Для рыболовных судов вопрос преодоления морской стихии всегда стоит острее, чем для торгового флота. Так происходит потому, что рыболовецкие суда обычно бывают небольшими и им очень сложно преодолевать шторм. И печально то, что довольно часто с рыбаками происходят трагедии.
И не всегда о таких случаях становится известно. Например, о печальной истории, которая произошла в 1965 году с 4-мя рыболовными траулерами, мало кто знает.
Сегодня попытаюсь пролить свет на происшествие и вспомнить о драматических событиях того дня. Обязательно дочитайте до конца и узнайте правду, которую рассказал чудом выживший моряк.
Непонятно по каким причинам происшествие не стали освещать ни в дальневосточной прессе, ни в центральной советской печати. А ведь это была настоящая трагедия.
Затонуло сразу 4 судна, погибли члены этих экипажей. Лишь через месяц появилась короткая заметка о том, что советское правительство выражает соболезнования семьям моряков.
Попытаемся восстановить хронологию тех событий.
18 января 1965 года в Бристольском заливе недалеко от Аляски стала резко ухудшаться погода. При температуре в минус 35 градусов наблюдалось усиление ветра. Рыбаков предупредили, что скоро начнётся шторм и нужно срочно двигаться на север. Там находилась граница сплошных льдов.
При этом в сами ледовые поля рыболовные траулеры заходить не должны были. Ведь суда были очень старыми и могли не выдержать удара об лёд.
Но ветер становился всё сильнее, и лёд стал трескаться, и его несло прямо к траулерам. За отход траулеров отвечала плавбаза. Вскоре туда стали поступать сообщения от СРТ «Уруп».
С этого судна было видно, что рыбаки, находившиеся на траулере «Бокситогорск», попали в беду. Корабль перевернулся (причиной стало обледенение), моряки оказались в море, и лишь одного из них получилось спасти.
Этим человеком оказался Анатолий Охрименко – старший мастер по добыче. Он так и останется единственным, кого спасут во время этого шторма.
Страшная участь ждала и рыбаков ещё трёх кораблей. Ни один моряк судов «Себеж», «Севск» и «Нахичевань» не выжил.
Откровения и правда от выжившего моряка
18 января, погода была крепкая, но мы ещё смело ловили рыбу. Судно, пропитанное морской солью и свежим ветром, было нашим домом. На каждом шагу чувствовалась напряженная атмосфера, ведь работа в море – это всегда вызов природе.
Мы продолжали ловить рыбу, даже когда море начало проявлять свою силу. Выходили на палубу повахтенно, ощущая каждое колебание "железяки" под ногами. Машина работала осторожно, на малых оборотах, а мы старались держаться почти носом на волну, чтобы не было сильной бортовой качки.
Однако вечером 18-го числа с нами начало происходить нечто непредвиденное. Коварный лёд преградил нам путь, лишив нас спокойного плавания. И утром 19-го, когда проснулись, мы оказались в открытом море. Ветер усилился до ураганной силы, разметав лед и направляя нас прочь. Наши судьбы теперь были в руках непредсказуемой стихии.
Ураган был настолько сильным, что судно наклоняло не только водной силой, но и мощью ветра. Однако корабль смело сопротивлялся грозным волнам, слушаясь руля. На вахте стоял наш опытный помощник, Александр Огарь – истинный морской волк и отличный штурман.
Это было раннее утро, едва пробившееся сквозь ненастную мглу. Я решил зайти в кают-компанию, чтобы отдохнуть и прислушаться к ароматному запаху чая. Пока я наливал себе горячего напитка, вдруг ощутил сильный крен судна влево. Прежде, чем оно успело выровняться, подоспела следующая волна. По-моему она была ещё сильнее и практически положила судна на борт.
"Бокситогорск" больше не возвращался, судно переворачивалось. Паника ворвалась в наши сердца, заставив нас оставить чай и броситься на палубу. В проходе я увидел боцмана, который, из-за сильного крена корабля не мог подняться. Призвав его к себе, громко крикнул "Прыгай!", подтянулся за поручни и сумел вылезти наверх. Больше я его не видел.
Когда я пришел в себя, мы уже были перевернуты, однако корпус еще держался на плаву. Я лежал на днище, буквально ухватившись за киль. Спустя несколько минут, волной меня скинуло. Вернуться уже не получилось. Сил вообще не было, руки отмерзли. От дикого холода и морской воды глаза почти ничего не видели.
Вдруг я случайно заметил корпус какого-то судна, которое шло к нам. Метров 100 наверное оставалось. Не знаю как я выжил, но пожизненную благодарность выражаю капитану Геннадию Панфилову и экипажу траулера "Уруп", которые меня спасли!
Как я уже сказал, эти события не хотели афишировать. Возможно, власти не хотели придавать события огласке, так как не желали выплачивать компенсацию семьям рыбаков. Либо просто не хотели волновать народ.
Лишь местные жители Находки пытались бить во все колокола и требовали установки памятника погибшим морякам. И только в 1979 году был установлен монумент под названием «Скорбящая мать».
Однако и тут не всё было сделано, как полагается. Монумент состоял из фигуры женщины с ребёнком на руках. Эта женщина как будто смотрит куда-то вдаль и ждёт возвращения мужа. Но никаких надписей о том, каким событиям посвящён памятник, не было.
А говорить об этих событиях стали уже спустя много лет – в 1998 году. Тогда же было решено выбить имена погибших моряков из траулера «Бокситогорск». А погибшим морякам других судов посвятили памятник в Невельске.
Эти история говорит о том, что позиция отправлять на промысел маленькие и аварийные суда неправильная. И если начинается штормовая погода, обледенение, то риск смерти экипажа возрастает в разы. Бороться с обледенением в шторм практически бессмысленно.
Однако люди шли на риск, потому что нужно было кормить семью. И имена таких людей, которые трудились, смотря смерти в лицо, нужно помнить.
Что касается компенсаций, то это, конечно, оставалось на совести властей. Но ведь в те времена жизнь и смерть не оценивались в рублях. Наверняка, семьи погибших не были брошены на произвол судьбы. Были бесплатные садики, школы и институты. Страна заботилась одинаково обо всех жителях.