Я смотрю на эти вопросы как человек верующий, как православный христианин, и, конечно, взгляды верующего и неверующего человека будут принципиально разные, даже если в чем-то наши нравственные дороги пересекаются. Абсолютно убежден, что осознание процессов и социально-экономических, и политических, и общественных без их переосмысления через призму веры всегда будет неглубоким. Когда я говорю о сатанизме, то говорю о совершенно понятных вещах. Существуют описанные в Библии грехи, существует порок, существует Бог, существует его антагонист Демон, падший ангел. И то, что направлено на осознанное культивирование греха как новой нормы, я и называю сатанизмом, здесь не обязательно носить черные колпаки, майки с перевернутой пентаграммой или играть трэш-метал. Сатанистами, с точки зрения верующего человека, являются люди, отрицающие Бога как такового, легализующие то, что в религиозном понимании называется грехом, культивирующие это и продвигающие это как новую норму.
Вот почему нельзя растлевать детей? Если мы полностью убираем метафизические моменты, в парадигме светского человека внятного объяснения этому нет. Отсюда все поползновения — нельзя, раз такой закон? Ну, значит, надо изменить закон, вот и все. То есть, если нет понимания, что есть закон, который изменить нельзя, тогда все остальное начинает плыть, потому что любой мирской закон можно изменить. Осознание этих процессов без религиозной составляющей возможно, но оно всегда будет ущербным, неполным.
Почему в нашем обществе нет в массе своей адекватного понимания происходящих сейчас на Западе процессов? Мы во многом дети советской эпохи, а советская идеология, как ни крути, марксизм-ленинизм, она про материальное. Более того, мы из одной материалистической ипостаси перешли в другую, еще более примитивную — идеологию дикого рынка, когда нам сказали, что даже какие-то остатки идеализма, которые в Советском Союзе были, — это тоже полная ерунда, а главное — голые деньги. Главная тайна этого мира — деньги. И мы купились. В Библии это описано как поклонение золотому тельцу — культ денег как смысл всего, денег и того, что можно за них купить. От этого заблуждения нашей элиты происходят и все наши бесплодные заигрывания с Западом — она этим культом пропиталась, долгое время верила в то, что и западная элита такая же, поэтому если речь о деньгах, то здесь клин клином вышибается: один денежный интерес можно вышибить другим денежным интересом. Тем более это было наивно в сегодняшнем мире, где не мы являемся держателями богатств: не оперируем мировыми деньгами, не контролируем глобальные банковские операции. В общем, вера дураков, которых развели на примитивный материализм, за что мы сейчас расплачиваемся и лихорадочно начинаем создавать какие-то другие смыслы, иногда в стиле кампанейщины, не понимая, о чем мы говорим... Но лучше так, чем никак.
А дальше их понесло по полной программе. Во-первых, бояться больше некого, во-вторых, сравнивать больше не с кем. В общем, теперь можно делать все что угодно. Они так жаждали победы — и что в итоге смогли с ней сделать? Обещали осчастливить свободой весь мир, им такой шанс предоставился, но — «бойтесь своих желаний, они сбываются». Их желание властвовать над миром сбылось, и что же они показали миру? Голый зад... Нет, не принесли более глубокое содержание, гармонию, безопасность. Их понесло со страшной скоростью в омут удовольствий, а потом откровенных извращений.
Можем ли мы остановить это или не можем — только история покажет. Но у нас точно есть шанс. Россия, даже отвергая Бога в XX столетии, все равно оставалась на этой стороне. Так же и сейчас, пытаясь принять западную цивилизацию, опять странным образом в итоге оказывается на стороне божественных истин — что само по себе считаю доказательством покровительства Бога над нашей страной. По идее, антагонистом США должен сейчас выступать коммунистический Китай, а не Россия, которая вроде бы приняла все либеральные догматы. Но именно Россия вдруг оказывается в ситуации идеологического противостояния с Западом. Если честно, не вижу сегодня ни одной страны в условно «европеизированном» мире, кроме нас, которая готова бороться за традиционное понимание жизни. Да, на Западе есть люди, для которых это так же дико, как для нас, и, наверное, их немало. Но у них не осталось воли сопротивляться, потому как никакого вменяемого сопротивления я до сих пор не вижу.