Вот что писал 7 лет назад, 6 сентября 2016 года:
«450 лет назад, 6 сентября 1566 года, во время военного похода, скончался султан Османской империи Сулейман Великолепный. Несколько лет назад немалой популярностью в России пользовался посвящённый эпохе этого султана турецкий сериал «Великолепный век». Главная героиня сериала — русская рабыня Александра, она же знаменитая Роксолана, Хюррем-султан, супруга Сулеймана.
Слева: Карл Антон Хикель. "Роксолана и султан". 1790
Справа: султан Сулейман в фильме "Великолепный век"
В столицу Османской империи она прибыла как пленница (с территории современной Украины), но сумела добиться положения законной жены повелителя сильнейшего на тот момент государства в мире. В основе фильма лежат реальные события, Роксолана — реальное историческое лицо, как и другие герои фильма, хотя, как неоднократно предупреждали его авторы, фильм — «это вымысел, вдохновлённый историей».
Весь фильм задумывался, видимо, как своего рода большой рекламный ролик новой Османской империи, которую ныне строит г-н Эрдоган.
Хотя потом, как это часто бывает (у нас так случилось, например, с фильмом Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный») произведение вышло за эти первоначальные рамки и даже вызвало нарекания заказчиков, то есть турецкого правительства, за «искажения истории». Действительно, фильм получился откровенно разоблачительный, хотя, возможно, и помимо воли его создателей. Общее впечатление примерно такое: непрерывно пересыпая свою речь набожными поминаниями Всевышнего, возводя очи горе и молясь, его герои вытворяют абсолютно любые злодейства и преступления. Шлют друг другу ядовитых змей в ларце или отравленные кафтаны, подсыпают яд в пищу, подкидывают заражённые чумой платки и делают другие столь же «приятные» подарки. Сам султан, этот образец благородства и совести (как много раз подчёркнуто в фильме), вопреки ранее данным им же клятвам, казнит своих ближайших родичей и друзей, включая двух собственных сыновей и малолетних внуков (младшему из которых исполнилось всего лишь 3 года). Вообще же, как только кто-то из султанских сыновей вступает на престол, он, согласно традиции, тут же отдаёт приказ казнить всех своих родных братьев. И это отнюдь не произвол, наоборот, так принято и положено — имеется и соответствующая исламская фетва, которая разрешает это братоубийство с точки зрения шариата и закона. (Правда, сам Сулейман при восшествии на трон избежал этого «благодетельного братоубийства», но его заслуги в этом не было — просто все его братья умерли ранее сами, от болезней).
В одной из серий мать султана Сулеймана выражает уверенность в том, что воспитанный ею сын «никогда не станет тираном». Сначала не очень понятно, что она, собственно, имеет в виду, ведь власть султана абсолютна и совершенно ничем не ограничена, и с этим никто даже и не пытается спорить. Но, оказывается, она подразумевала другое: что он не прольёт кровь членов своей династии, т. е. собственной семьи. Такова мерка и граница между «тиранией» и «не-тиранией». Впрочем, и эта граница нарушается крайне легко, как отмечено выше.
Что же говорить при этом об отношении правителей империи к простым людям? Оно всё выражено во фразе главной героини: «Они лошадь мою убили! И служанку...». Служанка стоит и ценится гораздо дешевле, нежели лошадь. Это, можно сказать, парафраз известного диалога из романа Марка Твена про Гекльберри Финна (про рабовладельческую Америку):
«— На пароходе у нас взорвалась головка цилиндра.
— Господи помилуй! Кто-нибудь пострадал?
— Нет, мэм. Убило негра.
— Ну, это вам повезло; а то бывает, что и ранит кого-нибудь...»
Всё мышление и поведение героев фильма носят столь же ярко выраженный классовый характер. Например, в одной из серий султан отдаёт приказ после суда повесить одного из своих влиятельных и знатных приближённых, Искандера Челеби. И страшно переживает по поводу его казни. Хотя, если верить фильму, этот деятель совершил все самые тяжкие государственные преступления, какие только можно вообразить — скажем, готовил поражение собственной османской армии. А в другом случае простой воин-курьер приносит султану неприятное известие — тот не верит новости и, не моргнув глазом, тут же безо всякого суда и выяснения приказывает отрубить гонцу голову. И никаких переживаний и угрызений совести, когда потом выясняется, что гонец сообщал чистую правду, не испытывает. Ещё бы! Ведь это самый обычный воин, а не какой-нибудь богач и аристократ из знатного рода. Его голова ничего не стоит...
Однако, если не обращать внимания (или, вернее, держать в уме), что весь сериал насквозь пропитан монархической и клерикальной идеологией, то в нём можно найти немало любопытного. Например, хороша неоднократно повторяемая фраза: «Помни, что любая привилегия, даруемая Османской империей, приближает тебя к смерти!». Это обычно говорится вышестоящим лицом при повышении и новом назначении чиновников.
Палачи казнят старшего сына султана Сулеймана, шахзаде Мустафу (кадр из фильма)
Султан Сулейман с телом казнённого по его приказу сына (кадр из фильма)
Надо признать, что и султан, этот сыно- и внукоубийца, и главная героиня в фильме вовсе не лишены известного обаяния. Просто они, как мухи в паутину, вплетены в определённую историческую ткань, в пределах которой и вынуждены действовать. Обвинять их в этом трудно. Но вот как быть с теми, кто эту историческую ткань 450-летней давности хочет воскресить и воскрешает в нашей с вами реальности, в XXI веке? Ведь это в 2011 году, когда сериал только стартовал, можно было думать, что он имеет чисто исторический интерес. Что все эти дивные реалии: невольничьи рынки, захват и продажа рабынь-иноверок в рабство, жестокие казни еретиков и иноверцев... безвозвратно канули в прошлое. А в июне 2014 года, когда была показана последняя серия сериала, оставалась всего пара недель до воскрешения всего этого в рамках новосозданного Халифата (кстати, султан Сулейман тоже в своё время возложил на себя титул халифа, т. е. повелителя всех правоверных).
Так что вглядываться в историческую бездну прошлое, конечно, бывает занятно, но не стоит им особенно любоваться, не то бездна может отразиться в нас можно запросто, даже и не заметив того, провалиться сквозь экран и очнуться уже по ту его сторону...»
