- Привет, Алёнка! - услышала я в трубке телефона голос старой подруги-одноклассницы и по совместительству соседки по родительскому дому.
- О! ЗдорОво! Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами!?! - отозвалась я.
Завязался разговор.
- Слушай, я тут вчера Машу видела. Чё-то она совсем плохая стала. Прям еле ходит. Похудела страшно. Вся согнутая, как бабка старая. Да ещё и лысая... Говорит, со здоровьем совсем плохо. Несколько месяцев в больницах лежала, операцию перенесла — вот, мол, из-за этого волосы и посыпались. Поэтому и побрилась под “0”. Ты б зашла к ней, помогла бы ей чем.
- Спасибо, Наташ. Обязательно зайду. Вот прям сразу, как только она попросит - так и зайду.
- Алёнк, ну, так же нельзя! Не важно, какие между вами отношения, но она ж всё-таки сестра тебе родная! А родным в трудную минуту нужно помогать!
- Правда? А ОНА об этом знает?! И потом у неё сын есть. Он тоже ей родной. Он разве не помогает матери?
- Да, я его чего-то давно уж здесь не видела...
- Ну, что ж... Значит помощь Машеньке не требуется! Машеньке требуются поздравления и овации: ей можно только позавидовать - заветные мечты этой женщины сбылись практически в полном объёме!
...Мы ещё долго о чём-то разговаривали, но вот именно этот отрывок врезался мне в память, наверное, на всю оставшуюся жизнь.
...Сестра... Да, Маша - моя старшая и единственная родная сестра. Разница в возрасте у нас составляет 8,5 лет.
Маша - дама весьма красивая, статная, изящная и грациозная, умная и образованная, гордая, своенравная и жаждущая власти везде и во всём. Женщина, направившая всю мощь своего интеллекта на достижение поистине страшных целей. Нет, эти цели не несли глобального вреда человечеству и не были направлены на изменение мировой политики. Конечно же, нет! Её мечты были куда скромнее и проще и заключались всего-навсего в банальном уничтожении и разрушении своей семьи - папа, мама, я и Маша, чего она с успехом и добилась: родители в могиле (у обоих не выдержало сердце - инфаркт), сын живёт отдельно и навещает мать только по большим праздникам, у меня своя квартира, давшаяся мне ой, как тяжело по всем параметрам, мой сын на третьем десятке своей жизни наотрез отказался называть её “тётей” (теперь она для него просто Маша или Машка), мой муж грозится спустить её с лестницы, если каким-то невероятным чудом она вдруг появится у наших дверей (повод совершенно не важен!) и у наших с ней семей напрочь отсутствуют какие бы то ни было контакты.
“И чего же она за всё это получила?” - спросите вы.
А я вам отвечу: “Поистине ценный выигрыш! Просто предел её почти полувековых мечтаний! То, за что ничьей крови не жалко! А именно - КВАРТИРУ! Да-да, вы не ослышались - квартиру! Да не простую, а двухкомнатную “сталинку” в историческом доме в самом центре города! Элитный район, элитный дом, элитная дама в гордом элитном одиночестве!”
(Конечно же, вы понимаете, что весь предыдущий абзац был чистой воды сарказмом!)
Но, как бы то ни было, а и о таком люди мечтают и ради достижения своих целей идут по головам и трупам. Что, собственно, и сделала моя сестра.
Именно так я и думала, сидя в вечернем полумраке своей квартиры, в бессилие опустив руки и тупо глядя на лежащий рядом спящий телефон. Я была опустошена после этого разговора - из меня будто вытекла вся радость жизни, а память начала методично выплёвывать на поверхность омерзительные ЭПИЗОДЫ прошлой жизни, которые мне с таким трудом удалось похоронить в тёмных недрах своего измождённого за то время сознания.
ЭПИЗОД 1.
Не помню, сколько мне было лет. Наверное, 15 или около этого. Но могу с уверенностью сказать, что это произошло до того, как моя Машенька решила “показательно” уйти из жизни (рассказ “...Гибель... и попытка жить. (окончание)”), то есть мне ещё не было 16 лет, и моя сестра не была замужем.
...Был вечер. Родителей дома не было - насколько я помню, они ушли тогда в гости. Мы с Машкой сидели на кухне. Я пила чай с мамиными печеньями, а Машка, поставив одну ногу на мамин табурет, стоявший рядом с плитой, молола кофейные зёрна (кофеманка она страшная!). Мы разговаривали с ней как всегда “о жизни”.
- Понимаешь, Алён, хочешь ты или не хочешь, но, рано или поздно, тебе придётся уйти из этой квартиры.
- В смысле? - опешила я.
- Тебе здесь не место.
- А где мне место?
- Это уже не мои проблемы.
...Когда родители вернулись домой, я спросила у них, что эти слова означают? На что получила весьма странный ответ: “Ты чего-то придумала... Иди-ка лучше спать!”
P.S. В последствии Машенька открещивалась от этих слов, а папа был поражён до глубины души! Для него эти слова стали откровением, которое, как он сказал, могло бы изменить многое в его решениях, прими он их тогда за правду.
ЭПИЗОД 2.
Была глубокая осень 1990 года - моя сестра, сломленная судьбой и поверженная обстоятельствами, возвращалась в родной город после неудавшегося покорения столицы и везла с собой маленький довесок - полугодовалого сына, рождённого от элитного московского алкаша, на брак с которым она возлагала большие надежды, невзирая на то, что у него это уже 5 или 7 (не помню уже) по счёту официальный брак и есть целая куча детей, как официальных, так и незаконнорожденных (кстати, именно тогда я узнала, что те, кого называют “незаконнорожденные” по-другому ещё зовут “байстрюками” и “бастардами”). Но не будем трогать малое дитя: он хоть и вырос говнюком, но в то время это был чудесный пухлый бутуз с голубыми глазёнками и пшеничными волосиками, смешно торчавшими во все стороны.
Никитка (так его назвали) был ребёнком особенным, как сейчас говорят - он родился с врождённым пороком сердца (отец-алкоголик, однако...), от чего носились с ним у нас дома, как с писанной торбой, и дабы молодой, разбитой жизнью, матери с больным малышом было комфортнее, выделили им целую комнату из двух имеющихся! В итоге получилось так: в одной комнате располагались мама с папой, в другой - сестра с сыном.
И вот тут вот возник вопрос: куда девать лишнюю живую единицу в моём лице?
- Что ж, поспишь пока на диване возле телевизора! - провозгласили мне вердикт.
- Да! И вещи свои из комнаты забери!
- Но куда мне их девать?
- Ну, на табуреточку сложи что ли!
- А как же мне переодеваться?!
- Ну, выкрутишься уж как-нибудь!
- Мне 18 лет! Мне нужен хотя бы свой угол - хоть за шкафом, хоть где!!!
- У нас молодая мать с новорожденным ребёнком появляются! Так что твои капризы тут никак ни к месту! И уж коли тебе 18, как ты говоришь, то будь сознательной личностью!
Так, в один миг я лишилась своего спального места со специальным матрасом (у меня с детства больной позвоночник, а у родителей не было времени на глобальную перестановку), уединения, так необходимого молодой девушке 18 лет от роду и сна в самом прямом смысле этого слова (рассказ “СЧАСТЛИВЫЙ РЕБЁНОК ИЗ ХОРОШЕЙ СЕМЬИ” часть 5). А поскольку моя дорогая сестра решила вернуться в родительский дом буквально в один момент и после первого же её звонка мама помчалась помогать ей переезжать, у меня на всю моральную и физическую подготовку было всего 2 суток, которых, конечно же, не хватило, чтобы полностью и качественно перестроить свою жизнь. И я страдала. Да, я очень страдала! Меня не подготовили и не дали времени подготовиться. Со мною не поговорили. Меня просто поставили перед фактом, и моя жизнь перестала быть ценной даже для меня самой... Я оказалась реально лишней!..
Я пыталась вывести на нужный разговор родителей. Я пыталась отвоевать у сестры право пользоваться своим шкафом. Но поскольку мама постоянно была занята “больным” внуком, потому что “Машеньке нужно больше отдыхать”, а папа работал, то Машенька с удовольствием “срывала на меня всех собак” стоило мне только зайти в “их” комнату, так как Никите нужны были тишина и покой.
...Полагаю, все поймут, что значит для 18-летней девушки отсутствие своего угла и лежащие на табуретке, практически у всех на виду, её трусы, лифчики и предметы личной гигиены (к тому же в то время они были весьма неэстетичны)!.. И я не выдержала... Я не знала, что делать. Я была раздавлена и превращена в пустое место. Всё время моей семьи занимала Машенька и её “больной” сынок. Но, как ни странно, этот “больной” ребёнок был весьма здоровым! Когда он не был занят ором, то был весьма тих, улыбчив и с большим удовольствием интересовался окружающим миром. Прекрасно кушал и набирал вес, как того предписывал минздрав страны. Однако, его мать и бабушка ни в какую не хотели обращать на это внимание. А при любой попытке мамы и папы переключиться на меня Машенька закатывала такие истерики, что ни у кого не оставалось сомнения, что и она, и её малолетний сынок просто-таки “умирают прямо сейчас, не дождавшись обеда”.
Так прошло полгода...
И вот, оставшись в полном одиночестве среди родных в собственной семье, мои нервы и сознание не выдержали и дали сбой...
...Так на моей руке появились шрамы... Нет, я не резала вены и не пыталась покончить с собой. Я просто спускала негатив, с невероятным остервенением разрубая ночью кожу и мясо на своём плече чуть выше локтя. Остановилась я только тогда, когда моя нежная девичья рука превратилась чуть ли ни в фарш, а я ни начала терять сознание. Я не кричала, не стонала и не выла. Всё это происходило в полной тишине, в которой просто было слышно, как на каменный пол ванной комнаты, глухо ударяясь, падают тяжёлые капли какой-то вязкой жидкости. Это была кровь.
Придя в себя, я замотала руку бинтом (у нас в ванной хранились некоторые медикаменты) и кое-как вытерев с пола кровь, пошатываясь от головокружения и хватаясь за всё подряд, доплелась до своего дивана и буквально рухнула спать.
Меня мутило от боли и произошедшего, и я непроизвольно начала стонать. Проснувшийся от этих звуков папа, поинтересовался, всё ли у меня в порядке и я, боясь потревожить его воображение, сказала, что у меня просто болит живот. Он спросил, нужно ли разбудить мать - да, она не отреагировала, потому что практически ничего не слышала, так как потеряла 70% слуха после моего рождения. “Нет, папочка, спите. Всё в хорошо!” - таков был мой ответ и на этом всё закончилось.
Конечно, папа всё понял — это было видно по его горьким, излучавшим неимоверную боль, глазам за общим завтраком. Маме ни он, ни я ничего не сказали - мама святое! А Машка... Она тоже многое поняла. Однако, зная о маминой глухоте, и улучив момент, когда папа куда-то вышел, предпочла нашипеть на меня, мол, не шуми больше, когда Никита спит.
А через неделю я объявила семье о своём отъезде на всё лето на дачу - на дворе занимался июнь.
ЭПИЗОД 3.
Стояла тёплая осень 1992 года. Я была на 4–5 месяце беременности, которая протекала весьма негладко. И вот именно в этот период я второй раз попала в больницу на сохранение.
Больница находилась почти в шаговой доступности от дома. Минут 10–15 пешком, и ты дома! (Для того времени и той местности 10–15 минут пёхом было далеко) Ну, так вот. Случились в тот момент выходные - целых 2 дня! Суббота и воскресенье.
...Кто лежал в то время в больнице долгое время, должны меня понять!..
Я там лежала уже третью неделю. Без душа. Без возможности нормально сходить в туалет, в палате, где было порядка 10 женщин с кучей проблем.
Это сейчас в больнице можно и душ принять, и в туалет со всеми удобствами сходить. А в некоторых больницах так даже во двор или прилежащий ПАРК погулять выйти!
А в то время всё было куда проще: душ “от лукавого”, интимная гигиена из молочной бутылки, ноги помыть только с разрешения старшей медсестры, которая в нужное время всегда отсутствовала и унитазы без стульчаков, если они вообще были... В большинстве случаев их заменяли чаши Генуя. И знаете, эти модернизированные “дырки в полу” были благом! Вот вы только представьте: вы тётя с большим животом, где уже что-то или кто-то шевелится и вам нужно подприсесть над “очком”... Ладно, если вы присядете на корточки, как в лесу под сосенкой (чаша Генуя). А что, если вам придётся держать вес на полусогнутых ногах над холодным, опписанным кем-то ещё, унитазом? И, нет, он не опписан потому, что кто-то неряха. Он опписан потому, что до вас к нему “на свидание” приходила такая же пузатая тётя, просто боящаяся застудиться! В общем, тот ещё кайф! Кстати, гигиенических, антибактериальных и просто влажных салфеток тогда ещё тоже не было...
...Короче, выдались два свободных выходных. Официально тогда никого никуда из больницы не отпускали: если уж лежишь, то лежи по полной! Но все врачи и медсёстры были людьми и прекрасно всё понимали:
- Ну, Вы же понимаете, что в понедельник в 8 утра обход.
- Конечно, доктор!
- В таком случае, спокойной ночи и хороших выходных!
И ты, как подорванный, бежишь домой, где душ, вкусная еда и родная постель!
И я побежала. Ну, как уж побежала? Поплелась в халате, кофте и тапочках на шерстяной носок.
Минут через 30 оказалась дома и сразу рухнула на постель. Всё-таки на сохранение не просто так кладут...
Спокойствие, запах дома и умиротворение потихоньку делали своё дело. Мне становилось всё легче и легче. Я уже начала подумывать о прекрасном тёплом душе и мыле (в то время ещё не было гелей для душа), как в комнату вошла мама.
- Доченька! Тебе надо вернуться в больницу.
- Да, мам, я знаю. Завтра и вернусь, - улыбнулась я.
- Нет. Ты не поняла. Тебе надо сейчас вернуться в больницу.
- Ээ... В смысле? Меня же отпустили!
- Я всё понимаю, дорогая. Но так надо, - уже страдальческим тоном произнесла мама.
- Но я хотела помыться! Я две недели не мылась!
- Солнышко, прости... Возвращайся в больницу. Пожалуйста!
- Мама! Да сколько можно её упрашивать?! Пусть уже уходит!!! - услышала я голос сестры откуда-то оттуда.
- Доченька, - извиняющимся тоном произнесла мама, - сейчас должен приехать муж Маши. Ты же понимаешь, как это для неё важно.
- Ну, хорошо. Пускай. Я помоюсь и лягу спать. Пускай делают, что хотят.
- Убирайся отсюда немедленно!!!!!! - услышала я истеричный вопль сестры.
Живот тут же сковало тугой схваткой, дыхание остановилось, меня скрутило винтом. Я ничего не смогла ответить.
Дождавшись, когда схватка отпустила, я встала с постели, оделась в то, в чём пришла, и, не сказав ни слова, отправилась в обратный путь.
...Мне повезло - я успела к ужину. Девочки в палате, увидев моё лицо, не стали ни о чём спрашивать, а просто молча подсунули мне всякие вкусняшки.
...Через две с половиной недели меня выписали. Я официально вернулась домой. Папа молчал. Машенька старалась не встречаться со мной в пределах квартиры. Мама прятала глаза.
А через месяц мама торжественно объявила, что на меня есть путёвка в дом отдыха для беременных при “Казанском санатории”! В то время это было место, куда без суперблата попасть было просто невозможно. Но мама поднапряглась и всеми правдами и неправдами выбила мне эту путёвку. И этот дом отдыха стал для меня самым светлым воспоминанием за все 9 тяжёлых месяцев беременности!
Моя мама - суперженщина!
Продолжение следует...
(ваша Алёна Герасимова, сентябрь 2023 года)