На следующий день в больницу бабушка отправилась до обеда, но не очень рано, можно сказать ближе к обеду, а я ее ждала, сгорая от любопытства. Сейчас вспоминаю и мне удивительно , что я так ждала результатов бабулиного визита в больницу. Тогда то мне не казалось, что мне так интересно. Вон как взрослый взгляд на жизнь, отличается от детского. Форма одежды у бабушки была такая же , как в предыдущие дни, черная монашка. А вот с собой она уже ничего не взяла. Черный носовой платочек. Даже кошелек брать не стала, потому что видимо пойдет пешком туда и обратно. Две трамвайных остановки в одну сторону, две в другую, для нее это было нормально.
Но в этот раз бабушки не было прямо очень долго. Я успела почитать, пописать, мне стало очень скучно, прямо до одури. Я пошла к Димке . На улицу мне идти не хотелось и мы стали резаться в шашки. Во что только не играли, и в Чапая, и в поддавки, и просто в шашки. Очумели оба. И все таки решили идти играть на улицу. Мы бы и с улицы убежали. Но встретили соседку с мансарды. Она была чуть постарше нас, но была умственно отсталой. Мы это понимали, но никогда не обижали ее. Всегда ей рассказывали что нибудь интересное , а она так всегда по доброму удивлялась:"Да? Это правда?". Наверное именно это нам и нравилось. То ли добро нести, то ли казаться умными самим себе?
Но и на улице мы провели не мало времени, прежде чем я увидела бабушку, которая каким то усталым шагом шла к подъезду. Я предупредила Димку о том, что пошла домой и поскакала навстречу бабушке. Она на ходу притянула меня к себе, погладила по голове и сказала:" Заждалась? Ну вот бывает так иногда. Только ты ко мне сейчас не приставай, я устала. Сильно устала. Я пойду полежу. А Виктор Васильевич вечером придет, ты все и услышишь. Интересная история. А сейчас будь добра, чайник поставь, и за хлебом сбегай, а то я кошелек то не взяла, хлеба не на что было купить.". Мы зашли в квартиру, я поставила чайник, взяла двадцать копеек и собралась в магазин. Бабушка пристраивала подушки на кровати, чтобы прилечь, редко такое бывало.
Когда я пришла из магазина, бабушка дремала на кровати, откинувшись на подушки. Она даже не выключила чайник, он так и бурлил на газовой горелке. Я налила ей чаю, сделала бутерброды. Все поставила на столе, проснется и перекусит. Бабушке все равно было, какой пить чай, горячий, теплый или холодный , такая она была безразличная к чаю. Но пока бабушка проснулась этот чай уже больше походил на холодную подкрашенную воду. Она открыла глаза и сказала:"Вот это я поработала сегодня, аж ноги меня не держали. Но зато с пользой. Чайник ещё раз поставь, что то не хочу холодного чаю. Да и Витя сейчас уже придет, вместе попьем"
Да, дядя Витя прибежал сразу после работы. Они сели за стол, пили чай с пряниками, и он ждал, когда начнется рассказ про страсти, не выдержал, и сказал:" Не томи баба Даша, я столько ждал"
- Ты мне расскажи , Витюша, как себя чувствуешь, как здоровье? Ничего за три дня не случилось?
- Жену на выписку готовят, тещу вчера в общую палату перевели, на поправку идет.
- Ну вот, люблю хорошие новости, так и должно быть
- Да я уж и забыл баба Даша, какая она хорошая жизнь, то одно, то другое. А тут все вроде к лучшему развернулось, все выздоравливают, и я себя хорошо чувствую, и Альбина из головы помаленьку уходит.
- Альбина первая должна уйти, потому что ее, дурочку использовали. Конечно она знала на что идет, все ей рассказали, но охота пуще неволи
- Значит все таки Альбинка умышленно со мной связалась?
- Ну как умышленно? По заданию. По просьбе. Не могла она отказать человеку, который просил. А человек оказался без совести, и по простому воспользовался этим
- Баба Даша, не говори загадками, я ничего понять не могу
- А я , Витюша, не знаю с чего начать эту историю, она даже меня поразила. А уже сколько я всего на свете видела, не думала, что буду дивится.
Баба встала, пошла в свой закуток и достала маленькую бутылочку коньяка. Помните, такие маленькие были, сто граммовые? Достала две малюсенькие рюмки и разлила. На закуску порезала лимон, продвинутая бабуля была. Чокнулись они, выпили закусили. Потом еще раз. Бутылку баба отнесла в мусорку, села на свой стул, откинулась на спинку. Щеки зарумянились, глаза заблестели, и она начала говорить.