37 MY CHILDHOOD IN THE USSR, I WAS A SUSPECT!

Пятое мая день печати - отметили

Иногда мы выбирались в город на прогулку. Обычно ехали в центр и там совершали променад. Пятого мая вся наша компания собралась отметить день печати. Через час я почувствовала необходимость сбавить темп в принятии спиртных напитков и на пол часика покинула коллектив. Но вскоре за мной забежали девчонки и позвали на прогулку в город. Мне всегда было легче отправиться с ними, чем переживать в одиночестве, представляя ужасные картины в случае их задержки. То мне казалось, что на подруг напали хулиганы, то — что они попали в милицию. Поэтому я быстро собралась и пошла с ними.
Не успели мы выйти из трамвая, как Надюшка заявила, что ей немедленно нужен туалет. Заведения в ближайшем обозрении не наблюдалось и нам ничего не оставалось, как предложить ей присесть в кустиках в сквере у площади Ленина. Для верности я распахнула пальто, прикрывая неугомонную подругу. И только она расположилась, как из-за поворота вывернули курсанты — два молодых паренька. Ирочка Щербакова тут же сообразила, что может выйти конфуз, сама бросилась к ним навстречу, со словами: “Ребята, как хорошо, что я вас встретила! Вы гуляете? Можно составить вам компанию?”, -- подхватила под руки, развернула и повела их в противоположную сторону. Курсанты совершенно растерялись, но все же расцвели в улыбках. Ирочка что-то щебетала не переставая, одновременно поглядывая на Надюшку и как только убедилась, что опасность миновала, отпустила парней с радостью заявив: “Ну, все спасибо вам большое. Я побегу. Мне некогда.” Через несколько секунд она уже подбегала к нам, а бедные курсанты так и остались стоять с раскрытыми ртами, пытаясь понять, что это было, а мы пошли дальше, хохоча от души над их растерянными лицами.
Пройдя немного дальше по улице Ленина, мы обнаружили дом с четырьмя небольшими нишами, которые находились на расстоянии двух метров друг от друга. И тут же мы все вчетвером встали в каждую из них, приняв весьма характерные позы. Прохожие на нас смотрели с недоумением: в городе Омске было одно место, где вечерами собирались жрицы любви и называлось оно почему-то “стрелка”, хотя это был сквер у кинотеатра “Художественный”, а мы выстроились в самом центре. Но вдруг показалась компания парней, заинтересованно взглянувших на нас. Мы тут же со смехом покинули свои места, и побежали вперед.
После того как я научилась пить алкоголь, тут же пришлось искать способы быстрого протрезвления. Самыми действенными оказались три: это активный разговор на серьезную тему, скачки на дискотеке и прогулка на свежем воздухе. Прогулка на меня всегда действовала благотворно, а на Надюшку в этот вечер почему-то не действовала. Ноги ее слушались плохо, за то рот не закрывался. Притомившись она уселась в кресло, прикованное тяжелой цепью к весам и грянула во всю силу легких песню из репертуара “Смокки”. Тут же от милицейского газика отделились две серые тени и направились к нам. Милиционерами оказались молодые ребята, которые смеясь решили урезонить разбушевавшуюся подружку:

— Девушка, вы нарушаете общественное спокойствие своим пением.
— Не правда, еще нет одиннадцати часов.
— Придётся вас отвезти в милицию.

И тут к стражам порядка, подбежали Иринка Щербакова с Ольгой.

— Мальчики, не надо ее в милицию, она хорошая, пойдемте, поговорим, — и взяв ребят под руки, повели к машине. Я же сгребла Надющку и потащила прочь. Вскоре поймала частника и попросила отвезти нас домой. Мужчина оказался сердобольным, пояснив, что доставит нас бесплатно. Над юшка продолжала петь песни бессвязно, но очень громко, а потом решительно хлопнула по плечу водителя со словами: “А тебя как зовут?”. Водитель аж подпрыгнут от неожиданности:

— Игорь.
— А ты знаешь какой сегодня праздник? — прокричала она, сопроводив свой вопрос очередным хлопком по плечу.
— Нет, не знаю, — ответил оглушенный Игорь.
— День печати, -- радостно сообщила подруга, треснув бедного парня в третий раз.

Я уже хотела скрутить буйную подругу, но вдруг обнаружила, что Надюшка пропала. Только, что сидела рядом на сиденье и исчезла. Я растерянно озиралась вокруг, недоумевая, куда можно деться из закрытого автомобиля, пока снизу не раздался здоровый храп, уснувшей подружки. Ее просто подбросило на ухабе, и Надя слетела на пол, а приняв горизонтальное положение, мгновенно заснула.
Я не стала трогать ее до конца пути, а у общежития разбудила и вытащила из машины, сердечно поблагодарив доброго водителя. Вести в таком виде Надюшку мимо вахты не хотелось, и я решила выгулять ее по плацу. Для этого просунула подружку в просвет между воротами и отпустила на секунду, чтобы пролезть самой. В ту же секунду ее занесло в сторону, и произошло неизбежное столкновение с ближайшим объектом. Надюшку я обнаружила одной рукой, обнимающей дерево, а другой, потирающей шишак на лбу. При этом она невнятно бормотала:

— Ну ты, что? Разве можно меня отпускать. Больше так не делай. Отведи меня домой.
— Ты не пройдешь мимо вахты.
— Веди. Пройду.

Мы отправились в общежитие. Я всю дорогу инструктировала подругу, как мышкой проскочить мимо бдительной вахтерши. Надя соглашалась со всеми требованиями и обещала быть паинькой, но войдя в дверь бесцеремонно бросилась на шею какому-то парню с криком: “Здорово, Иосиф!”. Парень растерянно смотрел на подружку, которую охватили смутные сомнения: “Это ты Иосиф? Ой, это не Иосиф...”, — разочарованно сказала она и разжала объятия. Я быстро подхватила Надющку и увела в комнату. Нам повезло, что в этот вечер в общаге проводились танцы и перед вахтой скопилась толпа студентов, которая и прикрыла нас своими широкими спинами, и мы с Надей благополучно проскользнули незамеченными.
За то пропали девчонки: Иринка с Ольгой. Время шло, а они не возвращались. Около часа ночи я не выдержала и вышла на улицу. Возле общаги стоял милицейский газик, в котором сидели полуночницы и болтали с ребятами. Вздохнув спокойно, я отправилась спать.
May 5th Print Day - Celebrated

Sometimes we went to the city for a walk. Usually we went to the center and made a promenade there. On the 5th of May, our whole company gathered to celebrate the day of the press. An hour later, I felt the need to slow down in taking alcoholic beverages and left the group for half an hour. But soon the girls ran after me and invited me for a walk in the city. It was always easier for me to go with them than to suffer alone, presenting terrible scenes if they were delayed. It seemed to me that hooligans attacked my friends, then that they got into the police. So I quickly packed up and went with them.
Before we had time to get off the tram, Nadyushka announced that she immediately needed a toilet. There was no establishment in the immediate view and we had no choice but to invite her to sit in the bushes in the park near Lenin Square. To be sure, I opened my coat, covering my restless friend. And as soon as she settled down, the cadets turned around the corner - two young boys. Irochka Shcherbakova immediately realized that embarrassment might come out, she herself rushed towards them, with the words: “Guys, it's good that I met you! Are you walking? Can I keep you company?”, - she grabbed her arms, turned them around and led them in the opposite direction. The cadets were completely taken aback, but still blossomed into smiles. Irochka chirped something without stopping, at the same time looking at Nadyushka, and as soon as she was convinced that the danger had passed, she let the guys go with joy, saying: “Well, thank you all very much. I will run. I do not have time." A few seconds later, she was already running up to us, and the poor cadets remained standing with their mouths open, trying to understand what it was, and we went on, laughing heartily over their confused faces.
Walking a little further along Lenina Street, we found a house with four small niches, which were located at a distance of two meters from each other. And then all four of us stood in each of them, taking very characteristic poses. Passers-by looked at us with bewilderment: in the city of Omsk there was one place where priestesses of love gathered in the evenings and for some reason it was called “strelka”, although it was a square near the Khudozhestvenny cinema, and we lined up in the very center. But suddenly a company of guys appeared, looking at us with interest. We immediately left our seats with a laugh and ran forward.
After I learned to drink alcohol, I immediately had to look for ways to quickly sober up. Three were the most effective: an active conversation on a serious topic, horse racing at a disco and a walk in the fresh air. A walk always had a beneficial effect on me, but for some reason it didn’t work on Nadyushka that evening. Her legs did not obey well, for that her mouth did not close. Tired, she sat down in a chair chained to the scales by a heavy chain and burst out with all her lungs a song from the Smokey repertoire. Immediately, two gray shadows separated from the police car and headed towards us. The policemen turned out to be young guys who, laughing, decided to reason with the raging girlfriend:

“Girl, you are disturbing the public peace with your singing.
“Not true, it’s not yet eleven o’clock.
- We'll have to take you to the police.

And then Irinka Shcherbakova and Olga ran up to the guards.

“Boys, don’t go to the police, she’s good, let’s go and talk,” and taking the guys by the arms, they led them to the car. I grabbed Nadyushka and dragged her away. Soon she caught a private trader and asked to take us home. The man turned out to be compassionate, explaining that he would deliver us for free. Nad Yushka continued to sing songs incoherently, but very loudly, and then decisively slapped the driver on the shoulder with the words: “What is your name?”. The driver jumped in surprise:

— Igor.
- Do you know what holiday is today? she yelled, followed by another tap on her shoulder.
“No, I don’t know,” answered the stunned Igor.
“Printing Day,” said her friend happily, cracking the poor guy for the third time.

I already wanted to twist a violent girlfriend, but suddenly I discovered that Nadyushka was gone. She just sat next to me on the seat and disappeared. I looked around in confusion, wondering where to go from a closed car, until a healthy snoring sounded from below, a sleeping girlfriend. She was simply thrown up on a bump, and Nadia fell to the floor, and, having taken a horizontal position, instantly fell asleep.
I did not touch her until the end of the journey, but at the hostel I woke her up and pulled her out of the car, thanking the kind driver sincerely. I did not want to lead Nadya past the watch in this form, and I decided to walk her along the parade ground. To do this, she slipped her girlfriend into the gap between the gates and let go for a second to climb herself. At the same moment, she skidded to the side, and there was an inevitable collision with the nearest object. I found Nadya with one hand, hugging a tree, and with the other, rubbing a bump on her forehead. At the same time, she muttered indistinctly:

- Well, what are you? Can you let me go. Don't do that again. Take me Home.
- You will not pass the watch.
- Lead. I'll pass.

We went to the hostel. I instructed all the way girlfriend, how to slip past a vigilant watchman with a mouse. Nadia agreed with all the requirements and promised to be a good boy, but when she entered the door, she unceremoniously threw herself on the neck of some guy, shouting: “Great, Joseph!”. The guy looked at his girlfriend in confusion, who was seized by vague doubts: “Are you Joseph? Oh, it’s not Joseph…” she said disappointedly and unclenched her arms. I quickly picked up Nadyushka and took her into the room. We were lucky that dances were held in the hostel that evening and a crowd of students gathered in front of the shift, which covered us with their broad backs, and Nadya and I safely slipped unnoticed.
For that, the girls disappeared: Irinka and Olga. Time passed, but they did not return. At about one o'clock in the morning, I could not stand it and went out into the street. Near the hostel there was a police van, in which the midnight women sat and chatted with the guys. Taking a deep breath, I went to sleep.


Кражи, суд я свидетель.

По весне мы с Танюшкой перебрались жить в одну комнату. Там до нас жили еще две девочки: Марина и Наташа. Маринка — единственная дочь богатых родителей, в отличие от нас имела очень много золотых украшений.
Погода в июне в тот год была очень жаркой. Мы целыми днями пропадали на пляже, пытаясь там готовиться к экзаменам. Но это у нас плохо получалось: к нам постоянно приставали молодые ребята, соблазняя пивом или игрой в карты. Но дома заниматься в такую жару было просто невозможно. Пот стекал по лицу и телу градом, одежда прилипала к телу. Но душ в общежитии как всегда не работал. На пляже можно было хоть в воду окунуться, чтобы минут на десять почувствовать себя человеком, но и вода спасала ненадолго, так как солнце умудрилось прогреть огромную сибирскую реку Иртыш до температуры 36 градусов. Впервые входя в воду я не ежилась от холода, не вскрикивала от попавших на тело брызг и вообще не испытывала никакого дискомфорта. Казалось, что ты погружаешься в огромную ванну с теплой водой.
Вечером, когда основная жара спадала, мы возвращались в родные пенаты. Но и тогда в комнате можно было находиться только в мокрой, одежде. А засыпая, мы укрывались влажными простынями.
И вот в такую жару я ухитрилась простудиться. К вечеру у меня поднялась температура, и с ней в придачу остальные признаки ОРЗ. На другой день, обложив меня лекарствами, и выразив сочувствие, Танюшка с Маринкой отправились на пляж, а я осталась дома болеть в тоске и одиночестве. Я, конечно, пыталась браться за учебник, но через несколько минут бесплодных попыток вникнуть в содержание засыпала. Дверь в комнату оставалась открытой. В очередной раз открыв глаза, я увидела Наталью, которая собиралась домой в деревню. Она подошла, потрогала мой лоб, принесла воды, заставила выпить таблетки от кашля, простилась со мной и уехала. А я опять впала в забытье.
Вечером вернулись девчонки, наперебой рассказывали о новых знакомствах и пляжных приключениях. Накормили меня ужином, а перед сном Маринка, глянув на полочку, куда перед походом на Иртыш сложила все украшения, растерянно сказала: “Ой, девочки, у меня исчезло все золото”.

— Как исчезло? Посмотри хорошенько. Куда ты его положила?
— Я хорошо помню, что сняла с себя сережки, цепочку с кулоном и перстень и положила на полочку.

И мы тоже вспомнили этот момент, как Маринка в задумчивости сказала: “Сниму ка я эти безделушки и оставлю дома, а то вдруг потеряю в воде”. И хотя мы уже прекрасно понимали, что золото пропало, но все равно, в тайной надежде на удачу, бросились его искать. Может быть мы все же перепутали и Маринка спрятала украшения в другое место, а может Наташа убрала от греха. Но наши поиски ни к чему не привели, а утром вернулась Наташа и сказала, что тоже не видела золота.
В комнате повисла гнетущая тень подозрения, каждый из нас троих знал, что он не брал ничего, и был почти на сто процентов уверен в своих подружках. Но казалось, что Маринка и все остальные подозревают именно тебя. Мы сидели, на своих кроватях и напряженно молчали. Наконец я не выдержала и сказала:

— Наверное это я взяла, я же одна была в комнате целый день.
— Нет, это я, — подхватила Наташка, — я собиралась в деревню, взяла золото и увезла домой.
— Нет, это сделала я, — продолжила Танюшка, — У меня вообще нет ни одной золотой вещи, поэтому я и украла.
— Девчонки, перестаньте, я вообще на вас не думаю, честно. Ир, ты спала днем?
— Спала...
— Дверь была открыта?
— Была...
— Тогда это вообще мог сделать любой. Все тема закрыта.

Мы и в самом деле прекратили всякие разговоры о краже и Марина, казалось не слишком расстроилась, но осадок неприятный все-таки остался.
Наконец, сессия миновала. Экзамены были более или менее успешно сданы, и мы собирались уезжать на каникулы по домам. Маринка улетала во Фрунзе первой и за два дня до отъезда получила на почте бандероль. Любящие родители прислали ей косметический набор и прекрасный гарнитур чешской бижутерии: великолепные и очень модные бусы из множества ниточек бисера, оригинальные клипсы и браслет. Маринка выложила перед нами все это богатство и растерянно сказала: “Ну зачем они это прислали, ведь я через два дня дома буду, там бы и отдали”. Маришка как в воду смотрела. Присылать и вправду не надо было, так как в день отъезда все это богатство вместе с деньгами и последним золотым колечком у нее опять украли. Но на этот раз у нас, у всех троих соседок по комнате, было твердое алиби. Мы с Танюшкой находились в институте, Натаха вообще за день до этого уехала в деревню, а Марина все свое богатство вложила в косметичку и оставила на кровати, а сама побежала прощаться с мальчишками, оставив дверь в комнату открытой.
Мы с Танюшкой очень спешили, т.к. обещали проводить Мариху в аэропорт, и когда забежали в комнату, то увидели грустную подружку, сидящую на кровати. И первыми ее словами о случившемся были слова: “А я никогда на вас и не думала”. И только после этого мы узнали о ее неприятностях. Как и в первый раз мужественная Маринка не плакала, а только повторяла: “Я же говорила, не надо было присылать”. Больше всего она жалела, о чешской бижутерии, которую так и не пришлось ни разу поносить.

— Мариша, ну как же так, почему ты дверь не закрыла, когда шла к мальчишкам прощаться.
— Да я уходила всего на пять минут.
- — Ворам хватило... У тебя хоть деньги остались?
— Да, целый стольник в чемодане. Его обыскивать не стали... Спешили, наверное, ...

Мы отправились в аэропорт. Марину проводили, но домой возвращались поздно. Автобус около половины второго ночи довез нас только до проспекта “Красный путь”. До общежития оставалось сорок минут ходу по темным, извилистым улочкам Долгиревки. Мы с Танюшкой шли тихо, как мыши, прижимаясь к домам и заборам, стараясь не привлекать к себе внимания. Но все равно сердце уходило в пятки, от одной мысли о встрече с бандитами в глухой ночи.
Вдруг Танюшка в темноте обо что-то споткнулась и с криком полетела на землю. Поднявшись, она обнаружила, что ей больно ступать на ногу.

— Садись на закорки, — с готовностью предложила я свои услуги ножной рикши.
— До самой общаги? — недоверчиво спросила Таня.
— До самой...
— Ты показываешь чудеса героизма.
— Нет, просто я думаю так к нам никто не пристанет. В темноте нас примут за толстого здорового мужика и не полезут на рожон.

От этой мысли нас охватило веселье и страх куда-то пропал. Мы с хохотом предлагали друг другу все новые и новые необычные варианты транспортировки травмированной подруги и совсем позабыли про опасность, тем более что общага уже виднелась в дали.
Перед преодолением последней преграды в виде вахтерши, мы с Танюшкой присели на скамеечку покурить.

— Тань, ну давай я тебя на плечах попробую понести, ну, Тань, — канючила я.
— Нет, ты меня уронишь.
— Не уроню, соглашайся, честное слово.
— Нет, уронишь. Я это чувствую.
— Прекрати, а то обижусь
— Ну ладно, — нехотя согласилась Танюшка и прямо со скамейки ловко запрыгнула мне на плечи.

Мы осторожно двинулись в путь. До входа в общежитие оставалось всего пятьдесят метров, но перед нами было небольшое препятствие, в виде узенького арыка, который все студенты с легкостью перешагивали. Танюшка на верху по мере приближения к канавке, проявляла все больше беспокойства. Она ерзала на плечах, щипала меня за уши, просила остановиться и опустить ее вниз пока не поздно. Но я крепко держала ее ноги не давая меня покинуть.

— Ир, давай обойдем, мы же свалимся в арык.
— Не дрейфь, Танюха, прорвемся — уверяла я подругу.

Арык, как наша судьба, приближался медленно и неотвратимо. Танюха верещала на втором этаже, но я уже не могла свернуть с выбранного пути. И вот, наконец, решающий шаг, чуть шире остальных, центр тяжести смещается, и мы с визгом подаем прямехонько в канавку. Вошли мы туда на редкость аккуратно и только четыре ноги виднелись из-за края. И тут нас разобрал хохот. Мы с Танюшкой лежали в воде, которая протекала по дну арыка и покатывались со смеху. Только из редка сквозь смех прорывались отдельные фразы:

— Ну я же говорила, что свалимся, — хихикала Танюшка.
— Не надо было на мне ерзать, — отвечала я.

Не знаю, сколько времени мы бы еще провалялись в канаве, но тут мы услышали с верху встревоженные голоса. Переключив внимание, мы увидели над собой лица Сережки Игнатова и Феди Боренко.

— Девчонки, вы не ушиблись?
— Нет. Все в порядке.
— Давайте мы вам поможем выбраться, — сказали ребята и быстренько вытащили нас наверх, — А что это вы там делали?
— Рыбу ловили... Не видите, что ли, упали мы.
— И как это вас угораздило?
— Танюшка ногу повредила, я ее на плечах несла, ну и не рассчитала.
— А мы сидим на подоконнике, видим двигается странное сооружение и чего-то бормочет. А потом раз, и вас нет. Мы так испугались. Думали, что вы расшиблись вдребезги, а вы тут лежите и ржете.
— А что нам еще оставалось, а вообще-то спасибо за помощь и заботу.

На вахте дежурила баба Нина, и мы прошли домой без проблем. Больше мы так не экспериментировали.


Theft, court I'm a witness.

In the spring, Tanya and I moved to live in one room. Two more girls lived there before us: Marina and Natasha. Marinka is the only daughter of wealthy parents, unlike us, she had a lot of gold jewelry.
The weather in June that year was very hot. We spent days on the beach trying to study for exams there. But we didn’t do it well: young guys constantly pestered us, seducing us with beer or playing cards. But it was simply impossible to study at home in such heat. Sweat dripped down his face and body in hail, clothes stuck to his body. But the shower in the hostel, as always, did not work. On the beach, you could even plunge into the water to feel like a person for ten minutes, but the water did not save you for long, as the sun managed to warm the huge Siberian river Irtysh to a temperature of 36 degrees. For the first time, entering the water, I did not shiver from the cold, did not cry out from the splashes that fell on my body, and did not experience any discomfort at all. It felt like you were immersed in a huge bath of warm water.
In the evening, when the main heat subsided, we returned to our native land. But even then it was possible to be in the room only in wet clothes. When we fell asleep, we covered ourselves with damp sheets.
And in this heat, I managed to catch a cold. By evening, my temperature rose, and with it, in addition, other signs of acute respiratory infections. The next day, having overlaid me with medicines, and expressing sympathy, Tanya and Marinka went to the beach, and I stayed at home to get sick in anguish and loneliness. Of course, I tried to take up the textbook, but after a few minutes of fruitless attempts to delve into the content, I fell asleep. The door to the room remained open. Once again, opening my eyes, I saw Natalia, who was going home to the village. She came up, touched my forehead, brought water, made me drink cough pills, said goodbye to me and left. And I fell into oblivion again.
In the evening, the girls returned, vying to talk about new acquaintances and beach adventures. They fed me dinner, and before going to bed, Marinka, looking at the shelf where she put all the jewelry before going to the Irtysh, said in confusion: “Oh, girls, all my gold has disappeared.”

- How did it disappear? Look well. Where did you put it?
- I remember well that I took off my earrings, a chain with a pendant and a ring and put it on a shelf.

And we also remembered this moment, when Marinka thoughtfully said: “I’ll take off these trinkets and leave them at home, otherwise I’ll suddenly lose them in the water.” And although we already perfectly understood that the gold was gone, but still, in the secret hope of good luck, we rushed to look for it. Maybe we did mix it up and Marinka hid the jewelry in another place, or maybe Natasha removed it from sin. But our search did not lead to anything, and in the morning Natasha returned and said that she had not seen any gold either.
An oppressive shadow of suspicion hung in the room, each of the three of us knew that he did not take anything, and was almost one hundred percent sure of his girlfriends. But it seemed that Marinka and everyone else suspected you. We sat on our beds and were tensely silent. Finally, I broke down and said:

- I probably took it, but I was alone in the room all day.
“No, it’s me,” Natashka picked up, “I was going to the village, took the gold and took it home.
“No, I did it,” Tanya continued, “I don’t have a single golden thing at all, that’s why I stole it.
- Girls, stop it, I don’t think about you at all, honestly. Ir, did you sleep during the day?
- Sleeping...
- The door was open?
- Was...
“Then anyone could do it. All topics are closed.

We really stopped talking about the theft, and Marina seemed not to be too upset, but an unpleasant aftertaste still remained.
Finally, the session ended. The exams were more or less successfully passed, and we were going to go home for the holidays. Marinka was the first to fly to Frunze, and two days before her departure she received a parcel in the mail. Loving parents sent her a cosmetic set and a wonderful set of Czech jewelry: magnificent and very fashionable beads made of many strings of beads, original clip-on earrings and a bracelet. Marinka laid out all this wealth in front of us and said in confusion: “Well, why did they send it, because I’ll be at home in two days, they would have given it there.” Mariska looked into the water. There really was no need to send it, because on the day of departure, all this wealth, together with money and the last golden ring, was stolen from her again. But this time we, all three roommates, had a solid alibi. Tanya and I were at the institute, Natakha had left for the village the day before, and Marina put all her wealth into a cosmetic bag and left it on the bed, and she ran to say goodbye to the boys, leaving the door to the room open.
Tanya and I were in a hurry, because they promised to take Mariha to the airport, and when they ran into the room, they saw a sad girlfriend sitting on the bed. And her first words about what happened were the words: “But I never thought of you.” And only after that we learned about her troubles. Like the first time, the courageous Marinka did not cry , but only repeated: “I told you, you shouldn’t have sent it.” Most of all, she regretted the Czech costume jewelry, which she never had to vilify.

- Marisha, how is it, why didn’t you close the door when you went to the boys to say goodbye.
- Yes, I was only five minutes away.
- - The thieves had enough ... Do you have any money left?
- Yes, a whole stolnik in a suitcase. They did not search him ... They were in a hurry, probably ...

We went to the airport. Marina was seen off, but returned home late. The bus about half past one in the morning took us only to the Red Way Avenue. It was forty minutes before the hostel, walking along the dark, winding streets of Dolgirevka. Tanya and I walked quietly, like mice, clinging to houses and fences, trying not to draw attention to ourselves. But still, the heart went to the heels, from the mere thought of meeting with the bandits in the dead of night.
Suddenly Tanya stumbled over something in the darkness and flew to the ground screaming. When she got up, she found it painful to step on her foot.

"Get on your backs," I readily offered my foot rickshaw service.
- All the way to the dorm? Tanya asked incredulously.
- Until the...
You show miracles of heroism.
“No, I just don’t think anyone will bother us like that.” In the dark, they will take us for a fat healthy man and will not climb on the rampage.

From this thought, we were seized with fun and fear disappeared somewhere. With laughter, we offered each other more and more unusual options for transporting an injured girlfriend and completely forgot about the danger, especially since the hostel was already visible in the distance.
Before overcoming the last obstacle in the form of a janitor, Tanya and I sat down on a bench to smoke.

“Tan, well, let me try to carry you on my shoulders, well, Tan,” I whined.
— No, you will drop me.
- I won’t drop it, agree, honestly.
- No, you will. I can feel it.
- Stop, or I'll be offended
“Well, okay,” Tanya agreed reluctantly and deftly jumped onto my shoulders right from the bench.

We cautiously moved on. Only fifty meters remained before the entrance to the hostel, but there was a small obstacle in front of us, in the form of a narrow ditch, which all students easily stepped over. Tanya on top, as she approached the groove, showed more and more anxiety. She fidgeted on her shoulders, pinched my ears, asked me to stop and put her down before it was too late. But I firmly held her legs, not letting me leave.

- Ir, let's go around, we'll fall into the ditch.
“Don’t drift, Tanyukha, we’ll break through,” I assured my friend.

The ditch, like our fate, was approaching slowly and inevitably. Tanyukha was squealing on the second floor, but I could no longer turn off the chosen path. And finally, the decisive step, a little wider than the others, the center of gravity shifts, and with a squeal we serve straight into the groove. We entered there extremely carefully and only four legs were visible from behind the edge. And then we were taken apart by laughter. Tanya and I lay in the water that flowed along the bottom of the canal and rolled with laughter. Only occasionally did separate phrases break through the laughter:

“Well, I told you that we would fall down,” Tanyushka giggled.
“You shouldn’t have fidgeted with me,” I answered.

I don’t know how long we would have been lying in the ditch, but then we heard alarmed voices from above. Switching our attention, we saw the faces of Seryozhka Ignatov and Fedya Borenko above us.

Girls, are you hurt?
- Not. Everything is fine.
“Let’s help you get out,” the guys said and quickly pulled us upstairs, “What were you doing there?”
- They were catching fish ... Don't you see, perhaps, we fell.
- And how did it hurt you?
- Tanya injured her leg, I carried it on my shoulders, well, I didn’t calculate it.
- And we are sitting on the windowsill, we see a strange structure moving and muttering something. And then again, and you're gone. We were so scared. They thought that you were shattered to pieces, and you are lying here and laughing.
- And what else was left for us, but in general, thanks for the help and care.

Baba Nina was on duty on duty, and we went home without any problems. We didn't experiment like that again.

Однажды мы с Надющкой вечером решили сходить в кино и взяли билеты в Кинотеатр “Художественный” и только около него вспомнили, что это и есть знаменитая стрелка. Мы с любопытством оглядывались вокруг, пытаясь угадать кто из молодых хорошеньких девушек пришел на съем. Но по лицам, по одежде и поведению понять было невозможно, какие из девчонок заняты древнейшей профессией. Все они стояли стайками или парочками и ничем не отличались от нас с Надюшкой.
Мы отправились гулять по набережной Омки. Берега ее заросли кустарником, и вдруг среди зелени, в просвете, мелькнул голый зад. Мы с Надюшкой оторопели. неужели путаны делают свое грязное дело прямо здесь, не отходя от места встречи с клиентом? Но присмотревшись, обнаружили двух грязных потасканных алкашей, валяющихся прямо на земле, в полуспущенных штанах и задранной юбке.
В это время по тропинке у берега прямо на них шли парень с девушкой. Увлеченные разговором они чуть не наступили на трахающуюся парочку. И это зрелище было настолько омерзительным, что девушку тут же скрутило во рвотном спазме, а парень растерянно смотрел на происходящее. Алкаши же заметив непрошеных свидетелей и не думали прерывать свое занятие. Тогда парень опомнился, схватил мужика за плечо и поставил на ноги. Тот, натянув грязные портки, бросился в драку. К нему присоединилась синюшного вида алкоголичка. Но парень оказался не промах и одним ударом отправил мужика в нокаут. А Надюшка пыталась сверху достать пьяную тетку и метила ей, своей сумкой на длинном ремешке, прямо в голову. Синяя дама, увидев, что силы не равны, бросив свои байковые замызганные панталоны, обратилась в бегство. Мы с парнем и девушкой, радостно переглянулись и почувствовали себя победителями и почти друзьями. Через несколько минут начинался фильм, и мы вместе побежали в кинотеатр.

Ночные купания

Когда наступало лето мы часто ходили на пляж на Зеленый остров, но больше всего мы любили это делать вечером. Кто-нибудь кидал клич и быстренько собиралась толпа из десяти — пятнадцати человек, и мы всей гурьбой отправлялись на Иртыш. Там мы плавали в полной тьме, ныряли с баржи, жгли костер и около полуночи отправлялись домой, чтобы успеть вернуться до закрытия общаги.
В первый раз нырять с баржи было очень страшно. Нас вызвалось несколько смельчаков, готовых нырнуть в чернильную бездну. Забравшись на баржу, мы в нерешительности столпились у борта. И высота там было не очень большая — где-то около трех метров, но казалось, что нужно прыгать в никуда. Мальчишки бочком-бочком и потихоньку ретировались с баржи, а я стояла и уговаривала себя, ведь у меня за плечами был и более высокий рубеж — 5 метров, хотя и в бассейне при свете дня.
Наконец, я решилась и прыгнула, но так как воды не было видно, я не правильно выставила руки и пребольно стукнулась лбом об воду. И тут я впервые поняла, что “искры из глаз” отнюдь не образное выражение. Темной ночью, под водой, вдруг стало светло, как днем. Перед глазами всеми цветами радуги сверкал фейерверк. Но я все же решила сразу не выныривать. а подобраться как можно ближе к берегу. Когда я высунула нос из воды, мои друзья уже начали не на шутку волноваться. Они носились у воды и звали меня хором и поочередно. Я находилась от них в двух шагах, но в темноте они меня не видели. Тогда я подплыла к самому их носу и с криком “Гав”, как торпеда выскочила из воды. Компания шутку не оценила и дружно обозвала меня дурой.
Но все же я смогла прыгнуть, и поэтому очень собой гордилась. А напрасно, спас меня мой ангел хранитель, а на следующий день, на этом же месте, нырнув с баржи, погиб парень, угодив головой прямехонько во врытую сваю. Больше там никто не прыгал, и вообще, вскоре ее перегнали на другое место.
Но от вечерних походов на зеленый остров никто не отказался. Летом почти каждые посиделки заканчивались ночным купанием.


Once, Nadyushka and I decided to go to the cinema in the evening and took tickets to the Khudozhestvenny Cinema, and only near it we remembered that this was the famous arrow. We looked around with curiosity, trying to guess which of the young pretty girls came to eat. But it was impossible to understand by their faces, clothes and behavior which of the girls were engaged in an ancient profession. They all stood in flocks or in pairs and were no different from Nadyushka and me.
We went for a walk along the Omka embankment. Its shores were overgrown with bushes, and suddenly, among the greenery, in the gap, a bare backside flashed. Nadyushka and I were taken aback. Are the prostitutes doing their dirty work right here, without leaving the meeting place with the client? But after looking closely, they found two dirty, shabby drunks, lying right on the ground, in half-down trousers and a skirt pulled up.
At this time, a guy and a girl were walking along the path near the shore. Carried away by the conversation, they almost stepped on the fucking couple. And this sight was so disgusting that the girl immediately twisted in a vomiting spasm, and the guy looked at what was happening in confusion. Drunkards, having noticed uninvited witnesses, did not think to interrupt their occupation. Then the guy came to his senses, grabbed the man by the shoulder and put him on his feet. He, pulling on dirty trousers, rushed into the fray. A bluish-looking alcoholic joined him. But the guy was not a miss and knocked out the man with one blow. And Nadyushka tried to get a drunken aunt from above and aimed at her head with her bag on a long strap. The blue lady, seeing that the forces were not equal, threw away her filthy flannel pantaloons and took to flight. My boyfriend and girlfriend and I looked at each other happily and felt like winners and almost friends. A few minutes later the movie started, and together we ran to the cinema.

Night swimming

When summer came, we often went to the beach on Green Island, but most of all we liked to do it in the evening. Someone threw a cry and a crowd of ten or fifteen people quickly gathered, and we went to the Irtysh in a crowd. There we swam in complete darkness, dived from a barge, lit a fire and went home around midnight in order to have time to return before the hostel closed.
For the first time diving from a barge was very scary. We volunteered several daredevils, ready to dive into the inky abyss. Climbing onto the barge, we indecisively crowded along the side. And the height there was not very high - somewhere around three meters, but it seemed that you need to jump into nowhere. The boys side by side and slowly retreated from the barge, and I stood and persuaded myself, because I also had a higher line behind me - 5 meters, although in the pool in the light of day.
Finally, I made up my mind and jumped, but since the water was not visible, I did not put my hands out correctly and hit my forehead painfully on the water. And then for the first time I realized that "sparks from the eyes" is by no means a figurative expression. On a dark night, under water, it suddenly became light as day. Fireworks sparkled in front of my eyes with all the colors of the rainbow. But I still decided not to jump right in. and get as close to the shore as possible. By the time I stuck my nose out of the water, my friends were already starting to get really excited. They rushed by the water and called me in chorus and in turn. I was two steps away from them, but in the dark they could not see me. Then I swam up to their very bow and with a cry of “Woof”, as a torpedo jumped out of the water. The company did not appreciate the joke and unanimously called me a fool.
But still I was able to jump, and therefore I was very proud of myself. But in vain, my guardian angel saved me, and the next day, in the same place, diving from a barge, a guy died, hitting his head straight into a dug pile. No one else jumped there, and in general, she was soon moved to another place.
But no one refused evening trips to the green island. In the summer, almost every gathering ended with a night swim.

По городу в купальнике.

Как-то раз, мы снова плавали в Иртыше в кромешной тьме, и самыми неугомонными были, как обычно я, Леночка Семенова, Надюшка и Женька Бутов. Наши собрались идти домой. Несколько раз они пытались выманить нас из воды, но потерпели неудачу. Наконец, терпение у них лопнуло, и над заливом раздался крик: “Все, мы уходим. вашу одежду забрали, догоняйте”. Пока мы выплыли, пока выбрались на берег, вся компания ушла далеко вперед. Но мы особо не расстраивались, т.к. знали, что ребята дождутся нас у выхода с острова.
Но идти мокрыми по ночному лесу было не очень приятно. Леночка замерзла, и на нее напала икота. Мы с Надюшкой начали пугать бедную девочку на все лады, но все усилия пропадали в пустую. Лена шла вздрагивая и непрерывно издавая неприличные звуки. Женька нахмурился:

— Прекращайте, — обратился он к нам с Надюшкой, -- Это бесполезно. Пугать надо неожиданно.

Мы и в самом деле оставили бесплодные попытки избавить Леночку от мерзкой напасти, а я решила, что Женька делает прозрачный намек, предлагая неожиданно испугать нашу страдалицу. Я сказала, что бегу догонять ушедших вперед товарищей, а сама решила спрятаться и где-нибудь дальше по пути с острова, и броситься на измученную икотой подругу, из засады.
Лучшего места, чем перешеек, ведущий с Зеленого острова на большую землю, придумать было невозможно. Там было где спрятаться, и друзей я проворонить никак не могла, т.к. другой дороги просто не было. Радуясь своей находчивости и сообразительности, я рванула вперед. Прячась за деревьями и стараясь не попасться на глаза, я обошла лидирующую группу, преодолела половину пути по перешейку и страшно довольная собой, спряталась в кустах.
Время шло, но компания не появлялась. Я тоже начала мерзнуть и вот-вот готова была икать, к тому же одолевали злющие комары. “Ну где же они?”, — испуганно думала я, — Неужели заблудились? Ни на минуту нельзя оставить, обязательно во что-нибудь вляпаются.”
В кустах сидеть надоело, и я перебралась на лавочку. Можно было конечно отправиться искать друзей на зеленый остров, но там мы могли легко разминуться. Постукивая зубами от страха и холода я считала так медленно тянущиеся минуты, вглядываясь в глухую темноту острова.
Так прошло около получаса. Наконец, вдалеке послышались голоса, которые постепенно приближались. Я вышла на дорогу, напряженно всматриваясь в еле заметные силуэты. Т.к. во втором часу ночи я никого не ожидала увидеть, кроме наших, то и не особо пряталась. Голоса казались резкими, раздраженными. Люди, бредущие по дороге, о чем-то спорили.
И тут я узнала своих друзей. От сердца отлегло, и я радостно бросилась к ним. Но ребята и не думали выражать восторг по поводу нашей встречи.

— Ну, что шутница, повеселилась? Мы как Савраски носимся по острову в поисках пропавшей подруги, а ты сидишь здесь и хихикаешь? — зло спросил Женька Жниев.
— Вы, что...? Я же Леночку...напугать... икала...
— Ты почему не отзывалась?
— Да я ничего не слышала...
— Не ври, мы там собрались. Короче, мы тоже пошутили, твоя одежда осталась на берегу.

От обиды и отчаяния у меня перехватило горло. Глотая слезы я побрела в сторону залива. Немного успокоившись я поняла, что им и в самом деле было от чего озвереть. Если ребята все пол часа носились по острову в поисках непутевой подруги, кричали, нервничали, переживали, всерьез думая, что со мной что-то произошло, а я тут встречаю их целая и невредимая... “Ладно”, — подумала я, — “Сейчас заберу одежду, а они меня все равно подождут, не могут же они меня здесь одну бросить в такое время”.
Но никакой одежды на берегу не было. Женька наврал, чтоб меня проучить. Ну и зря старался, только всем хуже сделал, давно бы уже дома были. Обратную дорогу к перешейку я преодолела бегом, и только на него выскочила, как увидела машину, едущую мне навстречу. Леденящий страх опережал мысли. Не помня себя, я оказалась в придорожных кустах. Машина Жигуленок медленно прокатился мимо и скрылся между деревьями. Я нисколько не жалела, о том, что спряталась: что могут подумать люди, увидев пол второго ночи, одинокую, почти голую девицу. А вдруг в машине были парни, тогда беды вообще не избежать.
Я выбралась из кустов, потирая исцарапанные ноги и отправилась дальше. Но вот я уже миновала, почти весь перешеек, а моих друзей все не было. Дальше по городу в купальнике двигаться было невозможно. Впереди ждал широкий прекрасно освещенный проспект “Красный путь”. По нему довольно интенсивно ездили машины. Я остановилась в глубокой задумчивости не зная, что делать дальше. Как они могли уйти и оставить меня одну? А вдруг они до сих пор носятся по острову в поисках? Боже, тогда убьют при встрече. Вот я им на всю ночь развлечение устроила.
Постояв с пол часа в растерянности, я все же решила идти домой. Еще минут десять я пряталась за газетным киоском, дожидаясь пока опустеет проспект хоть на минуту. Наконец, все машины проехали, и я стремглав бросилась через дорогу. Как мне показалось, маневр был не замечен широкой общественностью, т.е. в след никто не улюлюкал, никто не кинулся в вдогонку, никто не стыдил и не кричал скабрезности. Прижимаясь к забору и стараясь слиться с ним полностью, я крадучись пошагала в сторону дома. И только я слегка расслабилась, в связи с преодолением самого тяжелого препятствия в виде проспекта, только чуть успокоилась в связи с полной тишиной и безлюдьем вокруг, как на улицу, тайными тропами которой я пробиралась, вырулил грузовик и осветил фарами мое, почти обнаженное тело. Не раздумывая, в то же мгновение я нырнула в ближайшую канавку и там замерла, укрытая густым бурьяном. Или водитель оказался подслеповат или реакция меня не подвела, но я ни кем замечена не была, и автомобиль спокойно проследовал дальше.
И минут через десять я продолжила путь, настраиваясь на бодрый лад, уговаривая себя и убеждая, что домой как -то попасть надо, что все будет хорошо и когда - то этому кошмару придёт конец. Так, вздрагивая от каждого шороха, некоторое время я двигалась в сторону общежития довольно спокойно, но вдруг откуда ни возьмись выбежали две огромные овчарки.
Я никогда не боялась собак, но тут от страха у меня перехватило дыхание. Я размазалась по стене дома и замерла. Собаки тихо и приближались, затем остановились где-то в метре, и уставились на меня. Я сама стала тихонько поскуливать от ужаса. Шли минуты. Овчарки не двигались, и я боялась шелохнуться. Затем они приблизились, сосредоточенно меня обнюхали и потрусили дальше. Я же осталась стоять в той же позе: подняв руки и растекаясь по стене и только, когда животные скрылись из виду, позволила себе вздохнуть.
После этого, развив максимальную скорость, я побежала домой, совершенно не волнуясь увидит ли кто меня, попытается ли догнать, и как я выгляжу. Зрелище, конечно, было не для слабонервных; в ночи во весь опор мчится, не разбирая дороги, почти голая девица, перемахивая через заборы, перепрыгивая ямы, не глядя куда наступает и не обращая ни на кого внимания.
Наконец, на грозите блеснуло огнями, здание общежития. Только тут я сбавила скорость, представив, как продефилирую мимо вахты в одном купальнике. Бедную бабу Нину, а в этот злосчастный вечер дежурила именно она, Кондратий хватит. Я в задумчивости остановилась перед входом. Страх окончательно отпустил меня, ведь я была почти дома. Общага радостно светилась окнами, вечно не спящих ночами студентов. Осталось выбрать тех, перед кем легче нарисоваться в купальнике, не вызывая бурю веселья, способную превратить в свидетелей моего удивительного появления все не спящее население общежития. Выбор пал на комнату номер тридцать четыре. Там проживали наши друзья: Вовочка Яворский, и два Олега-- Папант (производное от мамонт) и Василенко. Я почти прошептала:

— Тридцать четвертая..., выгляните в окошко.
— Кто там? — так же шепотом спросил Вовочка Яворский.
— Это я, Карочка...
— Ты откуда?
— С Зеленого..., скиньте мне чего-нибудь одеть.
— Зачем?
— Ты что не видишь, что я в купальнике?

И тут только Вова и в самом деле заметил, что я почти не одета.

— А почему, ты одна?
— Мы потерялись, они мою одежду унесли, кидай чего-нибудь, а то как я мимо вахты пойду.

Пока шел наш диалог, в окне уже торчали головы обоих Олегов. Они рассматривали меня с сочувствием и любопытством. Через минуту я подхватила летящий из окна плащ, накинула его и бегом прошмыгнула мимо вахты. Родная комната встретила меня тишиной и безлюдьем.
Боже они до сих пор меня ищут, я пропала. Вернуться — убьют. Время шло, я томилась в ожидании своей участи. Наконец за дверью послышались веселые голоса, что сразу мне показалось странным, и в комнату со смехом ввалилась почти вся наша компания с огромными букетами цветов. Я от возмущения и обиды потеряла дар речи. Значит я там в купальнике, можно сказать рискуя жизнью, пробиралась домой, а они наплевали на меня и спокойно пошли в учхоз воровать пионы.
Наконец, меня заметили:

— Нашлась, слава Богу...

И тут со мной впервые в жизни случилась истерика. Я хотела говорить, ох, как много я хотела им сказать, но только как рыба открывала рот, и кроме отдельных невнятных слов из него ничего не вылетало.

— Как...могли... одну... в купальнике! А сами... за цветами...

Леночка за меня всерьез перепугалась:

— Ирочка, миленькая, не надо, пожалуйста, на попей водичка. Я выпила стакан воды и тут же обрела дар речи:

— Гады, — кричала я, — Как вы могли бросить меня одну!? Ночью!? В купальнике!? А сами пошли за пионами!!! Я вам этого никогда в жизни не прощу.

И дальше я просто разрыдалась. Мои друзья, мои самые близкие подружки, наплевали на меня...

— Ну, я так и знала, что мы останемся виноваты, — сказала Леночка с обидой, — А ты знаешь, что тебя там до сих пор ищут, Женька Бутов, Надюшка и Женька Жниев.
— Как, ищут? — сквозь слезы спросила я.
— Да так, никто тебя не бросал, мы просто разделились. Пока мы тебя ждали и ругали Жниева за его неудачную шутку с одеждой, подъехала машина. Из нее вышел мужчина, и спросил у нас, что случилось. Мы ответили, что потеряли подружку, и что она бродит одна по зеленому острову в купальнике. Он предложил помощь, сказал, что на машине найдут тебя быстрее, а так как туда все войти не могли, то тебя искать отправились трое, взяли твою одежду, поехали и до сих пор не вернулись. Ты то вот уже дома... а мы решили, чего ждать все равно тебя домой доставят на машине и пошли за цветами.
— А я ведь видела эту машину и спряталась от нее в кусты, я и подумать не могла, что там ребята с Надюшкой. Я думала, что там чужие люди..., а я одна среди ночи ..., в купальнике... а по дороге домой такого натерпелась за то, вы и представить себе не можете...

Слезы мои быстро высохли, т.к. меня никто не бросал и не предавал, просто я оказалась в середине между теми, кто меня искал и теми, кто уже ушел.
Через пол часа в дверь заглянул Женька Бутов и заявил:

— Что нашлась, гулящая?
— Представляешь, она так и дошла одна, через весь город в купальнике, а от вашей машины спряталась, т.к. не могла представить, что вы в ней, — сказала Леночка. И Женька убежал сообщить остальным радостную весть.


Around the city in a bathing suit.

Once, we again swam in the Irtysh in pitch darkness, and the most restless were, as usual, I, Lenochka Semyonova, Nadyushka and Zhenya Butov. We were about to go home. Several times they tried to lure us out of the water, but failed. Finally, their patience snapped, and a cry was heard over the bay: “That's it, we're leaving. your clothes have been taken away, catch up.” While we swam out, while we got ashore, the whole company went far ahead. But we were not particularly upset, because. We knew that the guys would wait for us at the exit from the island.
But walking wet through the night forest was not very pleasant. Lenochka froze, and hiccups attacked her. Nadyushka and I began to frighten the poor girl in every way, but all our efforts were wasted. Lena walked shuddering and continuously making obscene sounds. Zhenya frowned:

“Stop it,” he turned to Nadya and me, “It’s useless. You have to be scared unexpectedly.

We really gave up fruitless attempts to save Lenochka from a vile misfortune, and I decided that Zhenya was making a transparent hint, offering to unexpectedly frighten our sufferer. I said that I was running to catch up with my comrades who had gone ahead, but I myself decided to hide somewhere further along the way from the island, and rush to my friend, exhausted by hiccups, from an ambush.
It was impossible to think of a better place than the isthmus leading from the Green Island to the mainland. There was where to hide, and I could not miss my friends in any way, because. there was simply no other way. Rejoicing at my resourcefulness and ingenuity, I rushed forward. Hiding behind the trees and trying not to be seen, I bypassed the leading group, crossed half the way along the isthmus and, terribly pleased with myself, hid in the bushes.
Time passed, but the company did not appear. I, too, began to freeze and was about ready to hiccup, besides, angry mosquitoes overcame. “Well, where are they?”, — I thought frightenedly, — Are they really lost? You can’t leave them for a minute, they will definitely get into something.”
Tired of sitting in the bushes, and I moved to the bench. It was possible, of course, to go looking for friends on a green island, but there we could easily miss each other. Tapping my teeth from fear and cold, I counted the minutes that dragged on so slowly, peering into the deaf darkness of the island.
That went on for about half an hour. Finally, voices were heard in the distance, which gradually approached. I stepped out onto the road, peering intently at the barely noticeable silhouettes. Because in the second hour of the night I didn’t expect to see anyone except ours, so I didn’t really hide. The voices sounded harsh, irritated. People walking along the road were arguing about something.
And then I met my friends. My heart was relieved, and I joyfully rushed to them. But the guys did not even think to express their delight about our meeting.

- Well, what a joker, had fun? We're like Savrasky running around the island looking for our missing friend and you're sitting here giggling? Zhenya Zhniev asked angrily.
- Are you what...? I'm Lenochka ... to scare ... hiccups ...
"Why didn't you respond?"
- I didn't hear anything...
“Don’t lie, we’ve gathered there. In short, we also joked, your clothes were left on the shore.

My throat was seized with resentment and despair. Swallowing tears, I wandered towards the bay. Having calmed down a little, I realized that they really had something to go berserk from. If the guys spent half an hour rushing around the island in search of a good-for-nothing girlfriend, screaming, nervous, worried, seriously thinking that something had happened to me, and here I meet them safe and sound ... "Okay," I thought, - “Now I’ll pick up my clothes, but they’ll wait for me anyway, they can’t leave me here alone at such a time.”
But there were no clothes on the beach. Zhenya lied to teach me a lesson. Well, I tried in vain, only made it worse for everyone, I would have been at home long ago. I overcame the way back to the isthmus at a run, and as soon as I jumped out onto it, I saw a car driving towards me. Chilling fear preceded thoughts. Without remembering myself, I ended up in roadside bushes. The Zhiguli car slowly rolled past and disappeared between the trees. I didn’t regret at all that I hid: what people might think when they see the second half of the night, a lonely, almost naked girl. What if there were guys in the car, then troubles cannot be avoided at all.
I got out of the bushes, rubbing my scratched legs and went on. But now I have already passed, almost the entire isthmus, but my friends were still not there. It was impossible to move further around the city in a bathing suit. Ahead was the wide, beautifully lit Red Road Avenue. Cars drove quite intensively on it. I stopped in deep thought, not knowing what to do next. How could they go and leave me alone? What if they are still rushing around the island in search of? God, then they will kill at a meeting. So I gave them entertainment all night long.
After standing for half an hour in confusion, I nevertheless decided to go home. For another ten minutes, I hid behind a newsstand, waiting for the avenue to be empty for at least a minute. Finally, all the cars passed, and I rushed headlong across the road. It seemed to me that the maneuver was not noticed by the general public; in the wake no one hooted, no one rushed after him, no one shamed or shouted obscenities. Clinging to the fence and trying to merge with it completely, I stealthily walked towards the house. And as soon as I relaxed a little, in connection with overcoming the most difficult obstacle in the form of an avenue, I only calmed down a little due to the complete silence and desertion around, as if on the street, through the secret paths of which I made my way, a truck taxied and illuminated my almost naked body with headlights. Without thinking, at the same moment I dived into the nearest ditch and froze there, covered with thick weeds. Either the driver turned out to be blind or my reaction did not let me down, but I was not noticed by anyone, and the car calmly proceeded further.
And about ten minutes later I continued on my way, tuning in to a cheerful mood, persuading myself and convincing myself that I had to get home somehow, that everything would be fine and someday this nightmare would come to an end. So, shuddering from every rustle, for some time I moved towards the hostel quite calmly, but suddenly two huge shepherd dogs ran out of nowhere.
I've never been afraid of dogs, but then fear took my breath away. I smeared myself against the wall of the house and froze. The dogs approached silently, then stopped about a meter away and stared at me. I myself began to whimper softly in horror. Minutes passed. The shepherds did not move, and I was afraid to move. Then they approached, sniffed me intently and trotted on. I remained standing in the same position: raising my hands and spreading along the wall, and only when the animals disappeared from view did I allow myself to breathe.
After that, having developed maximum speed, I ran home, not at all worried if anyone would see me, if they would try to catch up, and how I looked. The spectacle was certainly not for the faint of heart; in the night, an almost naked girl rushes at full speed, not making out the road, jumping over fences, jumping over pits, not looking where she is stepping and not paying attention to anyone.
Finally, at the threat flashed lights, the building of the hostel. Only then did I slow down, imagining how I would defile past the watch in one swimsuit. Poor old woman Nina, and it was she who was on duty that ill-fated evening, Kondraty is enough. I paused in thought at the entrance. Fear finally let go of me, because I was almost at home. The hostel joyfully shone with windows, students who were always awake at night. It remains to choose those in front of whom it is easier to show off in a bathing suit, without causing a storm of fun that can turn the entire awake population of the hostel into witnesses of my amazing appearance. The choice fell on room number thirty-four. Our friends lived there: Vovochka Yavorsky, and two Olegs - Papant (a derivative of mammoth) and Vasilenko. I almost whispered

- Thirty-fourth ..., look out the window.
- Who's there? - Vovochka Yavorsky asked in the same whisper.
- It's me, Karochka...
- Where are you from?
- From the Green ..., throw me something to wear.
- Why?
"Can't you see I'm in a bathing suit?"

And then only Vova really noticed that I was hardly dressed.

- Why are you alone?
- We got lost, they took away my clothes, throw something, otherwise I'll go past the watch.

While our dialogue was going on, the heads of both Olegs were already sticking out the window. They looked at me with sympathy and curiosity. A minute later, I picked up a raincoat flying from the window, threw it on and ran past the watch. The native room met me with silence and desertion.
God, they're still looking for me, I'm lost. Return - kill. Time passed, I languished in anticipation of my fate. Finally, cheerful voices were heard outside the door, which immediately seemed strange to me, and almost our entire company burst into the room with a laugh with huge bouquets of flowers. I was speechless from indignation and resentment. So I was there in a bathing suit, one might say risking my life, making my way home, and they didn’t give a damn about me and calmly went to the school to steal peonies.
Finally, I got noticed:

Found it, thank God...

And then for the first time in my life I had a tantrum. I wanted to speak, oh, how much I wanted to tell them, but only as a fish opened its mouth, and apart from separate indistinct words, nothing flew out of it.

— How... could... one... in a bathing suit! And themselves ... for flowers ...

Lenochka was seriously scared for me:

- Irochka, dear, please don’t, drink some water. I drank a glass of water and immediately found myself speechless:

“Bastards,” I shouted, “how could you leave me alone!?” At night!? In a bathing suit!? Let's go for the peonies! I will never forgive you for this.

And then I just broke down. My friends, my closest girlfriends, didn't give a damn about me...

“Well, I knew that we would remain guilty,” Lenochka said with resentment, “And you know that they are still looking for you there, Zhenya Butov, Nadyushka and Zhenya Zhniev.
- How are they looking? I asked through tears.
- Yes, no one left you, we just split up. While we were waiting for you and scolding Zhniev for his unfortunate joke with clothes, a car drove up. A man came out of it and asked us what happened. We replied that we had lost a girlfriend, and that she was wandering alone on the green island in a bathing suit. He offered help, said that they would find you faster by car, and since everyone could not get in there, three people went to look for you, took your clothes, drove off and still have not returned. You are already at home ... and we decided what to expect anyway, they will take you home by car and go for flowers.
- But I saw this car and hid from it in the bushes, I couldn’t even think that the guys with Nadyushka were there. I thought that there were strangers there ... but I was alone in the middle of the night ... in a bathing suit ... and on the way home I suffered this for something you can’t even imagine ...

My tears quickly dried up, because. no one abandoned or betrayed me, I just ended up in the middle between those who were looking for me and those who had already left.
Half an hour later, Zhenya Butov looked in the door and said:

- What did you find, walking?
- Imagine, she came alone, through the whole city in a bathing suit, and hid from your car, because. I couldn’t imagine that you were in it,” Lenochka said. And Zhenya ran off to tell the rest of the good news.

Порезанная нога или я балдею от такой наглости


Иногда в теплую погоду весной или летом ребята выставляли в окна колонки, и за общежитием устраивались стихийные танцы. Студенты народ не прихотливый и легкий на подъем; ну и что, что нет цветомузыки, ерунда, что под ногами асфальт, все равно через несколько минут под окнами отплясывала большая часть жителей общаги.
Местные к нам заглядывать остерегались, да и нам было спокойнее — своих то мы всех знали, а от чужих можно было ждать всяких пакостей. А так все желающие до полуночи мирно скакали под “SMOCKY”, “ABBA”, “BONY - M” и “CHINGIZHAN”.
Иногда, после танцев, за общагой устраивались игры: вышибалы, волейбол, третий лишний и другие. Веселье порой растягивалось так на долго, что разбесившихся студентов загонять по комнатам выходила разгневанная вахтерша, но все ее уговоры и угрозы тихо игнорировались. Тогда в ход шли репрессивные меры, иначе говоря, общага просто- напросто запиралась, конечно желающих все же пускали, но при этом заносили фамилию и номер комнаты в список, для дальнейшей передачи коменданту с целью наложения штрафных санкций. Желания попасть в этот список ни у кого не возникало. Поэтому просто на лестничной площадке, между первым и вторым этажом, открывалось окно, и все желающие входили в здание через него, и тем же путем выходили по мере надобности.
Вернувшись однажды с ночного купания мы обнаружили запертые двери, тем не менее перед общагой толпились несколько человек, которые и объяснили нам суть происходящего. Не думая переживать по этому поводу, мы с радостью присоединились к играющим. В этот день человек тридцать полуночников резвились в “Третий лишний”.
Около часа со смехом и визгом мы гонялись друг за другом на небольшой заасфальтированной площадке, плохо освещаемой светом из окон, в углу которой были свалены старые ржавые рельсы. Минут через пятнадцать с общего согласия игра должна была закончиться, но в этот момент водить пришлось мне. Я развила максимально возможную скорость, пытаясь догнать Танюшку Гулу, а ее зачем-то понесло в сторону рельсов. Я бросилась за ней и в момент, когда я ее уже должна была засалить, с моей ноги слетел шлепанец, я потеряла равновесие, и чтобы не упасть, наступила ногой на острый край рельсы и тут же порезала ступню. Почему -то кровь хлынула очень сильно, у меня тут же закружилась голова, но надо было идти домой промывать рану и перевязывать ногу.
О том, чтобы пробраться в окно не могло быть и речи. Я похромала ко входу в надежде, что в общем-то не зловредная баба Нина, пожалеет пострадавшую и не внесет в черный список. Так она и вышло. Баба Нина разохалась, разахалась и пообещала, меня не карать.
Вернувшись в комнату, мои подружки сразу же приступили к обработке ранения: промыли, смазали йодом, перебинтовали мою многострадальную ногу. Я почувствовала себя значительно лучше, но спать все равно не хотелось. И тут мы услышали, доносящиеся из коридора, взрывы хохота и немедленно присоединились к теплой компании.
Там собрались самые неугомонные и стойкие ко сну студенты, и абитуриенты. Они рассказывали анекдоты и всякие прикольные истории. Затем кто-то побежал за гитарой, а я подошла к щиту и выключила свет в коридоре.
Компания в кромешной тьме стала совсем теплой, и в ночной тишине под сводами общежития полилась под звуки гитары стройная песня.
Время бежало незаметно, приближалось утро и тут не выдержали нервы у жителей соседних комнат, которых мы перебудили своим пением. Один за другим они начали выскакивать из комнат с гневными речами в наш адрес. Мы старались в дискуссии не вступать, но и расходиться не торопились.
Наконец из ближайшей комнаты выскочила заспанная растрепанная девица и разразилась бранью:

— Вы, бесстыжие создания, ну сколько можно? Мне вставать в шесть утра на практику, а вы никак не угомонитесь. Быстро прекращайте пение и дуйте по домам. А то я вахтершу позову.

Я прекрасно знала эту девчонку. Мы вместе поступали. Она была жителем той самой бардачной комнаты, которую за шум и топот по ночам гоняли все соседи, которую за бурные ночные посиделки наказал совет показательной уборкой территории. А теперь, смотри ка ты, мы стали взрослыми, мы уже почти на третьем курсе и имеем право читать нотации юным абитуриентам. И я не выдержала и прокричала в ответ:

Ты все сказала? Свободна!

От моей наглости девица потеряла дар речи и быстро поскакала вниз по лестнице за вахтершей. Но даже перспектива быть пойманными и разоблаченными не могла заставить нас разойтись, и мы дружно грянули очередную песню. Правда веселье продолжалось не долго; через несколько минут появилась разбуженная, а потому и злая баба Нина, и зажигая спички стала пытаться рассмотреть собравшихся. Народ дружно встал на четвереньки и под покровом тьмы начал расползаться по комнатам. Т.к. наша находилась в противоположном конце коридора, как казалось, нам удалось скрыться в ней не замеченными.
Но на душе было не спокойно, а вдруг нас все-таки идентифицировали и наутро прилетит разъяренная комендант и начнет орать, как обычно почему-то на меня одну. Я решила пойти на разведку и спустилась на вахту. Там тихо беседовали, обсуждая гадкое поведение абитуриентов, баба Нина и мною обиженная и окончательно проснувшаяся Людмила. Я постанывая и прихрамывая, с жалобами на бессонницу от невыносимой боли, настороженно к ним приблизилась. Увидев меня, Людмила решила поделиться своим горем:

— Ир, представляешь, до чего наглые пошли абитуриенты, горланят песни до утра, а мне на работу в шесть вставать. Я вышла, попросила разойтись, а мне какая-то зараза говорит: “Ты все сказала? Свободна!”, вот бесстыжие! Ир, ну скажи, мы же такими не были?!
— Да, конечно, мы били не такими. Мы были тихими и скромными и ночами не буянили, — ответила я, вспоминая, как ее и нас — всех вместе, не раз отчитывали и наказывали за ночные посиделки с музыкой, песнями и танцами. Люда глянула на мою хитрую рожу и тоже заулыбалась.

— Все равно, мы были скромнее.
— Да, гораздо...

И мы уже вместе захохотали и отправились спать. Главное я выяснила — я вне подозрений. Но пока суть да дело, утро уже вступило в свои права. И Надюшка в окно увидела, как идет на работу, т.е. приближается к общежитию, наш комендант. Вроде опасаться было нечего, но один ее грозный вид приводил в трепет. Мы бросились по койками замерли в ожидании худшего. И гром грянул, в виде бешеного стука в дверь.

— Карнаухова, открывай! Я знаю, что ты дома.

Делать, нечего, пришлось открыть дверь. Комендант влетела в комнату, как разъяренная фурия и набросилась, как обычно, на меня.

— Я знаю, это ты устроила танцы за общежитием, чтоб духу твоего здесь не было, выметайся отсюда в двадцать четыре часа, — проорала она и вылетела из комнаты, оставив меня, пораженную громом среди ясного неба. Оказывается, это я танцы организовала, а то что мы с Иртыша вернулись, когда они уже кончились — никого не волнует. Ладно бы обвинила в ночном пении, но к танцам я то уж точно никакого отношения не имела.
Мне надоело выслушивать ложные обвинения в свой адрес и я, выспавшись, отправилась к юристу. Там я ему обрисовала ситуацию, перечислила с десяток свидетелей, которые могут подтвердить, что я весь вечер провела на Иртыше, пояснила всю нелепость обвинений в аморалке и получила дружеский совет от умудренного жизненным опытом мужчины. Он предложил забыть истерические выкрики коменданта и жить себе спокойно, а ей передать просьбу позвонить, что я и сделала, вернувшись в общагу, заодно объяснив уже успокоившейся женщине, что танцы, не моих рук дело.

— Да, ладно Ирина, я уже все знаю. Ты здесь не причем. Просто я разозлилась, когда увидела в списке номер вашей комнаты и не обратила внимание, что фамилия указана не твоя.

— Конечно, Вам даже в голову не пришло, что я не виновна. А чья там фамилия?
— Вашей абитуриентки.

“Вот, засранка!” — подумала я, — “Так это из-за нее весь сыр-бор”.

— Как твоя фамилия оказалась в списке? — прокричала я, вбежав в комнату, — Ты что ночью через дверь проходила?
— Да, через дверь.
— Ты что больная? Ты не могла, как все нормальные люди залезть в окно?
— Буду я еще по окнам лазить!
— Ну, хотя бы комнату назвала другую, это нас знают, как облупленных, а тебя — нет!
— Вот еще, я врать не собираюсь.
— А честная... Ты, не понимаешь, что всех нас подставила, меня чуть не выселили в двадцать четыре часа? А тебе лень было в окошко влезть. Нашей комнате ни в чем нельзя светиться.
— Да, ладно, я же свою фамилию назвала.
— Ну и что, комендант скажет — это я тебя с толку сбила.

Больше с девочкой мы никаких общих дел не имели, а через неделю она благополучно завалила первый вступительный экзамен и уехала на свою малую Родину.


A cut leg or I'm bastard from such impudence
Sometimes, in warm weather in spring or summer, the guys put speakers out the windows, and spontaneous dances were arranged behind the hostel. Students are not whimsical and easy-going people; so what, that there is no color music, nonsense, that asphalt is underfoot, all the same, after a few minutes, most of the residents of the hostel were dancing under the windows.
The locals were wary of dropping in on us, and we were calmer - we knew everyone of our own, but one could expect all sorts of dirty tricks from strangers. And so everyone who wanted to, until midnight, peacefully jumped to “SMOCKY”, “ABBA”, “BONY - M” and “CHINGIZHAN”.
Sometimes, after the dances, games were arranged behind the hostel: dodgeball, volleyball, the third wheel and others. The fun sometimes dragged on for so long that the angry janitor came out to drive the enraged students around the rooms, but all her persuasions and threats were quietly ignored. Then repressive measures were used, in other words, the hostel was simply locked, of course, those who wished were still allowed in, but at the same time they entered the name and room number on the list, for further transfer to the commandant in order to impose penalties. No one wanted to be included in this list. Therefore, just on the landing, between the first and second floors, a window opened, and everyone entered the building through it, and exited the same way as needed.
Returning one day from a night swim, we found the doors locked, nevertheless, several people crowded in front of the hostel, who explained to us the essence of what was happening. Not thinking to worry about this, we gladly joined the players. On this day, about thirty night owls frolicked in the "Third Extra".
For about an hour, laughing and squealing, we chased each other on a small asphalted area, poorly lit by the light from the windows, in the corner of which old rusty rails were piled up. In fifteen minutes, by common agreement, the game was supposed to end, but at that moment I had to drive. I developed the maximum possible speed, trying to catch up with Tanya Gulu, but for some reason she was carried towards the rails. I rushed after her and at the moment when I should have salted her, a slipper flew off my foot, I lost my balance, and in order not to fall, I stepped on the sharp edge of the rail with my foot and immediately cut my foot. For some reason, the blood gushed out very strongly, I immediately felt dizzy, but I had to go home to wash the wound and bandage my leg.
Getting in through the window was out of the question. I limped to the entrance in the hope that, in general, not a malicious woman, Nina, would take pity on the victim and not blacklist her. So she did. Baba Nina roared, roared and promised not to punish me.
Returning to the room, my girlfriends immediately began to treat the wound: they washed it, smeared it with iodine, bandaged my long-suffering leg. I felt much better, but I still didn't want to sleep. And then we heard bursts of laughter coming from the corridor and immediately joined the warm company.
The most restless and sleep-resistant students and applicants gathered there. They told jokes and funny stories. Then someone ran for the guitar, and I went to the shield and turned off the light in the hallway.
The company in pitch darkness became quite warm, and in the silence of the night under the arches of the hostel, a harmonious song flowed to the sound of the guitar.
Time fled imperceptibly, morning was approaching, and then the nerves of the inhabitants of the neighboring rooms could not stand it, whom we woke up with our singing. One after another, they began to jump out of the rooms with angry speeches addressed to us. We tried not to enter into discussions, but we were in no hurry to disperse either.
Finally, a sleepy, disheveled girl jumped out of the nearest room and burst into abuse:

- You, shameless creatures, well, how much can you? I have to get up at six in the morning for practice, and you can’t calm down. Quickly stop singing and blow home. And then I'll call the watchman.

I knew this girl very well. We acted together. She was a resident of that same glove room, which all the neighbors chased for noise and trampling at night, which the council punished for stormy nightly gatherings with demonstrative cleaning of the territory. And now, look at you, we have become adults, we are almost in our third year and have the right to lecture young applicants. And I could not stand it and shouted back:

Did you say everything? Free!

From my impudence, the girl was speechless and quickly galloped down the stairs after the watchman. But even the prospect of being caught and exposed could not make us disperse, and we unanimously burst out another song. True, the fun did not last long; a few minutes later, an awakened, and therefore angry, woman Nina appeared, and, lighting matches, she began to try to examine the audience. The people stood on all fours together and, under the cover of darkness, began to crawl around the rooms. Because ours was at the opposite end of the corridor, as it seemed, we managed to hide in it without being noticed.
But my heart was not calm, and suddenly we were still identified and the next morning an angry commandant would fly in and start yelling how usually for some reason on me alone. I decided to go on reconnaissance and went down to watch. There, talking quietly, discussing the nasty behavior of applicants, the woman Nina and Lyudmila, offended by me and completely awake. Moaning and limping, complaining of insomnia from unbearable pain, I cautiously approached them. Seeing me, Lyudmila decided to share her grief:

- Ir, can you imagine how impudent the applicants have gone, bawling songs until the morning, and I have to get up at six for work. I went out, asked to disperse, and some kind of infection says to me: “Did you say everything? Free!”, shameless! Ir, tell me, we weren't like that?!
- Yes, of course, we did not beat like that. We were quiet and modest and didn’t rage at night, ”I answered, remembering how she and us, all together, were repeatedly scolded and punished for nightly gatherings with music, songs and dances. Luda looked at my sly face and smiled too.

Still, we were more modest.
Yes, much...

And we laughed together and went to bed. The main thing I found out is that I am beyond suspicion. But while the essence and the matter, the morning has already come into its own. And Nadyushka saw through the window how she was going to work, i.e. approaching the hostel, our commandant. It seemed that there was nothing to be afraid of, but one of her formidable appearance led to awe. We rushed to the beds and froze in anticipation of the worst. And thunder struck, in the form of a frantic knock on the door.

— Karnaukhova, open it! I know that you are at home.

Nothing to do but open the door. The commandant flew into the room like an angry fury and attacked me as usual.

“I know it was you who organized the dance behind the hostel, so that your spirit was not here, get out of here at twenty-four hours,” she yelled and flew out of the room, leaving me struck by thunder from a clear sky. It turns out that I organized the dances, but the fact that the Irtysh and I returned when they were already over does not bother anyone. It would be fine to accuse me of night singing, but I certainly had nothing to do with dancing.
I was tired of listening to false accusations against me and, after sleeping, I went to a lawyer. There I described the situation to him, listed a dozen witnesses who could confirm that I spent the whole evening on the Irtysh, explained the absurdity of the accusations of immorality and received friendly advice from a man wise with life experience. He offered to forget the commandant's hysterical cries and live in peace, and tell her to call, which I did when I returned to the hostel, at the same time explaining to the woman who had already calmed down that dancing was not my doing.

- Yes, okay Irina, I already know everything. You have nothing to do with it. I just got pissed off when I saw your room number on the list and didn't notice that it wasn't your last name.

“Of course, it didn’t even cross your mind that I wasn’t guilty. And whose name is there?
- Your student.

“Here, motherfucker!” - I thought, - "So it's because of her all the fuss."

How did your last name end up on the list? I shouted, running into the room, “Did you go through the door at night?”
Yes, through the door.
— Are you sick? Couldn't you, like all normal people, climb out the window?
- I'll still climb the windows!
- Well, at least she named another room, they know us as flaky, but not you!
“Here, I’m not going to lie.
“And the honest one... Don’t you understand that you set us all up, that I was almost evicted at twenty-four hours?” And you were too lazy to climb into the window. Our room is not allowed to shine in anything.
- Yes, okay, I said my last name.
- So what, the commandant will say - I confused you.

We had nothing more to do with the girl, and a week later she successfully flunked the first entrance exam and left for her small homeland.