, что главной опасностью для колонны являются гранатомётчики. Назначил своего заместителя на случай «выхода его из строя» и приказал всем одеть бронежилеты.
Приблизительно через полтора часа впереди замаячили силуэты «Мёртвого города». Когда до города оставалось около километра, колонна встала, устало урча перегретыми двигателями. Рустем спрыгнул с танка и несколько раз присел, разминая затёкшие ноги. Затем, опершись спиной на танк, закурил. Он ждал, когда появиться Листовой. Майор подошёл как всегда в сопровождении молчаливых десантников.
- Ну что старшина, как тут!?
- Тихо товарищ майор
- Хорошо бы если бы так и было – ответил майор. Затем поднял к глазам бинокль, висевший на груди, стал осматривать окраины города. Он до рези в глазах вглядывался в закопчённые руины посёлка, пытаясь понять, что там впереди ждёт колонну. И не заметив ничего, как ему показалось подозрительного, опустил бинокль.
- Сам что думаешь, старшина
- Да что тут думать - неожиданно резко сказал Рустем – идти надо.
- Мандражишь!? – сказал майор и внимательно глянул на Рустема.
- Нет – так же резко ответил Рустем, и добавил уже тише – здесь неспокойно – и показал пальцем на своё сердце.
- Пусть оно ошибётся – сказал мягко майор. – Как предполагаешь идти?
- Думаю надо спешиться с брони и малым ходом.
- А успеешь!? Скоро ночь
- Надеюсь что успею, да и надёжней так.
- Добро – согласился майор – только связь держи постоянно. Рассказывай про каждый свой шаг. Если посчитаешь что опасно, то мы не пойдём за тобой. Лучше запросим поддержку и до утра подождём. Я там по ходу движения место приметил, можем там вкруговую встать. Беженцами не хочется рисковать, они и так натерпелись. В общем как дойдёшь до центра, мы двинем за тобой – и, протянув для рукопожатия руку, добавил – Желаю удачи!
- Удачи всем нам – ответил Рустем – пожимая руку майора.
- Подожди – вдруг сказал майор, и, сняв бинокль, протянул его Рустему – пригодиться
Танк потихоньку двинулся вперёд. Следом так же осторожно пополз БТР, двигая в разные стороны стволом крупнокалиберного пулемёта, КПВТ, как бы нащупывая будущие цели.
Майор видел как машины, дойдя до самой окраины города, остановились. Как спешились бойцы, располагаясь, справа и слева от бронемашин подняв стволы автоматов на уровень глаз, беря на прицел ближайшие дома. И как исчезли они в глубине бывшей центральной улице, бывшего военного поселения, называющийся ныне «Мёртвый город».
5.
Они двигались по пустой улице со скоростью детского, трёхколёсного велосипеда, осторожно обходя кучи мусора и битого кирпича внимательно вглядываясь в пустые провалы оконных проёмов. Шум работающих двигателей дробным эхом рассыпался по пустым закоулкам то, нарастая до оглушительности, то затихая, прячась в просветах между домов.
Рустем шёл первым в цепочке справа по борту танка. Тревога, бушевавшая в его душе, постепенно утихала, уступая место трезвому, холодному расчёту. Он, отбросив все лишние мысли, сосредоточился на своём секторе наблюдения впереди танка. Теперь он общался с подчинёнными посредством условленных жестов. Только идущий следом радист периодически бубнил в переговорное устройство:
- Прошли квартал. Все тихо.
- Прошли школу. Все в норме.
- Приближаемся к центру. Скоро площадь.
Дозорная группа приближалась к площади. Рустем уже видел здание бывшего поселкового совета, руины бывшего Дома культуры и оставшийся в центре площади остов памятника с лежащей у основания разбитой вдребезги скульптурой.
- Ленин – подумал Рустем – а больше некому, кому же ещё-то памятники везде устанавливали.
Группа подошла к площади и остановилась. Из башенного люка высунулась голова Байракова, но так чтобы не возвышаться над открытым люком и не дать возможному снайперу сделать выстрел.
- Старшина – обратился он к Рустему – осматриваем площадь и двигаем дальше.
Кагирдзянов кивнул в ответ головой, поднёс к глазам бинокль, стал осматривать площадь. Солдаты тем временем заняли круговую оборону вокруг машин.
Площадь была сравнительно небольшая, половина футбольного поля. Справа по ходу движения стояло двухэтажное здание ДК, слева здание поссовета. Здание были практически черными от копоти. Им, скорее всего, досталось больше всех, когда шли массовые грабежи и погромы. Стены зданий были испещрены следами от пуль, осколков. Вплотную со зданиями, по три у каждого, поржавевшие и помятые, сгрудились скелеты сгоревших грузовых машин.
- Это наверно гуманитарный караван, про который рассказывал майор – подумал Рустем - боевые машины утащили, а грузовик не стали. Значит все было здесь, надо быть повнимательней. Место для засады идеальное. Ровное место, со всех сторон простреливается.
Бинокль майора был очень хороший и Кагирдзянов в мельчайших подробностях мог все рассмотреть, даже приблизительно прикинуть по количеству автоматных и пулемётных гильз, сколько боеприпасов было выпущено на этой площади. Он внимательно просматривал проёмы окон, кучи мусора и кирпичей, все возможные и невозможные места которые в той или иной мере могли сгодиться как стрелковые позиции.
Рустем сосредоточенно рассматривал здание горсовета, что - то ему подсказывало о том, что главная угроза может таиться там. Внимательно осмотрев крышу, он опустил взгляд ниже, какие – то буквы проступали на фасаде здания. Хотя буквы были выложены в фасаде выступающими краями кирпичей, их ни как не получалось сложить их в единое целое.
- «С», дальше не понятно, «А», опять не разобрать и последняя то же «А». Дальше. Не понятно, затем «П», не видно и «С». И что это значить – Рустему не удавалось сложить их в одно слово. И тут его осенило.
- Блин горелый. Это же лозунг, «СЛАВА КПСС» - и он довольный своей сообразительностью улыбнувшись, перевёл окуляры бинокля ниже, на тёмные глазницы окон. Благодушно улыбаясь, он постепенно осматривал окно за окном. Старшина уже собрался перевести взгляд ниже, как вдруг краем глаза он заметил как что – то белое мелькнуло в соседнем окне. От улыбки не осталось и следа, он буквально вонзился взглядом в этот проем. Мысли лихорадочно полетели в его голове.
- Что это было? Солнечный зайчик от снайперского прицела, край «пуштунки» (головной убор афганцев), кусок бумаги, поднятый сквозняком, или просто показалось – ответа у Рустема не находилось. Он продолжал всматриваться в подозрительное место.
- Эй, старшина. Ну что там – голова ст. лейтенанта опять показалась в люке – я ничего в приборы не заметил.
Рустем не отрываясь от бинокля, ответил.
- Да вроде как порядок. Но что – то я заметил в левом здание, а что пока не пойму. Может, показалось.
- Когда кажется, креститься надо – ответил Байраков
- Я мусульманин – огрызнулся Рустем – мне креститься не положено.
Андрей улыбнулся.
- А может, из пушки долбанём, и все проблемы.
- Ага, «духи» как услышит выстрел, и со всех окраин к нам сбегутся. Вот тогда «весело» точно будет.
- Хорошо. Тогда сходи и проверь со своими. А если не хочешь проверять, то пошли помаленьку. Вечереет уже, очень не хочется «ночевать» здесь – и Байраков выжидательно посмотрел на Кагирдзянова.
Рустем колебался.
- С одной стороны старший лейтенант прав, если сомневаешься, нужно проверить. Но проверка зданий займёт часа полтора, а солнышко скоро спрячется за горы. Ещё часа три и будет совсем темно, а город надо проскочить засветло и выскочить на равнину. Там уже совсем будет спокойно и можно без «приключений» быстренько доехать до базы.
Ещё раз взвесив «за» и «против» старшина принял решение:
- Ладно «старлей», двигаем дальше. Я только наводчику БТРа команду дам, чтобы присматривал за этим зданием.
Рустем подойдя к машине объяснил обстановку командиру БТРа и вернулся на своё место в цепочке. Башня бронетранспортёра плавно поехала влево, беря на прицел крупнокалиберного пулемёта подозрительные окна. Радист передал основной группе:
- Двигаемся через площадь. Приём.
Рустем не дожидаясь ответа от майора, махнул рукой по направлению к центру и дозор начал входить на площадь. Когда группа прошла треть пути, у Рустема нехорошо засосало «под ложечкой». Он прекрасно понимал, что если что-то должно произойти, то должно произойти, когда они выйдут на центр площади и вся группа будет «как на ладони», и ещё крепче сжал автомат вдруг вспотевшими ладонями. Дозор приближался к разрушенному памятнику, Рустем уже хорошо видел закопчённый лозунг на здание и почему – то вид этого «крылатого» когда – то выражения стал его постепенно успокаивать. Он обернулся, его бойцы были серьёзны, сосредоточенны в полной боевой готовности. Едущий, в метрах 15 от танка БТР внушал уверенность всем своим видом. Успокоившись окончательно, Рустем подумал;
- Пройдём площадь, будем вызывать всю колонну. Чего время тянуть.
Он ещё раз прочёл, «СЛАВА КПСС» и, опустив взгляд ниже … оторопел от неожиданности. В двух оконных проёмах, аккуратно под надписью стояли два бородатых человека, на правых плечах которых покоились черные трубы с уродливыми зелёными набалдашниками.
- Засада – только и успел подумать Рустем.
Фигурки людей характерно качнулись назад, одновременно задирая вверх свои черные трубы и в воздухе появившись, стали быстро удлиняться в сторону танка два серо – белых следа сгоревшего пороха, толкающего вперёд две противотанковые, кумулятивные гранаты, что с ужасающей скоростью приближались к танку, готовые впиться ему в правый борт. «БАНЦ» - танк сильно качнуло. «БАНЦ» - танк качнуло ещё сильнее, и он, со всего маха толкая в левое плечо Рустема, сбил его на землю. Хрюкнул и захлебнулся двигатель, танк встал как вкопанный и из открытого люка наружу вырвался дикий крик боли, кто – то из танкистов был ранен.
Рустем, упал спиной на асфальт. Он видел и слышал, как по борту, на том месте, где он стоял, дробно застучали пули по броне, высекая искры. Быстро перекатившись вправо на живот, Рустем вскинул автомат, из двух проёмов на втором, полуразрушенном этаже дома культуры вырывались язычки пламени, алевшие яркими тюльпанами на фоне черных окон. «Тра-та-та-та-та!», застучал автомат Кагирдзянова. Тут же, дважды перекатился влево, «трата – та – та – та – та - та», «трата – та - тата». Он вёл неприцельный огонь, он просто стрелял туда, откуда вырывались язычки пламени, пытаясь подавить противника предупредительным огнём. Сейчас нужно было сбить стрелков с прицела не давая вести им меткую стрельбу. Справа от себя Рустем слышал, как его ребята так же открыли стрельбу по противнику. Сухо клацнул затвор его автомата, патроны в рожке закончились. Он перекатился ещё раз влево, затем вправо заползая под днище уже задымившегося танка. Быстро поменяв пустой «магазин» на полный старшина, передёрнув затворную раму, изготовился к стрельбе. С начала первого выстрела прошло не более одной минуты, а Рустему казалось, что уже минут 15 как они вели бой.
- Почему так долго молчит БТР? Неужели подбит?
И как бы отвечая на его немой вопрос, справа гулко загрохотал крупнокалиберный пулемёт, стреляя по позициям гранатомётчиков в бывшем здание райсовета.
«ТЕНЬК», «ТЕНЬК», дважды лопнуло в воздухе и теперь уже со стороны дом культуры ещё два дымных следа рванулись теперь уже к БТРу. «БАНЦ – БАНЦ» хрустнуло справа, и пулемёт заглох. На мгновение над площадью воцарилась тишина, которая тут же была нарушена трескотней автоматического огня.
- Все. И БТР накрылся – мелькнуло в голове – Сейчас как слепых котят положат всех.
Рустем укрываясь за гусеницей танка, открыл огонь по зданию дома культуры. Стреляя короткими очередями по окнам, он слушал бой, пытаясь определить, из скольки стволов ведёт огонь противник и сколько ему отвечает.
- Так. С их стороны «работает» 8-9 стволов, не больше. С моей не меньше 10. А что «Белый» со своим пулемётом молчит !?
Рустем «пошарил» глазами вокруг. «Белый» лежал метрах в двух от танка, навалившись правым боком на пулемёт, как большая тряпичная кукла с неестественно вывернутыми руками и ногами. Он смотрел остекленевшими глазами в небо, а из разорванного пулями горла медленно сочилась кровь.
- «Белый»! Братуха!! Как же так!? Вот суки позорные!!!!
И старшина в ярости, длиной очередью высадил остатки магазин. Его заметили, пули в ответ звонко загремели о броню, по гусенице танка грозя пугающими рикошетами. Одна из них впившись в асфальт, выбила кусочек, который вонзился Рустему в щёку. Вздрогнув от боли, он выругался, инстинктивно прижимая ладонь к щеке, потом нащупав, выдернул камешек, размазывая выступившую кровь по щеке. Эта внезапная боль отрезвила его. Вставив новый магазин, он ещё раз огляделся. Под танком вместе с ним укрывалось ещё пятеро бойцов, который огрызались в сторону противника автоматными очередями. Только лежащий рядом штатный снайпер, бурят по национальности, Роман Иванов – «Кнут» (кличку получил за мастерское владение пастушьим кнутом) стрелял редко, тщательно выцеливая противника. Ещё, если ссудить по звуку, человек шесть вели огонь, прячась за колёсами дымившегося БТРа, который после попадания противотанковых гранат развернуло поперёк хода движения.
- Так. Итого минус 8 бойцов – подсчитал Рустем – да ещё трое в БТРе и четверо в танке. Ведь там кто-то кричал. А сейчас не слышно.
Тут Рустем не то чтобы услышал, а почувствовал, как кто-то протопал сверху по броне танка, и он изумлённо уставился на Байракова вдруг выросшего перед ним. Вид Андрея был страшен. Левая часть лица была сильно обожжена, покрывшись коричнево – бурой коркой, его ушастый шлемофон дымился, танковый комбинезон был разодран и прожжён во многих местах, обнажая тело. Неестественно черные кисти рук были разодраны и кровоточили. Байраков не замечая Кагирдзянова , кинулся вновь к танку и, шевеля лопнувшими губами хрипел:
- Колян держись. Сейчас вытащу.
Рустем сориентировался мгновенно и, крикнув солдатам, лежащим под танком – Прикройте – вылез наружу.
Он все понял правильно. Старший лейтенант пытался вытянуть из люка своего механика – водителя, который очевидно был ранен или контужен и не мог самостоятельно двигаться. Подскочив, Рустем схватил за правую руку механика и, вцепившись в воротник его танковой куртки, стал помогать Андрею, вытащить его из машины. Когда тело механика уже наполовину было вытащено из машины, Байраков вдруг дёрнулся и начал валиться Рустема. Выпустив тело механика из рук, Рустем подхватил Андрея. Он только успел заметить дырку на груди у Андрея, как какая – то невидимая сила рванула его за правое плечо, пронзая болью. Охнув Рустем осел выпуская из рук тело Андрея, и упав на левый бок быстро заполз под танк. Он осмотрел плечо, все было в порядке, пуля попала в бронежилет на некоторое время «отсушив» руку. Старшина толкнул ногой Иванова.
- «Кнут» в левом здание снайпер. Это твоя работа.
Роман, кивнув головой, переместился к противоположной гусенице и, припав к прицелу начал выискивать цель. Рустем прислушался, пока он помогал Байракову, перестрелка пошла на убыль. Только редкие выстрелы содрогали воздух. Нападавшие прекратили огонь понимая что первый эффект неожиданности прошёл, а миротворцам удалось организовать оборону. Но миротворцы находились в менее выгодной позиции, они находились на открытой местности, так как «духи» имели возможность свободно передвигаться и менять позиции, укрываясь за стенами домов.
- Сейчас снайпера начнут работать – понял Кагирдзянов – вот они нас «перещёлкают» как уток на болоте. Надо как – то вырываться. Эх, если бы майор подошёл да прикрыл бы нас с другого БТРа, тогда был бы шанс вырваться. Только как ему сообщить, радиста одним из первых «завалили».
Радист лежал ничком рядом с пулемётчиком, около его головы образовалась лужица крови, а радиостанция, висевшая на спине, была изрешечена пулями.
За спиной раздался выстрел из винтовки Иванова
- Есть – радостно воскликнул Роман. Тут же поодаль прогремел ещё выстрел.
- Что «есть» «Кнут»? Попал что ли!? – и Рустем повернулся в его сторону.
Роман, уткнувшись лицом в приклад, молчал. Рустем подполз к нему и перевернул его за плечо к себе лицом. Пуля душманского снайпера вошла ему в левую глазницу.
- Наповал. Сейчас нас начнут бить – понял он, отползая к центру днища танка. Затем обращая к солдатам, сказал
- Мужики, осторожно! Снайпера работают.