Глава 63.
Любопытные соседки, вытянув шеи, выглядывали из цветников, любуясь нашей парочкой. Потом судачили, усевшись на лавочке:
- К Зинаиде нашей муж вернулся! Ишь, какой красавчик, хоть и седой.
- А на пиджаке-то у него что прикреплено?
- Это же награды! Орденская планка. Он же в Афганистане был! Герой!
- А Зинаида Григорьевна наша, гляньте-ка! Вся прямо цветет! Вот что значит любовь! Ведь сколько годов одна да одна.
- Дочка у них, Алька! Хорошая девка! И красавица, и умница! Вся в мать!
- А отец хуже что ли? Вон какой орёл! - обсуждали кумушки директора школы, где учились их внуки, и ее спутника.
- И куда ты меня ведёшь? Что ты задумал? - допытывалась Зина.
- Веду, можно сказать, в ЗАГС. Ты против? - глянул на нее сверху вниз Васим.
- Нет, я не против. Просто как-то тайком, никому не сказали...
- Потом скажем. Я договорился с секретарем. Она нас с тобой ждёт, распишет прямо сейчас. У нас с тобой, любимая, столько забот, что некогда тянуть с регистрацией. Наше положение таково, что лучше, если мы будем женатыми. А завтра мы с тобой отправимся в город. Я списался со своим однокурсником Петром Алексеевичем Холодовым ещё из Душанбе. Угадай, какой пост он занимает?
- Неужели ректор нашего пединститута тебе знаком?
- Да, Зинуля, знаком и зовёт меня к себе. Не знаю, может быть, что-нибудь уже изменилось, может быть, он передумал? Завтра все узнаем. Поедешь со мной? Может случиться, что нужно будет срочно посоветоваться .
- Конечно, Васенька! Поеду.
- Ты не думай, что мы к вам нахлебниками приехали. У меня "планов громадье", как говорил Владимир Владимирович.
- Маяковский?
- А то кто же? - засмеялся Васим.
- Какие планы? Посвяти.
- На работу устроиться - это раз. Самый лучший дом для нас купить - это два! И машину нужно тоже приобрести - это три. Тебя и ребят возить на авто. К вам на рейсовом автобусе не наездишься. Да и не солидно нам с тобой на автобусе кататься. Я прав?
- Ты во всем прав, Вася! Только вот с машиной, наверное, не получится. У нас это страшный дефицит. В очереди годами стоят. Надо было тебе у себя в Душанбе брать. Там ты, как рыба в воде, номенклатурный работник, герой Афгана.
- Посмотрим. Может быть, и здесь мои заслуги зачтутся? Я же не в чужой стране.
Расписали наших героев без проблем. Да и кто будет препятствовать директору школы и ее избраннику - ветерану Афгана, тем более, что они уже раньше были мужем и женой? Только на этот раз не было ни белого платья, ни фаты. Но волнения не меньше. Они вернулись домой с загадочно-торжественными лицами.
- Мама, папа! Что? Вы расписались? Ура! Наконец-то! - радовалась за родителей Алька. Дети Васима поглядывали на новую жену отца с любопытством: "Как теперь мы будем жить и где?" - ломал голову Рашид, обняв сестрёнку. Родители Зины были рады, что их дочь и Васим наконец воссоединились. Мать Варвара Григорьевна промокала платочком глазки. Это она так радовалась за дочь и внучку. У нее сейчас одна реакция и на радость, и на горе - слезы. "Все теперь будет по-людски, и умирать не страшно. Зина не одна." - подумал Григорий Семенович, а вслух сказал:
- Это событие надо бы отметить.
- Отметим, папа. Обязательно отметим, - заверила отца Зина.
Купили шампанского. Напекли пирогов. Пришел Михаил с семьёй. Посидели тесным кругом по- родственному. А утром Зина и Васим уже ехали в город на рейсовом автобусе, сидя рядышком. Поселковые здоровались с Зинаидой Григорьевной, поглядывая с любопытством на ее спутника. День был жаркий. В автобусе было душно.
- Вася, я сейчас задохнусь! Открой окно.
- А если тебя продует?
- Открывайте, пожалуйста, поскорее ! Мы тоже задохнулись, - попросили пассажиры, сидящие позади.
Васим раздвинул окно, бережно накрыл плечи Зины своим пиджаком с орденской планкой.
В институте их ждал сам ректор Петр Алексеевич. Он встал из-за стола, вышел навстречу однокурснику, протягивая руку. В кабинете было прохладно. Дубовые панели впечатляли посетителей. Портреты Макаренко, Сухомлинского, Ушинского смотрели со стен на вошедших.
- Здравствуй, Васим! А кто это с тобой? Никак Зиночка Денисова, по которой весь курс страдал? Первая красавица и модница.
- Ну, вы скажете, Петр Алексеевич! А вообще - угадали. Это я! Мы с Васимом вчера расписались по второму заходу. Поздравьте нас.
- От всей души поздравляю. Вы оба можете ко мне работать идти. Васим, с твоим послужным списком преподавателем быть - слабовато. Я бы кафедру тебе дал, зная твои способности, но нужна научная степень. Диссертацию надо писать, дорогой Васим.
- Спасибо, Петр! Сразу и диссертацию? Дай хоть отдышаться!
- А что тянуть? Выбери близкую тебе тему и вперёд! К примеру "Становление советской власти в Средней Азии". Чем не тема? Кому ещё об этом писать, как не тебе?
- Рано об этом толковать, Петр. Но за предложение - спасибо. Я подумаю.
- Кстати, Васим, ты на партийный учёт встал? Это надо сделать. Можно здесь. Зайди к парторгу Николаю Константиновичу Суровину. Он сейчас в сто седьмой аудитории.
Васим вышел. Ректор обратился к Зине:
- А ты, Зиночка, тоже хочешь в своей альма-матер работать? Правда у нас новое здание, не то, в котором мы с вами учились. Красивое, да? К столетию Ильича построено. Все впопыхах. Этот проект не то для Ташкента, не то для Душанбе готовили, а нам утвердили. Холодное здание, совсем не для нашего климата с суровой зимой.
- Мы с Васимом тоже удивлялись обилию окон и стекла у нового здания. Ничего, я ему толстый джемпер для зимы свяжу. А я у себя в Покровке работаю. У меня в школе тепло.
- Знаю, знаю! Знаменитая у тебя школа, Зинаида Григорьевна, как и ее директор!
Петр Алексеевич спросил вошедшего Васима:
- Ну что? Нашел парторга?
- Нашел и на учёт встал. Порядок!
- Пиши теперь заявление и с первого сентября приступай к работе. Тебе это поле деятельности знакомо, ты же год в Душанбинском универе оттрубил.
Ректор протянул Васиму лист бумаги и ручку, дождался, когда тот каллиграфическим почерком напишет заявление, забрал листок со словами:
- Я рад, что ты будешь работать со мной! Нам такие кадры позарез нужны. Заявление отнесу сам. Жду тебя к началу учебного года. А ты, Зиночка, если надумаешь, добро пожаловать к нам в институт!
Выйдя на улицу, Васим схватил Зину в охапку и приподнял от переполнявшей его радости, да так, что она вскрикнула.
- Поставь на место, сумасшедший! Ты что, как подросток ведёшь себя? Петр на нас смотрит, наверное, и смеётся.
- Пусть. Что я, не имею права обнять собственную жену? Давай, Зинуля, в ресторан закатимся, а? Посидим вдвоем, съедим что-нибудь вкусненькое!
- Вась, давай лучше в открытом кафе на набережной шашлыка поедим. Там хорошо-то как! Молодость вспомним.
- Согласен. Только ты у меня моложе всех молодых и красивее их в десять раз.
На Венце играла музыка, гуляли нарядные горожане по аллеям среди клумб и вековых лип. У фонтана в небольшом кафе Васим заказал шашлык и два бокала красного сухого вина.
Они уселись за столик. Вид на Волгу был великолепен. Над водой бирюзового цвета в сверкающих бликах носились с криками чайки. Ажурный мост, пароходы, баржи - все, как в их молодости. Только песни, гремевшие из динамиков, другие, преимущественно западные. Шашлык был сочным, прожаренным, просто таял во рту.
- Зиночка, может быть, тебе ещё заказать? Я бы ещё что-нибудь съел.
- Мне не надо. Я хочу пирожное с кофе
- Точно. Я тоже с удовольствием съем пирожное.
Долго сидели они, потягивая кофе и смакуя большие куски торта вместо пирожного. А совсем целый торт в коробке стоял перед ними на столике, предназначенный тем, кто ждал их в Покровке.
- Папа, мама! Как вы долго! Уехали и забыли, что мы вас ждём.
- Совсем не забыли. Вот вам торт. Папа на работу устроился. Чаем с тортиком сейчас это событие отметим.
Глаза у Гюзели, державшей отца за руку, заблестели. Она без памяти любила сладкое. Рашид тоже оживился при виде огромного торта.
- Папочка, мне надо с тобой поговорить. Ты можешь сейчас, пока на стол собирают? - спросила Алия.
Продолжение следует
Начало: