1522 год
Рождество, которое прежде так пышно праздновал герцог Норфолк, в этом году прошло тихо и безрадостно. Впрочем, все его дни теперь стали такими. Стоило ему увидеть лицо Анны, как душа герцога наполнялась такой острой болью, что он ощущал ее едва ли ни физически - сердце сжималось так сильно, что Норфолку порой казалось, что еще немного, и оно остановится, не в силах справиться с этим натиском.
Что до Анны, она воспринимала перемены куда менее болезненно. Со дня казни прошло уже достаточно времени, чтобы первые дни страха стерлись из ее памяти, а природная рассудительность взяла верх над суеверием.
Нора, которая приглядывала за Анной куда более пристально, чем обычно, не находила никаких следов былой одержимости, находя свою госпожу столь же радостной как прежде. Даже отъезд Норфолка в Лондон не омрачил ее хорошего настроения, и они с Норой провели немало веселых вечеров за игрой в карты.
Разлука положительно сказалась на герцоге, он вернулся в замок в прекрасном расположении духа и с компанией.
- Анна! Анна! Да где же ты? - он бросил взгляд на галерею, ожидая, когда же возлюбленная выйдет навстречу. - Анна!
- Томас?! - сперва он услышал ее голос, а затем и увидел. Одетая в свое лучшее платье в оранжевых и кремовых тонах, она выглядела просто обворожительно. Улыбка ярко сияла на прелестном личике, и Норфолк позабыл, что вовсе мог сердиться на это милое создание. Приподняв юбки, Анна быстро сбежала вниз по мраморной лестнице и обхватила его руками.
- Постой, подожди, дай же мне наглядеться на тебя, - шептал он в перерывах между поцелуями, но не оставлял ей ни единой возможности освободиться из его объятий. От нее пахло мелиссой, запах, всегда напоминавший ему о детстве и матери. Сладкий как нектар и свежий, как прохладный ветер пустоши под жарким июньским солнцем.
- Мне было так одиноко без тебя.
- Я тоже скучал, радость моя. Но смотри, кого я привез к нам.
Анна изумленно изогнула бровь и вышла в холл.
- Мистер Смитон? - ее удивлению не было предела.
- Меня познакомил с этим юношей твой брат. Должен признать, что у мистера Смитона есть талант и немалый. Я обещал тебе, что мы посетим мартовский прием в честь испанских послов. Мистер Смитон поможет нам подготовиться к этому дню. Видишь ли, Анна, ты никогда не была при английском дворе, а он совсем не похож на французский. Здесь ценятся иные танцы.
- Но на свадьбе я не заметила различий, - Анна растерялась. Она не знала, что и подумать. Норфолк притащил в их замок любовника брата, к тому же заявляет, что ей нужно учиться тому, чем она владеет с рождения.
- Во Франции любят быстрые танцы, леди Болейн, - с мягкой улыбкой поддержал Норфолка Смитон. - В Англии танцуют медленно, плавно, точно боясь растрясти старые кости.
Анна невольно рассмеялась. Норфолк и тот не удержался от смешка, и остаток вечера прошел в неторопливой приятной беседе.
Смитон, бывший простолюдином, к своим девятнадцати годам умудрился побывать во множестве стран. Он был прекрасным рассказчиком, и Анна, точно маленькая девочка, широко раскрыв глаза и то и дело перебивая его вопросами, жадно слушала эти рассказы. Смитон менял голоса, жестикулировал, выстраивал из столовых приборов крепостные стены, не хуже любого комедианта приковывая к себе внимание.
Время было далеко за полночь, когда они наконец-то разошлись по комнатам. Хотя Норфолк получил не меньшее удовольствие, чем Анна, он немало устал после долгой дороги и больше всего на свете хотел спать.
- Томас, зачем здесь мистер Смитон на самом деле?
- О чем ты? – засыпая, невнятно произнес он.
- Ты все еще не оставил попыток сделать из меня фаворитку? Томас? Томас?
Но герцог уже крепко спал, и Анне не оставалось ничего иного, как последовать его примеру.
Со следующего дня у них начались занятия танцами. Норфолк не упускал возможности подержать Анну в своих руках, пока эта прелестная птичка не улетела от него, а Анна, найдя возвращение к танцам неожиданно приятным, всецело отдалась им, с азартом разучивая новые движения. Неторопливая манера, вопреки всем ожиданиям, не казалась Анне скучной, наоборот, в ней было достоинство, торжественность, красота.
Ко дню их отъезда Анна горела желанием показать свое мастерство при дворе, а потому приближение к Уайтхоллу привело ее в крайнее возбуждение.
Глядя на свою подопечную, Норфолк не мог удержаться от улыбки. Его Анна, его Божий дар, была столь прелестна, что едва ли кто-то смог бы теперь затмить ее красоту.
Глаза красавицы возбужденно блестели, радостная улыбка, так украшающая любимые черты, озаряла личико. Зеленое платье с длинным рукавами отвечало всем веяниям французской моды, а изящное черно-зеленое арселе[1] сменило нелепый громоздкий гейбл[2]. Едва ли при английском дворе его в глаза видела хоть одна девушка. Когда гейбл превращал девушек в живое подобие крестьянских домиков, арселе в волосах Анны венчало ее, точно корона.
Тревоги былых дней были позабыты, Анна широко улыбалась, а ее маленькая ручка покоилась в широкой ладони Норфолка. Если бы только дорога длилась вечность...
Экипаж остановился, и герцог едва сдержал вздох. Лишь одному Богу известно, когда они снова останутся наедине. Безусловно, стоит этой болтливой девчонке Мэри увидеть сестру, она утащит Анну в свои покои. Впрочем, может это и к лучшему - нечего Анне попадаться под всевидящий взгляд Уолси.
Лакей открыл дверь, и Норфолк неторопливо вышел из экипажа. Он потратил целое состояние на то, чтобы привести его в порядок. Стены сменили обивку на баснословно дорогой лиловый бархат, окна покрыли парчовые занавески, а наружный лак полностью обновили. Поэтому не было ничего удивительного в том, что люди, позабыв о своих делах, с интересом следили за вновь прибывшими.
Появление Анны сопровождалось тихим шепотом, доносившимся, казалось, со всех сторон. Сама девушка выглядела несколько смущенной. Она окинула толпу виноватым взглядом, точно была пленницей, повинной в жестоком проступке, а не сестрой фаворитки короля, которую, несмотря на любовь к Каталине, в народе любили не меньше, чем королеву. Мэри, смущая людей своими выходками, вместе с тем много времени и средств тратила на помощь нуждающимся, таким образом создав вокруг своей особы малый королевский двор.
- Анна! - услышав знакомый голос, Норфолк лишь невероятным усилием удержался от грязной брани. Обернувшись, он увидел быстро направляющегося им навстречу Перси. При виде своей невесты, прежде отделенной от него фигурой Норфолка, он широко улыбнулся, вызывая новую волну разговоров. Многие дамы уже успели очароваться молодым лордом. Но он ничего не замечал. Его взгляд был устремлен лишь на одну Анну, и, к великому ужасу Норфолка, она отвечала ему тем же.
- Лорд Перси, - позабыв обо всем на свете, Анна шагнула навстречу дорогому другу. - Какой же приятный сюрприз.
- Леди Болейн, - лишь огромным усилием воли он удержался от того, чтобы заключить в объятия эту прелестную пташку. - Должен сказать, миледи, что бы просто ослепительны. Двор не выдержит вашего блеска.
- Да вы льстец, - улыбка Анны стала еще шире. - Однако не могу не признать, я польщена.
- Я этого и добивался, госпожа, - Перси понизил голос и приблизился. - Видите ли, моя дорогая, я должен сообщить вам о решении своего отца относительно возможности заключения между брака нами.
- И что он решил? - вмиг улыбка покинула ее лицо.
- Боюсь что... - Перси потупил взгляд. - Миледи, неужели вы полагали, что сможете избавиться от моего общества? С грустью сообщаю вам, что мне удалось уговорить отца.
- Генри? - ее глаза засверкали ярче топазов. Из горла девушки вырвался радостный смешок и, подняв глаза к небу, Анна рассмеялась. Неужели Бог благословил ее своей милостью? Может ли найтись для нее более желанный мужчина?
В разговорах с Марком Смитоном она открыла Перси с новой стороны. Любовник брата был откровенен с ней, позволив разговор на интимные темы. Так Анна знала, что Перси, очаровывающий дам одним лишь взглядом, довольно сдержан в плотских утехах. Он лишь однажды был замечен в борделе, но с того дня прошло очень много времени. Но при этом ни у кого не было причин сомневаться в мужественности лорда - о его любовницах знал весь Нортумберленд. Очередная женщина проводила подле лорда не меньше года, прежде чем ее сменяла новая. Он был добр к ним, и Анна ничуть не сомневалась, что подобного отношения будет удостоена и его супруга.
- Насколько я знаю, ваш дядюшка уже поставил в известность лорда Болейна. И если ваши чувства ко мне не изменились, Анна, то позвольте мне предложить вам просить милости короля на наш брак сразу же по завершению празднеств.
- Я буду счастлива, сир.
- Анна, - голос Норфолка ворвался в их тихий разговор. Девушка повернулась, испытывая смущение оттого, что совершенно забыла о приличиях, подавшись чувствам.
- Дядюшка, - Норфолк едва сдержал дрожь. Это слово всегда било его точно бич. Не таким он представлял себе их появление при дворе. Он намеревался поразить всех богатством, дать повод для сплетен, в которых ему будут приписывать связь с красивейшей из гостий двора. Теперь же он выглядел просто нелепым стариком, стоящим точно хищная птица за спинами возлюбленных.
- Я провожу тебя до покоев Мэри, а затем отправлюсь выказать свое почтение Его Величеству. Пойдем.
- Мы еще увидимся, - прошептала Анна Перси и, взяв Норфолка под руку, позволила увести себя со двора.
Всю дорогу до покоев Мэри герцог наблюдал за Анной, которая, кажется, вовсе не замечала затянувшегося молчания. Неблагодарная девчонка. Он дал ей так много - богатство, дом. Она жила, точно хозяйка в его имении\, но стоило этому смазливому мальчишке улыбнуться, как все было позабыто. Предано! Ни одна женщина не позволяла себе так вести.
Впрочем, едва ли бы он полюбил ее, будь Анна похожа на них. Она точно глоток свежего воздуха. Таких больше нет. Он снова бросил на нее взгляд, но прежде, чем Норфолк произнес хоть слово, он увидел человека, встречи с которым жаждал меньше всего.
- Ваше Величество, - он низко поклонился, не смея поднять взгляд на королеву. Ни для кого не было тайной, что именно Норфолк привел Мэри Болейн к ложу короля.
Взгляд Ее Величества переместился с герцога на Анну, склонившуюся в низком поклоне, и она улыбнулась.
- Должно быть вы леди Анна Болейн, - ее голос, несмотря на возраст, звучал так, точно принадлежал совсем юной девушке. В нем еще слышался испанский акцент, от которого Каталина так и не сумела избавиться за долгие жизни при английском дворе.
- Истинно так, Ваше Величество.
Анна с интересом разглядывала королеву Каталину, с удивлением обнаруживая, что представляла ее себе совершенно иначе. В мыслях Анны всегда был образ смуглой темноволосой испанки с грубыми чертами и темным цветом глаз.
Стоящая же перед ней женщина скорее напоминала Мадонну с полотен Рафаэля, которые Анна видела при французском дворе. Удивительно, в то время когда сама леди Болейн куда более успешно могла сойти за испанку, королева могла показаться старшей сестрой Мэри. Длинные золотые волосы медовой волной спускались из-под расшитого драгоценными камнями гейбла, лицо, хотя и утратило прежнюю молодость, было белоснежным. Глаза под светлыми ресницами смотрели кротко, их цвет был подобен незабудкам. Каталина не утратила девичьего очарования и казалась ангелом, спустившимся в Уайтхолл с небес.
- Я давно хотела увидеть вас, леди Болейн. Мы с вашей матушкой были добрыми друзьями.
- Она считает великой честью быть удостоенной вашей дружбой, Ваше Величество. Вся наша семья молится о вашем благополучии.
- Я в этом уверена, - без какого бы то ни было намека на насмешку, ответила королева. - Позвольте разрушить ваши планы на отдых, леди Болейн. Проводите меня в покои.
- Сочту за честь, - не в силах оторвать от королевы взгляда пролепетала Анна. Когда Ее Величество взяла Анну под руку, точно свою близкую подругу, сердце девушки взволнованно екнуло в груди. Она с трудом верила в то, что все происходит с ней наяву.
Стоило им войти в королевские покои, как стайка фрейлин, прежде сопровождавшая свою госпожу, поспешно покинула комнаты, подчиняясь одному им заметному знаку королевы.
- Простите, леди Болейн, - тихо произнесла она, садясь в кресло и предлагая Анне устроиться напротив, - что я ввела вас в заблуждение. Мои намерения на ваш счет были не столь чисты, как я дала вам понять. До меня дошли слухи о том, что вы состоите в предосудительной связи с герцогом Норфолком.
- Ваше Величество, я прибыла ко двору с одной лишь целью - молить Его Величество дать нам с лордом Перси свое благословение на брак, - щеки Анны пылали точно в лихорадке. - Я слышала эти отвратительные слухи, но герцог, мой дядя, более чем кто-то другой, заботился о моей чести. В то время, когда никто из мужчин моей семьи не мог присматривать за мной, он выявил желание забрать меня в свой замок, чтобы обеспечить безопасность до той поры, пока я не выйду замуж, - она сбилась с дыхания, но Каталина не перебивала, давая ей возможность договорить. - Герцог поручил меня заботам камеристки, доброй шотландки, которая прежде была нянькой для самого герцога. Это достойная женщина и добропорядочная католичка. Она сопровождала меня повсюду, не оставляя ни на минуту в одиночестве.
- Не подумайте, леди Анна, что мои расспросы связаны с праздным любопытством, - тон королевы смягчился. - Я пообещала вашей матери позаботиться о вас в том случае, если вы появитесь при дворе. Более того, я намерена сделать вас своей фрейлиной. Девушки, стоящие у меня на службе не отличаются сдержанностью и стыдливостью. Мне не нужна еще одна претендентка на ложе Его Величества. А потому я даю вам возможность подумать и поступить в согласии со своей совестью. Когда станет известно решение моего супруга о вашем браке, я желаю узнать ответ на вопрос, сможете ли вы занять то место, о котором я говорила, - она взмахнула рукой, давая понять, что беседа окончена.
- Ваше Величество, - Анна присела в глубоком реверансе. На губах Каталины мелькнула улыбка, но она не сказала ни слова. Анна поспешно вышла, и нос к носу столкнулась с Мэри.
- Вижу, старуха уже утолила свое любопытство, - громко воскликнула Мэри, заключая сестру в объятия. Она ничуть не смутилась присутствия фрейлин. Услышав ее слова женщины, к огромному удивлению Анны, рассмеялись.
Даже при французском дворе, где этикет соблюдался разве что на церемониях, никто бы не посмел себе подобной дерзости в отношении монарха. Более того, речь шла о дочери Изабеллы Кастильской, достойнейшей из королев. Анна почувствовала себя униженной, точно оскорбление было направлено в ее адрес.
- Пойдем же, - точно не заметив затянувшейся паузы, Мэри продолжала тепло улыбаться сестре. - Я говорила о тебе Его Величеству. Он позволил поселить тебя в моих покоях, зная, что едва ли недели нам будет достаточно, чтобы наговориться вдоволь. К тому же, - она доверительно склонилась к уху сестры, - пока здесь испанцы, Гарри не сможет навещать мою спальню. Карл и так оскорбил его намеками о моем нежелательном присутствии на празднестве, но Гарри скорее позволит отрезать себе руку, чем пойдет на поводу у этого паписта[3].
- Мне жаль, что я в последнее время не писала тебе, - не найдясь с ответом, произнесла Анна.
Хотя она увязла по уши в похоти, поведение Мэри все еще вызывала бурю негодования в ее душе. Ублажая Норфолка, она не приносила никому боли, лишь наслаждение, Мэри же встала между супругами, более того, между королем Англии и его королевой испанкой.
Заговори она об этом с сестрой, Мэри попросту рассмеялась, не понимая обвинений. А если бы и поняла, то едва ли почувствовала бы угрызения совести - в конце концов, она большую часть жизни провела при французском дворе, пользуясь невероятной популярностью у мужчин, и считая себя одной из дочерей страны лилий.
- Мне редко удается разбирать письма. Гарри требует, чтобы я все время находилась рядом. Лишь королевская охота дает мне возможность остаться в одиночестве, да и то, признаться честно, это время я трачу на сон.
- Когда же ты служишь королеве? Ты же ее фрейлина.
- О, моя милая Анна, - Мэри хихикнула. - Я служу Ее Величеству денно и нощно, ублажая Гарри. Я ничего у него не прошу, лишь его любовь. Представляешь, что бы было, окажись другая на моем месте, - они завернули за угол, и Мэри резко остановилась.
С ее прелестного личика исчезла улыбка. Анна бросила взгляд на толпу, стоящую у них на пути, и без труда узнала в них испанских послов. Никаких сомнений быть не могло - никто из мужчин при английском дворе не носил эспаньолок и дублетов из черного бархата.
Сжав руку сестры, Мэри прошмыгнула в противоположный коридор. Они шли так быстро, что прохожие расступались прочь, уступая им дорогу. Путь к спальне Мэри был отрезан, и сестры вышли в сад.
Очевидно, в теплое время года он был невероятно хорош, но сейчас здесь царило запустение. Зябко ежась, сестры Болейн обогнули западную стену и поднялись к незаметному входу, охраняемую одним лишь стражем. Открывшийся им длинный коридор не был украшен ни гобеленами, ни тканью. Здесь царило запустение, и стоял затхлый запах немытых тел и мочи.
- Это крыло для слуг, - пояснила Мэри. - Если нам с Генри нужно незаметно покинуть замок, мы пользуемся этим выходом. Пошли.
Анна только и смогла, что кивнуть. От нестерпимой вони ее страшно мутило, и она откровенно опасалась того, что не сможет сдержать рвоту. Глаза ее слезились, и когда они, наконец-то, вышли к центральному коридору, Анна могла поклясться, что прошло не меньше получаса мучений.
- Давай же, - поторапливала ее Мэри. - Сейчас поднимемся по боковой лестнице и пройдем через правое крыло. Так мы точно разминемся с испанцами. Гарри никогда меня ни о чем не просил, лишь сейчас. До праздничного вечера, покуда не будут подписаны все соглашения, они ни должны знать, что я тут. Так что...
- Анна! - голос Перси заставил ее обернуться. Пару мгновений Мэри с интересном разглядывала приближающегося к ним Генри, чей взор был устремлен лишь на одну невесту.
- Мэри, позволь тебе представить моего жениха, лорда Перси, будущего герцог Нортумберленда.
- Я наслышана о вас, лорд Перси, - Мэри с достоинством присела в реверансе. Как и остальные дамы, она мгновенно поддалась очарованию лорда, стоило ему улыбнуться ей в ответ.
Страсть к Генриху давно уступила в ней место привязанности. Лишь одна корона по-прежнему приводила ее сердце в трепет. Стоило ей снова увидеть в любовнике короля, как желание вновь разгоралось в ней, исчезая столь же быстро.
Парадокс - Мэри не стремилась ни к власти, ни к богатству. Ее пленяла одна лишь мысль о том, что она фаворитка короля. А большего ей и не надо было.
И вот теперь, глядя в невероятно яркие зеленые глаза Перси, она снова ощущала забытое волнение в груди. Как много она сейчас бы отдала за то, чтобы этот полный любви взгляд был направлен на нее, а не на младшую сестру. Перси же едва ли ее замечал. Все его внимание было устремлено на Анну.
- Я хотел бы поговорить с тобой, - тихо произнес Перси. - Наедине.
- Конечно, - Анна бросила взгляд на Мэри. Разгадав ее мысли, Перси добавил.
- Я провожу тебя к сестре, когда мы закончим. Здесь все знают, где она расположилась.
- Благодарю вас, - Мэри усмехнулась над невольной колкостью Перси и, ответив куда менее учтивый реверанс, удалилась.
- После нашего разговора я не мог сидеть, сложа руки. Кардинал мой хороший знакомый и близкий друг короля. Я говорил с ним о нас.
- Но зачем? - сердце Анны замерло. Она надеялась воспользоваться расположением короля к Мэри, попросив ее сперва переговорить с любовником и лишь потом предстать перед ним с просьбой.
- Кардинал Уолси оказывает большое влияние на Его Величество. В подобных вопросах его слово имеет большой вес, а ты знаешь, что при заключении нашего брака могут возникнуть сложности.
- Из-за моего положения, - безжалостно закончила Анна. Улыбка покинула лицо Перси, и он мрачно кивнул.
- Ни для кого ни секрет, что у твоего отца и Уолси старые счеты. Я счел это слишком серьезной причиной для его отказа нам, а потому не стал рисковать. Мы говорили с ним все то время, что прошло с нашей встречи во дворе. Он согласен благословить нас и просить у короля разрешения на брак.
- Генри?
- Мы поженимся, Анна. Мы будем жить в Нортумберленде, в замке отца. Это решено. Ничто более не может встать между нами. Или ты не рада?
- Разумеется, рада! Просто мне нужно время все осознать, - Анна пожала плечами, и этот жест не ускользнул от взгляда Перси. Он помрачнел.
- Верно, я действительно поспешил. Прошу прощения.
- Генри, - Анна попыталась остановить его, но ее руки лишь зачерпнули воздух. Перси быстрым шагом уходил прочь от нее, не оглянувшись и не желая ничего слышать.
Неужели он не понимает, что ее реакция естественна? Все происходит слишком быстро, но это не значит, что Анна этого не хочет. Просто ей нужно было время, свыкнуться с мыслью, что они действительно станут семьей, что в этот раз не повторится ситуация с Батлером. Сердце Анны все еще изнывало от боли разлуки, она боялась поверить вновь, полюбить кого-то, возвести в своих мыслях образ будущего, где она и Перси будут вместе, рука к руке, до скончания жизни.
Нужно остановить его! Анна бросилась следом, и тут же налетела на мужчину, выходящего из бокового коридора. Лишь огромным усилием ей удалось устоять на ногах, да и рука незнакомца, обхватившая ее талию, не позволила Анне рухнуть на пол. Подняв взгляд на спасителя, она обомлела, увидев перед собой короля.
С прошлой их встречи минуло всего два года, но Генрих кардинальным образом преобразился. Он стал еще шире в плечах, которые, скрытые буфами, казались просто невероятными. Усы и борода сверкали бронзой, а взгляд сапфировых глаз заставил сердце Анны волноваться. Поднявшись на ноги, она тотчас склонилась в низком реверансе, но руки Генриха подняли ее вверх, едва она опустила голову.
- Леди Болейн, - его голос разнесся по всему коридору. – Маленькая Анна. Дайте же я на вас полюбуюсь. Вы не часто балуете нас своими визитами, - как и в их первую встречу, он обошел вокруг Анны, пристально ее разглядывая. – Я не поверил Мэри, когда она сказала, что ее сестра прибудет вместе с Норфолком. Вы точно прелестная птичка, не покидаете своего гнезда.
- Ваше Величество, - едва ли не впервые в своей жизни, Анна не нашлась с ответом.
- Я буду танцевать с вами на приеме, - решительно заявил он, не давая ей возможности для отказа. – Завтра вечером. Леди Анна.
- Ваше Величество, – она снова склонилась в реверансе, и король и его свита продолжили свой путь.
Глядя на его удаляющийся силуэт, она снова почувствовала знакомое ощущение надвигающейся беды. Не оттого ли, что этот человек разлучил ее с Батлером и может повторить это с Перси? Нет, об этом лучше не думать. Раз Уолси обещал защитить их перед королем, значит, все уже решено. Иначе быть не может. Судьба не допустит этого.
Успокаивая себя подобными размышлениями, Анна направилась вверх, пытаясь понять, на каком этаже располагались покои Мэри. Как же некстати эта ссора с Перси! Как же она теперь отыщет сестру? Не спрашивать же прохожих. Или догнать короля?
От этой мысли дурное предчувствие исчезло, и Анна усмехнулась, представив реакцию Его Величества на невинный вопрос. Можно было бы поискать Джорджа или Норфолка, но, опять же, это слишком затруднительно.
К счастью, Мэри оказалась права, некогда сказав, что королевский замок Уайтхолл похож на проходной двор – не успела Анна отчаяться, как столкнулась с Норфолком.
- А где Мэри? – удивился он, обнаружив свою возлюбленную в полном одиночестве.
- Мы разошлись. Боюсь, я так и не запомнила, где ее покои.
- Не стоит ее искать. Ты остановишься в моих. Едва ли Генрих сдержит свою страсть. Тебе не стоит быть рядом, когда он придет, чтобы утолить эту похоть.
- Мне и раньше доводилось...
- Это было раньше, - грубо отрезал Норфолк. – Об отношениях Его Величества и твоей сестры ходят разные слухи. Не хватало еще того, чтобы тебя упоминали в них.
- Я не думала, что ты станешь защищать мою честь, - Анна усмехнулась. Глаза герцога пылали огнем. – Ты же был бы счастлив, дойди эти слухи до Нортумберленда. Тогда бы он разорвал нашу помолвку с Генри. Не этого ли ты хочешь.
- Да, Анна! – его тихий шепот звенел от злости. – Ты права. Я не желаю этого брака. Я не хочу видеть тебя в его объятиях или делить тебя с ним! Но я не могу быть с тобой. Не могу убедить полюбить меня.
- Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Томас. И ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце, но не думай, что я принадлежу тебе, и ты можешь говорить мне, что делать. Завтра Генрих позволит нам с Перси пожениться. Я стану его перед лицом Бога и людей. И я навсегда покину этот двор.
- Это ничего не изменит. Ты моя, Анна. Ты принадлежишь мне с того дня, как раздвинула для меня ноги. И не смей противиться моей воле. Достаточно намекнуть Нортумберленду, что его невестка не девственница, и старый убл*док заберет данное слово. О, не вынуждай меня это делать! Слишком велик соблазн. Весь мир узнает, что ты моя шл*ха.
- Весь мир узнает, кто меня насиловал, - Анна сама не понимала, как ей удается не потерять самообладание. – Где ты окажешься, Томас, когда я в слезах расскажу Его Величеству, как во время свадьбы его фаворитки, ты изнасиловал меня, когда я пришла помочь тебе в болезни? Как ты силой заставил меня уехать с тобой в Норидж, где брал каждую ночь?
Хотя зачем мне идти с этим к королю? Ее Величеству будет не менее интересна эта история. Уверена, она так потрясет бедную Каталину, что она сообщит об этом твоему горячему поклоннику Карлу, а тот, я в этом не сомневаюсь, донесет ее до ушей Папы. В глазах всего мира я стану такой же жертвой, как святая Урсула, а тебя отлучат от Церкви. Ты потеряешь все, Норфолк. Не соблазняй меня такой возможностью.
Он присела в реверансе и быстрым шагом направилась прочь. Анна и сама не понимала, отчего ею овладела такая ярость, но слова, вырвавшиеся против ее воли, неожиданно принесли девушке долгожданное облегчение, точно грех, лежавший на ней вот уже два года, был прощен.
Но Томас прав – ей никогда не обмануть Норфолка. Стоит ему обнаружить девственно-белые простыни на утро после брачной ночи, и последствия будут самыми плачевными. Для нее не было секретом, как обмануть мужчину, в конце концов, ее сестрой была Мэри, но от Генри не ускользнули бы ее действия. Лишь одним способом можно было сделать его своим союзником.
Отбросив стыд, она попросила лакея проводить ее до покоев лорда Перси. Как Анна и думала, он был в своей комнате, пил вино.
- Генри, - тихо произнесла она, пряча глаза в пол. – Я не должна находиться здесь сейчас, но прости мне мой приход. Я не могла найти себе места, зная, как сильно обидела тебя. Я просто сильно боюсь, что все наши деяния окажутся тщетны, и Генрих не допустит этого брака, - она подошла поближе и опустилась на стул напротив Перси, который следил за ней напряженным взглядом. – Я думала попросить Мэри о заступничестве.
Кардинал Уолси, несомненно, один из наиболее могущественных людей при дворе, но его и моего отца единит давняя вражда. Мне нужно было сказать тебе об этом раньше, но я и представить не могла, что ты пойдешь к нему. Вот отчего я так восприняла твои слова. И мне безумно стыдно за свою реакцию. Сильнее моего стыда лишь боль при мысли о том, что я могла обидеть тебя. Прошу, Генри, прости свою глупую невесту. Я готова искупить свою вину, лишь скажи, чего ты хочешь.
- Я хочу, чтобы мы были счастливы, - после минутного молчания устало произнес он, отставляя кубок в сторону. – До меня доходили разные слухи о тебе. Говорили, что ты вместе со своей сестрой ублажала и короля и Уильяма Кэри, что король запретил вам пожениться из-за своей ревности. Что ты любовница Норфолка, а с тех пор, как в вашем замке появился Марк Смитон, ты спишь и с ним. И я боюсь, Анна, что это все правда. Даже не так. Я готов забыть обо всем этом. Но если твое сердце кем-то занято....
- Оно занято лишь тобой. Что касается слухов, то это лишь клевета. Мое имя Болейн, и оно навсегда связывает меня с фавориткой короля Мэри и мои отцом. Но я не такая как они. Я верна Божьим заповедям. Что касается моей девственности, то здесь я виновата перед тобой. Мне не было позволено отказать Франциску. Короли – помазанники Божьи, и все мы их слуги. Если ты откажешься от меня, я пойму это.
- Я никогда от тебя не откажусь. Твоя честность значит для меня куда больше, чем твоя девственность.
- Так мы поженимся?
- Мы обязательно поженимся. Но только если ты этого хочешь.
- Я хочу, - тон ее смягчился. На лице Перси снова появилась мягкая улыбка. - Только, прошу, как только Генрих даст свое позволение на брак, мы покинем двор. Я доверяю своему чутью, оно никогда не подводило меня, а потому знаю - ничего хорошего нас здесь не ждет. Давай удалимся от света, хотя бы до свадьбы.
- Мы сделаем все так, как ты хочешь. Уверен, отец будет лишь рад оттого, что сможет узнать тебя поближе прежде, чем ты станешь леди Перси.
- Мы могли бы направиться в Хивер. Моя мать совершенно одна в доме. Поместье не такое большое, но оно придется тебе по душе, а моя мать будет рада нашему приезду. После свадьбы мы можем устроиться в любом из поместий Болейнов.
- Мы решим это позже. Давай дождемся решения Генриха.
- Конечно, - Анна поднялась со стула. - Завтра вечером на приеме я буду танцевать с Его Величеством. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заручиться его благосклонностью.
- Уверен, тебе это легко удастся.
- Будем молиться за это, - она направилась к выходу, но остановилась в дверях. - Генри. Мне не всегда удается должным образом выражать свои чувства, но это не значит, что их нет. Доброго дня.
- И вам, леди Болейн.
[1] Арселе – головной убор, представляющий из себя узкий серповидный обруч, декорированный тканью. Второе название френч худ.
[2] Гейбл – головной убор, представляющий из себя двускатную шляпу, надевающуюся поверх чепца.
[3] Папист – почитатель личности Папы Римского, как представителя Бога на земле, подчиняющийся его воле
©Энди Багира, 2014 г.
