- Делай уж чего-нибудь!
- Обоих у смерти забирать али супружницу токмо?
- Чего мелешь, старая! Сынка моего хоронить надумала?! Обоих люблю больше жизни!
- Обоих, говоришь? Так ребетёнок-то не твой!
Начало истории
Предыдущая глава
Опешил Зосим, дар речи потерял, а потом, как накинется на Марфу.
- Да что ты мелешь! Жена моя пред тобой помирает, а ты оклеветать её хочешь!
Только рвётся сердце в груди. Знает, что правда то быть может. Помнит хорошо ту ночь и петуха окровавленного.
- А давай так: коли правду говорю – положишь всё, чего обещано, коли вру теперича – ничего не возьму. Как откроет очи – спросим супружницу твою, а коли соврёте мне – мёртвым младенчик народится.
Ахнула Аннушка и дышать боится. А Петька всё никак дохтура не доставит.
- Идёт ли тебе моё слово? – опять говорит Марфа.
С самим дьяволом будто Зосим торг ведёт, бросил взгляд на жену, что стонать принялась, будто в себя приходит. Подскочил, а у самого иконка в руках зажата.
- Ты посторожней-то с образками своими. Чую, сама не справится.
- Ты что ли, ведьма, нужна?
- А хоть и я! – полезла в сумку, роется там, перебирает что-то. – Мало у неё времени-то осталось, - вздыхает. – Жалко девку.
- Лечи, - буркнул и из дома выбежал.
- Ну а ты чего молчишь? – обернулась старуха к Аннушке. – Небось знаешь, что да как.
- Ничего не знаю, - отвела глаза. – А коли б знала – молчала по гроб.
- Ну так и молчи, а мне нужды нет. Иди, - кивнула на дверь. – Тоже тут ни к чему.
Стоит старуха, а будто спиной смотрит, чует девчонку, что в куте затаилась. Ничего про неё не сказала, пущай смотрит.
Подошла к печи, ветки сухие сунула, занялись они, тут же затушила, и пошёл дым по избе. Водит рукой, круги невидимые рисует, под нос себе что-то шепчет, не разобрать. Смотрит Агафья из-за тряпки одним глазком, интересно, чего тишь такая настала.
- Подь сюды, - скрипит старуха, а девчонка боится шагу ступить. – Ступай, - говорит громче, и будто сами ноги Агафью несут. Подходит к старухе, сыплет та ей в руки землю, что с собой принесла в кармане.
- Бросишь за порог, кады скажу.
Моргает Агафья, страшится старухи, а та принимается речи свои читать. Водит ветками вокруг Ульяны, пока девка рядом землю в маленьких ладошах жмёт. А Зосим себе во дворе места не находит.
- Ух, ведьма настоящая, - ходит взад-вперёд по тропке, что до калитки ведёт, а собака не унимается. Чует зверя, что за воротами хозяйку поджидает. – Кого привела? - зыркает на вдовку.
- Кого сказал – того привела, - платок поправляет. – Не гневись, Зосим, помочь твому горю хотела. Поставишь ей дом…
- И ты туда же, - прищурился, зло на Аннушку смотря. – Не веришь, что сынок мой?
- Да мне-то что! – испуганно жмёт плечами вдовка. – Меня меж вами не было, токмо тебе да жене знать, ребетёнок чей. Ежели твой – так и платы не надо, слыхал Марфу?
Вздохнул горько, глаза отвёл. Только чего речи со вдовкой весть, Ульяну дождётся, вот у кого спросит.
- Мож, не надо было оставлять её тама? – кивает на избу, - долго что-то.
- Уж доверил – доверяй.
А волчик опять завыл.
- Убью собаку, - вскричал Зосим да в сарай кинулся. Выскочил с вилами. Бросилась Аннушка пред воротами.
- Не пущу. Не гневи Марфу, защитник ейный.
- Никак копыта стучат? – встрепенулся Рябой, из калитки выскакивая.
Оскалился зверь, токмо отошёл подальше. И впрямь едет Петька, а за ним мужик какой-то на лошадке Зосимовской. Подскочили, спешились.
- Вот, - показывает на второго Петька, - насилу нашёл.
- Здравствуйте, - слегка выдал наклон головой парень с усиками.
- Молодой какой, - цокнул Зосим, бросил взгляд на саквояж кожаный, что в руке тщедушной зажат был. – Идём, - кивнул головой на двор.
Пробежала мимо Агафья, коей велено было землю за калитку вынести, да на четыре стороны разбросать. Смотрят на девку все, в толк взять не могут, что делает такое. А та как воды в рот набрала.
- Где больная? – опять вопрос задаёт врач.
Вбежали в избу, принюхались.
- А что жжёте, милейшая? – у старухи спрашивать стал парень.
- Смерть её, - усмехнулась, суму завязывая. – Стало быть лекарь теперь смотреть её будет? Ну иди-иди, - отошла от постели, пропуская юнца.
Лежит Ульяна бледная, но глаза открыты.
- Что с ней? – смотрит сверху доктор, глаза раздвигая пальцами. – Головой ударялась?
- Ну, я пойду, - кивает Марфа и выходит, не прощаясь.
- Бабушка, - спешит вослед Анна. – Провожу хоть, - разводит руками. – Хлеба да молока на дорогу дам.
- Придёшь ещё ко мне, - отмахивается. Проходит мимо Петьки, взор на него подымая.
- Твой что ли? – опять на Аннушку смотрит.
- Мой, - краснеет та.
- Ну живите пока, - покачала головой.
Испуганно смотрит на Петрушу Аннушка, боится слов ведьминых. А та уж за калиткой по голове Агафью гладит да шепчет что-то на прощанье.
- Что за старуха? – вопрошает Петька, смотря как за той волк хвостом следы заметает.
- Ой, Петенька, - бросилась на грудь к нему Анна, чуя недоброе. – Всё видит она, всё знает. Никак разлучить нас родные твои хотят.
- Никогда с тобой не расстанусь, - крепко жмёт к груди зазнобу свою. – Всю жизнь душа в душу жить станем. Сына да дочку ро’стить.
- Девочка это, - останавливает его Анна, живот поглаживая.
- Сын! – не соглашается Петька. – Помощник отцовский.
- Будет тебе сынок, сокол мой. Аккурат после доченьки.
- Да с чего взяла? – никак в толк взять не может.
- Чует моё бабье сердце.
Лежит Ульяна, в себя приходит. Смотрит её доктор: в рот заглянул, глаза поглядел, кожу рассматривает. Трубку достал и к животу прикладывает.
- Что ж звали меня? – поворачивается к Зосиму. – Жалобы какие?
- Не больна я, - смотрит Ульяна, - водицы, Зосим, дай.
Выполнил просьбу Рябой, поднёс водицы.
- Голова болит? – вопросы врач задаёт. – Кружится? Тошноту имеете?
Качает головой больная, мол, всё хорошо. Посидел-посидел, руками развёл.
- Ехать мне пора.
Наградил его Зосим за хлопоты, а сам боится с женой наедине остаться. Ускакал Петька сызнова, врача домой доставлять. Токмо заехал по пути домой, куда носа давно не казал.
- Чего явился? – сдвинул брови Касьян. – Не рады тебе тут.
- С Лушкой чего? – спрашивает на то Петька.
- Больная лежит, - нехотя отзывается отец.
- Отходи тады, врача привёз.
- Откуда деньга? – щурит глаз Касьян.
- Уплочено, не боись, ни копейки не возьмёт.
И снова идёт в избу паренёк, смотрит уж вторую сестру. Прописал травы попить и покой назначил.
- А с голосом как? – спрашивает Фёкла
- Вернётся.
Устанавливает Зосим иконки обратно, пока Ульяна на постели сидит.
- А что за женщина была? – интересуется. – Будто шёпот до сих пор её слышу.
Схватил икону Зосим, подскочил к жене.
- Божись, что ребетёнок мой, - дрожат руки с образом.
Опустила глаза Ульяна, ни «да», ни «нет» не говорит, а потом всё ж сказала.
- Назара это.
Сдавили руки раму образа святого, захрустело дерево, только не шелохнётся жена. Вовремя одумался лик поганить Зосим, заревел, как зверь раненый.
- Да пошто ж ты со мной так? – опустил икону на стол, мечется по избе.
- Не надо было грех твой на душу брать. Пред людьми стыдно! Мало того, что ночь, мою по праву, другому отдала, так ещё и дитё не от мужа.
Ходит туды-сюды.
- Кто ещё знает?
- Мать моя, - спокойно отвечает Ульяна.
- Уууу, - сжимает кулак и в стену лупит, чтоб боль с души унять. – Подложили, нарочно порченую подсунули.
- Уйти могу, коли хочешь.
- А людям я чего говорить стану? Как в глаза глядеть? Признал, перед всеми признал.
Бьёт себя по голове Зосим. Горько ему, хоть петлю на шею вешай.
- А вот что скажу, - предлагает Ульяна. – Чистая была, а потом сбежала, а ты и не знал, куда да с кем.
- Оговорить себя хочешь? – горько глянул на жену.
- Коли воротить нос станешь – сбегу.
- Да разве могёшь требовать-то? – качает головой Рябой. – наделала делов уж. Спать ложись. День вон какой долгий.
- Рядом со мной ляг, - приглашает.
- Не могу, не схочу. Вынула ты душу, Улька. Мать твоя знает, - загибал пальцы, - вдовида да ведьма.
И вспомнил он слова Мафры.
«Коли правду говорю – положишь всё, чего обещано, коли вру теперича – ничего не возьму. Как откроет очи – спросим супружницу твою, а коли соврёте мне – мёртвым младенчик народится».
- Ведьма тебя о чём спрашивала? – а сам не знает, куды глаза деть.
Качает головой Ульяна.
- Глядела и молчала.
- И про дитё твоё не говорили?
- Нет, Зосим.
- Тады и не говори пока ничего. Пусть так всё будет, само решится.
Продолжение здесь
Другие истории канала