Захар Прилепин, приглашённый на ток-шоу Соловьёва, как-то посетовал: ныне в России нет журналиста, равного Сергею Доренко, способного сплотить народ.
Камера выхватывает лицо Соловьёва с плохо скрываемым недовольством. Накануне Владимир Рудольфович похвалялся количеством людей и мест, где его смотрят и слушают.
Прилепин прав: как Доренко - такого сейчас нет.
Соловьёв стремится походить на Доренко. Получатся плохо: люди они совершенно разные.
Доренко честен с самим собой. Отсюда – другие честности: о власти, религии, народе. У нашего брата «все ходы записаны». Ходы – порой слишком резкие. Но выбрось слово – и прелесть увянет.
Доренко противоречив. Как каждый из нас. Убери противоречия – их место займёт ложь. Сладкая, похвальная, правильная, благопристойная, складная.
«Я мечтаю, конечно, о народном единстве, но моей главной целью остаётся мечта сесть на шпагат и сбросить 10 кг».
Не жаловал власть. Ни советскую, ни ельцинскую (при Путине, Медведеве и снова Путине).
Сергей Доренко на радио «Говорит Москва»: «8 часов 39 минут. Вторник, 23 октября. Здравствуй, великий город! ... Мы жопу вытирали журналом «Коммунист», если повезёт, потому что там была тонкая бумага, хорошая мялась... А газету, если «Правда», «Известия», чтобы жопу вытереть, нужно было хорошо мять, терзать ее, мучить. А «Коммунист» прям легко вытирал задницу, прямо милое дело. Я помню. Очень правильно, что отца заставили подписаться на службе. Мы не имели права не подписаться на сраную «Правду» и на сраный «Коммунист». Обязаны были. Ну иначе просто выволочка и всё».
Между тем, как и большинство людей моего поколения, Доренко был человек советский: «Поздравляю с годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции. Полагаю, это лучшее событие в истории России!»
«Портреты вождей – другое дело (хоть тогда, хоть не тогда): «Почему-то у всех советских вождей в официальной советской иконографии было лицо срущего кота: торжественность, значительность, отрешенность.»
«Главный вывод в том, что власть не уважает нас всех. Поэтому лжёт. И главное — власть обращается с нами так только и исключительно потому, что мы ей это позволяем. Всего вам доброго».
«В России нет вождя; когда говорят, что это страна вождей, – ошибаются. У других народов фигура лидера выглядит иначе: у украинцев, скажем, походный атаман Порошенко. Его можно сместить, можно выбрать. У французов Саркози – вождь, а Олланд, скажем, не вождь, а вообще не пойми что на палочке. А у нас – царь-жрец, на которого не может быть никакой обиды, потому что благодаря ему встаёт солнышко».
Если сравнить почтительный рассказ Соловьёва о том, как его пригласили в Кремль, и наблюдения Доренко – взгляды противоположны:
«Я однажды был на приёме в Кремле — они целуются все, как педики! Все! Как педрилы! Я говорю серьёзно. Мне было та-а-ак неловко. Я был на приёме, по-моему, какой-то годовщины Первого канала... Целуются со словами «Здравствуй, дорогой!» По-всякому! Некоторые — в губы! Клянусь! Костя Эрнст целовал меня в губы! Я успел отпрянуть, плюясь и отхаркиваясь. Говорю ему: «Костя, мы чего, как педрилы? Заметит кто-нибудь сейчас!» А он: «Ну, в богеме так принято!»... Эти чувырлы с дурнопахнущими ртами всасываются в твои губы! Жирные, побитые оспой, говняные, плохо выбритые, с прыщами, они лезут целоваться! Тьфу, Господи! Я больше никогда не пойду в Кремль!»
«Путин сказал, он каждое утро в бассейне по полтора часа. А я через 40 минут всегда дико по-маленькому хочу. У нас запрещено отливать в воду, а у них?»
Владимир Рудольфович тщится выглядеть «своим в доску», каждым словом выказывает благоговение перед патриархом. Доренко прямо заявлял: я атеист. Но для народа всегда был своим. Вопрос: так кто у нас на самом деле народ?
«Одним из самых наглядных доказательств отсутствия Бога следует признать существование московских судов».
«3-литровый BMW X5 в Штатах стоит 47 тысяч долларов, а у нас больше 100. И кого после этого любит Бог?»
«Увидев верующего, отведите глаза и просто перейдите на другую сторону улицы».
Но был против конфликта между церковью и атеистами:
«В ответ на порубку православных крестов официально заявляю: это не я».
О реформах медицины, образования, милиции:
«Представьте: в соответствии с законом «О поллюции», преобразованный из вчерашнего милиционера поллюцейский станет орать за вашей дверью: «Откройте! Поллюция!» Или такая фраза: «Если вы немедленно не прекратите, мы вызовем поллюцию!» Жесть».
«За что убрали Сердюкова? Уж не за армию же, не за авиацию и флот? Уж не за бабу же? За что?»
О пропаганде:
«Новости по ТВ следует передавать каждые полчаса. Почему унитазы в «Макдоналдсе» моют раз в 30 минут, а мозги имбецилам промывают реже унитазов?»
Доренко погиб 9 мая 2019 г. в Москве, вполне предвидя, развитие отношений с Западом:
«В России вы имеете дело с тончайшим согласием элит, согласием о власти. Это варварские, подражательные элиты, имитирующие западную культуру, и мнящие себя европейцами в той степени, в которой им подыгрывает Запад. Когда Запад перестает подыгрывать этим варварским элитам, они имитируют вражду с Западом. Впрочем, вражду вполне себе фальшивую, потому что своего народа они боятся, опасаются гораздо больше…»
Памятник Сергею Доренко – его высказывания, его немногословный со стальными нотками голос: «Я мальчик из гарнизонов. Я вырос в семье военных, и по вопросам «я хочу сдаться» приходите не ко мне. Я никогда не сдамся! В бушлате буду ходить, тушенку жрать... И я верю, что я похож на свой народ».
Подробнее: Так уж ли нам нужны эти заморские гей-парады?