Это было фантастическое лето. Жаркое, яркое, страстное, как крылья тропической бабочки. И казалось, что так будет всегда, ну или очень-очень долго. Вот только срок жизни бабочки совсем недолог.
Федя торопился к любимой.
-Сергей Петрович, можно мне пораньше? К жене на дачу нужно, там опять что-то сломалось, - вдохновенно врал он.
Шеф недовольно смотрел поверх очков и жевал нижнюю губу:
-Что-то ты, Лисин, частенько стал отпрашиваться. Работать скоро будет некогда.
-Ну так семья тоже внимания требует, - развёл руками мужчина.
-Иди уже, - буркнул шеф и уткнулся в бумаги, а Федя вприпрыжку поскакал по лестнице.
Он безбожно врал. На даче он не был уже две недели, с тех пор, как познакомился с Линой.
Нежное неземное создание с белыми кудряшками и длинными ресницами пленило его своей хрупкостью и неприспособленностью к жизни. Он ехал к семье, которая обосновалась в пригороде на даче у родителей супруги. Свежий воздух, солнце, речка. Жена целыми днями копалась в огороде: поливала, полола, собирала и что-то там закручивала в банки.
На обочине стояла маленькая машинка со спущенным колесом и рядом с ней девушка в цветочном платье с совершенно растерянным видом. Он не смог проехать мимо. Притормозил, поменял колесо, залил воды в бачок. Она в знак благодарности предложила угостить его кофе.
Федор задумался. Семья ждёт, конечно. Опять заставят что-то делать, дети повиснут гроздьями и будут требовать покатать, поиграть, посмотреть велосипед. Жена рассказывать про кабачки и комаров, тесть - звать на рыбалку. Скучно.
Они выпили по три чашки кофе и проговорили до темноты. С Федей такого сто лет не было, словно в юность свою провалился, молодой и свободный. Лина так трогательно его слушала, так весело смеялась над его шутками, так нежно трогала его руку. Он понял, что пропал.
Они гуляли по ночному городу, смотрели на звёзды и целовались под фонарем. Телефон, переведённый в беззвучный режим, давно перестал нервно моргать в кармане.
-Ты позвонишь мне? - прошептала она на ухо, прощаясь.
-Соскучится не успеешь, - мужчина снова поцеловал ее.
-Тогда до завтра!
Фёдор соврал жене, что уехал в срочную командировку. Потом соврал на работе, что теще плохо и нужно срочно везти ее в больницу и там ещё неизвестно что, потому он берет несколько дней в счёт отпуска. И, окрылённый своими эмоциями, помчался к новой знакомой.
Какие это были дни! Разноцветный водоворот, праздник жизни. Они ходили на выставки и в кино, пили шампанское с утра, завтракали на открытых верандах, щурясь от яркого солнца, гуляли по лесным тропинкам, взявшись за руки. А ночью не могли оторваться друг от друга, засыпая только на рассвете. Фёдор думал, что для него такая страсть уже пройденный этап. А оказалось, что он ещё ого-го! Словно новую кровь влили. Никакой хандры, усталости. Все ему В радость, в удовольствие. Даже гантели с балкона достал. Куда делся тот вечно угрюмый мужик, которому все лень?
Правда отпуск быстро закончился, но он уже так увяз в своей Лине, что бежал к ней в любую свободную минутку. Или не свободную, как сегодня. Когда долго не видел, начинал физически ощущать эту пустоту.
Конечно, надо бы навестить семью. Жена уже вопросы задает, да и дети скучают. Но уехать за город, значит пропустить целый вечер с Линой. А еще благоверная может понять по слишком довольному лицу, что что-то не так, начнет вопросы задавать. Она как почует, что другой женщиной запахло, начнет землю носом рыть, что соседский питбуль, а он пока не готов. Ни бросить Лину, ни бросить жену. Вообще не хочет ничего делать или решать, просто хочет наслаждаться неожиданным подарком судьбы.
Так прошла еще неделя. Жена стала слишком настойчивой, и уже не хотела верить в его хроническую занятость. К тому же очень не к месту прохудилась крыша курятника. Федор собрал волю в кулак, накупил угощений и двинулся в деревню, моля Бога, чтоб жена ничего не заподозрила.
Но все прошло как нельзя лучше. Дети не отходили от него, супруга трындела про огурцы, грибы и муравьев, которые уничтожают клубнику, тесть рассказывал о планах по расширению курятника. Федор слушал их и думал, что эти люди словно герои сериала, который ты давно и регулярно смотришь. Вроде все про них знаешь, привык, но скучно... Так и тянет на половине серии выключить.
Интересно, что там делает Лина? Наверное рисует у окна в своем тонком шелковом халатике. У нее вся квартира в картинах собственного авторства . Хотя ему лично больше нравится халатик. Особенно медленно стягивать его с бархатных плеч.
-Федь, ау? - жена махала перед его лицом рукой, - ты уснул что ли?
Он так замечтался, что потерял нить разговора.
-А? Что? Устал просто, встаю в шесть утра который день, чертов заказ, все не ладится. Может я поеду уже? - он скользнул безразличным взглядом по когда-то любимой женщине, ее грязной растянутой футболке и лосинах с дыркой на колене. Лина себе никогда такого не позволяет. Она даже суп варит красивая.
-Куда поедешь? Ты же кивнул, что на ночь останешься, - удивилась женщина, - и еще надо решить, когда в город возвращаться будем. Последняя неделя, детей надо в школу собирать, да и ты совсем одичал в одиночестве.
Федора как током ударило. Аж передернуло. Последняя неделя? А дальше что? Он вдруг как в детстве осознал, что лета всегда чуть-чуть не хватает. Как он будет совмещать любовь и семью? И еще работу? Это решительно немыслимо.
-Ты чего так побледнел? - жена положила руку ему на лоб. Чужая рука, сухая и шершавая. Почему нельзя иметь красивое хобби? Какая радость целыми днями копаться в земле, чтоб потом выглядеть как баба деревенская?
Он прикусил себе язык, опасаясь, что может сказать это вслух.
С трудом вырвался на волю и полетел в город, вжимая педаль в пол. Скорее к любимой, нежной, ласковой. Сколько еще тех дней им осталось?
-Милый, ты сегодня такой задумчивый, - Лина ласково гладила ему спину, водила туда-сюда острыми ноготками. Приятно и чуть щекотно.
-Лето заканчивается...
-Будет осень, она чудесна. Нежна и романтична. Мы будет с тобой варить глинтвейн и печь пироги. С чем ты любишь?
-С картошкой, с яблоками.
-Ну вот и славно. Будем гулять в парке, собирать листья в букеты, а хочешь поедем на одну уютную базу отдыха? Там просто волшебно, тебе обязательно понравится, - мурлыкала она.
Фёдор отстранился. Ведь она ничего не знает. Не спрашивала. А он не говорил. Не до этого было. И теперь строит планы. Отличные планы, только есть в них одно «но»…
-Скоро моя семья возвращается с дачи, - еле слышно проговорил он.
-Что? Кто возвращается? -Лина не чувствовала подвоха.
-Мои родители, - смелости на второй раз не хватило. Вдруг она просто выгонит его вон из своего дома. Хотя будет совершенно права.
- Нужно их встретить, обустроить, всякие дела домашние, я не смогу уделять тебе столько времени, понимаешь? - продолжил он уже увереннее.
-Конечно, милый! Родители - это святое. Тебе повезло, что они рядом. У меня вот никого нет. А я бы очень хотела и, конечно, все-все бы для них делала. Так что не переживай за меня. Я найду, чем заняться. Новая картина уже в голове, осталось холст натянуть. Да и заказов на дизайн как никогда раньше много. Со скуки не умру.
-Точно? - повеселевшим голосом уточнил Фёдор. Неожиданно ситуация начала сама выравниваться. Может и удасться все наладить, чтоб никто не пострадал.
-Точно! Но я всегда жду тебя, родной! И днём, и тем более ночью. Хочешь массаж? - пальчики шаловливо пробежали наискосок спины и обратно, стали поглаживать шею и плечи. Федя блаженно закрыл глаза. Таких женщин не бросают.
Он никогда раньше не врал жене, не было необходимости. Но сейчас получалось удивительно гладко. Жена верила. И Лина верила. Что болеет отец, нужно возить его на процедуры, и приглядывать за матерью, которая переживает. Поэтому их встречи такие редкие и короткие. А осень тем временем выступала в свои права.
Солнце стало реже выглядывать из-за туч, моросящий холодный дождь загонял всех по домам ещё до темноты. Дети пошли в школу и вечерами дом наполнялся истошными криками жены:
-Быстро делать уроки, я сказала! Вы что, не слышите? Фёдор, иди разберись! Совсем от рук отбились!
Он шел разбираться, в душе проклиная свою нерешительность. Ведь в этой реальности ему давно тесно. Тем более есть другая. Тёплая, уютная, с красивой женщиной под боком и спокойными вечерами с бокалом вина. Все его дурацкая мягкотелость !
Как водится, решение пришло неожиданно.
Дождавшись, когда супруга уйдёт в ванну, где она проводила не меньше часа, а дети уткнуться в телефоны, Федя улизнул с телефоном на балкон и набрал Лину:
-Привет, Лина, котёнок! Я так соскучился! Места себе не нахожу вдали от тебя, - заворковал он.
-Не знала, что ты завёл кошку, причём вне дома.
Голос жены звучал как выстрел. Фёдор вздрогнул всем телом и выронил телефон, из которого предательски слышался испуганный женский голос.
Его красивое лето только что закончилась. А вот что началось, пока неизвестно. Но точно ничего хорошего.
Супруга подняла телефон и приложила к уху:
-Привет, котёнок! Я - жена, а ты кто?
***
Федор сидел в машине возле подъезда Лины. На заднем сиденье валялась старенькая дорожная сумка, в которую жена нелюбезно покидала его вещи. Он снова набрал номер:
-Лин, малышка, выходи, поговорим. Я все объясню. Да, нужно было сказать сразу, но я боялся… зато теперь мы можем быть вместе. Глинтвейн, пирожки, помнишь?
-Нет, не можем! - жестко отрезала женщина, - предавший однажды, предаст ещё. Вообще таким как ты нужно выжигать клеймо на лбу! Не звони мне больше!
Раздались короткие гудки.
Он посидел ещё немного. Вспомнил, что дома в духовке курица, а он такой голодный. Дети, наверное, спать ложатся. Жена слёзы льёт по нему.А он один в холодной машине.
-Люсь, давай поговорим, - торопливо забормотал он, - я все объясню, бес попутал. Но я же люблю вас, вы моя семья.
-Раньше надо было думать! - рявкнула трубка, - или котёнок тебя тоже прогнал, так про нас вспомнил? Сюда тебе дорога заказана! Встретимся в суде!
И опять гудки. В машине становился холодно. Ночь скоро.
Он набрал последний, самый надёжный номер, который его никогда не подводил:,
-Васек, здорово, дружище! Ты как? Пусти переночевать, а? Да долгая история. Еду!
На лобовое стекло прилетел одинокий желтый лист. Осень стирается все, что создало лето. Готовит природу ко сну.
Любовь не прощает обмана. Лето заканчивается осенью. Он же знал, что так получится.
Конец.