К горлу подкатил ком, дыхание спёрло, на глаза накатились слёзы.
- Приходи быстрее, - из кухни вышел отец.
У меня потекли слёзы, озябшими руками я прикрыла рот, чтобы приглушить короткие и неровные всхлипывания, глядела на отца.
- Дочка, что-то произошло, тебя кто-то обидел? – взгляд отца вопросительно уставился на меня. – Рассказывай, что произошло?
Он вынул изо рта папиросу и положил рядом с кучей окурков на столе.
- Да рассказывай, что произошло? Что-то на работе? - он уставился на меня.
Не раздеваясь, я присела на табурет.
Я вглядывалась в отца. Это не ошибка, это именно мой отец, только он умер давным-давно, я это помню.
Слезы текли по щекам, я не могла понять: как такое могло произойти, что я знаю и помню то, что будет далеко в будущем, что мне придётся пережить всю ту историю, которая имеется в моей памяти.
В реальности я находилась в далёком прошлом.
«Может я сошла с ума?» - мелькнула у меня мысль.
- Марин, что произошло, - ещё раз переспросил меня отец.
Понимая, что мне надо что-то ответить, чтобы разрядить обстановку, я ответила:
- Всё нормально, пап…
- А почему же ты плачешь тогда?
- Не знаю, устала, наверное, - ответила я.
- Точно всё нормально? - переспросил меня отец.
- Да, всё нормально, пап.
Я взяла со стола полотенце и вытерла ими слёзы.
Это было то полотенце, которое я когда то купила в магазине, потом на похоронах отца я нечаянно его сожгла на плите, сначала использовала как половую тряпку, а потом вообще выкинула.
Я уставилась на это полотенце, понимая: это именно оно.
Отец перевёл взгляд на полотенце, потом на меня, не понимая моего молчания. Перевёл взгляд опять на полотенце, ища объяснение моего молчания в нём. Для него полотенце было самым обычным полотенцем.
- Пап, зачем ты куришь?
Отец взглянул на пепельницу, неловким движением убрал со стола пепельницу, смахивая шершавой рукой пепел со стола.
- Если ты хочешь, я могу курить на кухне, или на улице, - оправдываясь, ответил он.
- Пап, зачем ты вообще куришь?
- Не знаю, - в его голосе была нотка неуверенности.
- Так мы ужинать будем? – заполнив паузу, спросил он меня.
- Нет, пап, я устала, я пойду спать.
Я медленно сняла фуфайку, прошла в свою комнату, не раздеваясь, упала на кровать и практически сразу заснула.
«Ужас какой-то, приснится же такое» - первая мысль, которая мелькнула у меня в голове, когда я проснулась. «Вроде не пила» - как продолжение в оправдание всего случившегося.
Я вздрогнула: с кухни доносился отчётливый кашель отца, дома было сильно накурено. Я лежала в кровати, молча, боясь открыть глаза и окунуться в реальность.
Послышались звуки сковороды.
Я открыла глаза.
На потолке был закопченный от грязи абажур. Этот абажур я давно выкинула и повесила современную люстру. Но абажур был тот же.
Нет, ничего мне не приснилось – всё, что было вчера: было в реальности!
Перебирая в уме все события вчерашнего дня, я лежала в кровати, не шелохнувшись, боясь потерять из памяти какую-то деталь и размышляя, что с этим делать.
С кухни послышался звук свистка от закипевшего чайника: я помню этот чайник, когда-то он был у нас дома.
« Когда-то он был здесь, а я где?» - задала сама себе вопрос я.
« Как мне поступать, если этот бред так и не исчезнет, что мне-то делать?».
« Может я на самом деле сошла с ума? И как определить так это или нет?»
« Если я сошла с ума, то меня могут поместить в психбольницу, как Ленкину маму. А там я долго не проживу. Ленкина мать тоже, вроде, была нормальная, пока не потеряла все деньги на покупке акций МММ»
Я вспомнила, что Ленка вчера рассказывала про продажу дома. - Да, действительно, она продала родительский дом перед Новым Годом, и на все деньги купила акции МММ. А какое сегодня число?
Я повернула голову и на стене увидела отрывной календарь, на нём было 30 декабря. - Всё сходится, они купили акции именно 31 декабря. Ленка ещё радовалась за столом Пашке и Николаю, как выгодно успела купить на все деньги её мама акции МММ. Значит, если уговорить её отказаться от покупки акций, то Ленкина мама не сойдёт с ума - мелькнуло мысль.
Я соскочила с кровати, быстро оделась.
- Мариш, а позавтракать? – спросил у меня отец, дымя папиросой.
- Пап, чуть попозже, - буркнула я и, в спешке одевшись, выбежала на улицу.
Яркое солнце, сверкающий снег.
Всё вроде реально.
Только окружали меня совсем другие дома и деревья: всё как в молодости.
- Проходи, а что так рано? Марин, что с тобой вчера было? Ты была как не в себе? Тебе Пашка к Колей не понравились? – с порога ошарашила меня вопросами Ленка.
- Да нет, с Пашкой и Колькой всё нормально, - не раздеваясь, уселась я около стола, размышляя, как дальше вести себя.
- Знаешь, я хочу тебя обрадовать, - взъерошено начала строчить Ленка. - Мама с утра купила на все деньги акции МММ. Теперь точно не потеряем деньги. Представляешь, как нам повезло: успели, в самый последний в этом году, день. Впереди новогодние каникулы, неизвестно как они в следующем году подорожают, да и мало ли, такие деньги держать дома. В акциях надёжнее.
- Лен, налей мне чай...
Она принесла мне чай. Чашка была из той прошлой жизни. Уже потом Ленка купила шикарный чайный сервис и всегда им угощала гостей. И после сервиза эту чашку я никогда больше не видела у неё.
- А это снова мы, - в открытую дверь зашли Пашка и Николай. - Как обещали, с нас шампанское. Надо скорее успеть проводить старый год, а то до Нового Года осталось всего 15 минут.
Быстро раздевшись и усевшись за стол, включили телевизор «Рубин» и откупорили шампанское.
Телевизора покряхтел, и звук у телевизора замолк.
- Ну, прям, в самый неподходящий момент, - буркнула Ленка. – Ладно, выпьем за прошлый год, и я займусь телевизором.
На экране телевизора выступала какая-то певица, жестикулируя руками.
- Можно и подпеть ей, - задорно предложила Ленка компании.
Я уставилась в экран телевизора, по щекам катились слёзы и стала подпевать словами из будущей песни:
« Я знаю точно ты здесь,
Я знаю точно ты здесь,
Я знаю точно ты здесь со мной осенней порой ночной.
Спустя один только миг,
Спустя один только миг,
Меня коснётся твоя рука, божественна и легка…»