Он работал актером, тележурналистом, сотрудником музея, создал свой любительский театр «Эгоист» и клуб любителей интеллектуального кино «Мистер Ферст», пишет стихи, помогает юным поэтам, ходит в походы, участвует в исторических реконструкциях. Одним словом, человек увлечённый, ищущий.
В данный момент Артем Охальников – преподаватель Минусинского колледжа культуры и искусства.
И сегодняшняя встреча с ним – дружеская беседа о его творчестве.
– Артем, ты сменил столько профессий. Это творческий поиск или…?
– Я никогда не думал о том, чтобы специально менять работу. В новое место каждый раз приходил, как навсегда, и менял работу в тот момент, когда достигал определённого потолка для себя. Когда понимал, что мне больше нечему учиться и некуда расти.
А вообще для меня нет профессиональных рамок, я не разделяю работу и творческую деятельность. Я – это то, что я делаю. Работа, моя жизнь и мое творчество – это нечто единое, и мне нравится так жить.
Начинал с актерской деятельности, но это совсем короткий период: после окончания Минусинского колледжа культуры и искусства недолго работал в Минусинском драмтеатре, сыграл в двух сказках. Пусть мало, но для меня это был хороший опыт.
– И все-таки тебе удалось через будничную суету бережно пронести любовь к театру. Так появился «Эгоист»?
– Любительскому театру «Эгоист» уже 9 лет, и в библиотеке Черкасова по-прежнему встречаемся с его участниками. Это очень разные люди, от 16 лет и старше. «Эгоист» – мое любимое детище. Когда я сменил одно телевидение на другое, стало чуть больше свободного времени, и мне так захотелось снова вернуться в театр – поиграть, выйти на сцену. Поискал по городу, и оказалось, что нет такого театрального коллектива, куда может прийти каждый. При Мартьяновском музее был свой театр – для сотрудников музея, при колледже культуры тоже свой – «Студни» для студентов. И мне захотелось создать театр для всех желающих. Так в 2014 году весной вышел наш первый спектакль «Ночь в библиотеке», который мы показывали тогда на «Библионочи». И понеслось. Сначала ставили простенькие спектакли, сейчас это более глубокие, метафорические вещи.
У «Эгоиста» как была, так и остается одна самая важная цель: помочь немножечко меняться самому человеку, который занимается театральным творчеством. Чтобы в безопасных, мягких условиях он мог проживать то, что для него важно, постепенно освобождаясь от мускульных и психологических зажимов. Чтобы мог смотреть на мир чуть смелее и чуть радостней. В этом вижу суть своего театра, а сами спектакли – это вспомогательные средства.
В театре много радости и свободы. Мы приходим на репетиции и очень рады друг друга видеть. А тренинг – это всегда некая физическая нагрузка, но притом такая радостная. Занимаемся, общаемся, творим и освобождаемся – становится легче жить, дышать легче. И для меня есть ощущение радости, что я не просто сжигаю кислород, которым дышу. Есть смысл и наполнение в моей жизни.
– Театральная деятельность перетекла с тобой и в колледж культуры, где ты сейчас работаешь. Спектакль «Катенька» к 200-летию Минусинска, который ты поставил со студентами (причем не актерского отделения), уже успел пошуметь и вызвать интерес многих людей.
– Сейчас я преподаю режиссуру фольклорно-этнографического театра и основы сценарной композиции у студентов специальности «Этно-художественное творчество», и каждый день поражаюсь, насколько глубока народная культура. Сколько там золотых самородков: это и песенная часть, и игровая, и обрядовая составляющая. Это мудрость, сложенная из духа народа, и это поколениями сохранялось. Не станет человек хранить в памяти то, что ему не нужно. А это хранили столетиями.
Я всю свою сознательную творческую жизнь бежал от фольклора. Народная культура казалась мне достаточно простой и архаичной. Это было настолько ложное убеждение, я никогда так не ошибался.
Мне очень нравится направление фольклора, которое мы сейчас пытаемся развивать, – сценическое. Хочется совмещать академическую режиссуру и актерское искусство с фольклорным направлением. И в этом смысле спектакль «Катенька» стал хорошим прорывом. Притом в основу легла реальная история, как в Минусинском уезде за уплату долга подушных податей отец заложил свою дочь некому Семену Терскому – этот исторический факт меня потряс и взволновал. Мне показалось, что с точки зрения драматургии это потрясающая история. Во время спектакля мы даже зачитывали тот исторический документ, с небольшими сокращениями. Мы постарались сделать так, чтобы показать жизнь героини в период от осени до весны. Взяли обряд дожинок, затем перешли к сюжету со Святками, от них – к Масленице и Троице и, закругляя композицию, вернулись к Святкам. Эта дата в нашем спектакле выбрана неспроста – именно в январе Минусинску официально был присвоен статус города. Спектакль к 200-летию Минусинска включил в себя исторические события, фольклор, документальный материал – получилась хорошая вещь, которую еще стоит доделать. Благодаря работе в этом спектакле выросли студенты, ведь задачи перед ними стояли неимоверные, так как эти ребята учатся не на актёрском отделении.
– Артем, ты еще пишешь стихи. Много лет. «ВКонтакте» у тебя даже есть творческая страничка – «Охальник». Это название – производное от фамилии или некий вызов читателям? Ведь, согласно словарю, охальник – тот, кто ведет себя непристойно...
– Учитывая мою фамилию, ни у кого не возникло вопросов, почему страница называется так. Хотя в этом, наверное, действительно есть определенный не то чтобы вызов, а некое озорство, когда хочется побаловаться, и иногда сказать то, о чем обычно молчат. Это могут быть немного едкие стихи, иногда что-то колючее и болючее, от чего внутри раздирает. Я вообще пишу в основном тогда, когда уже невозможно не написать. Когда возникает некий отклик на этот мир и начинает формулироваться в строки – всё! Если не напишешь – ни есть, ни спать не сможешь.
Поэтому стихи у меня выходят не так часто, как хотелось бы. Но лучше меньше – да лучше.
– А не бывало ли такого, что соцсети блокировали твои стихи, как нечто неугодное «духу времени» или политически оппозиционное?
– В творчестве я выражаю мысли, которые, как мне кажется, должны работать не на сегодняшний день, а в целом затрагивать человеческую природу и быть актуальными в любое время, будь то семнадцатый, двадцать первый или двадцать пятый век. Еще ни разу не было такого, чтобы где-то цензура не провела мои стихи. Есть, правда, пара стихотворений, написанных «в стол».
– Где-то читала, что поэты не могут быть «теплохладными», и настолько пропускают через себя этот мир, если можно так выразиться, что быстро сгорают...
– Есть несколько людей из мною знаемых, которые действительно живут поэзией. Они мыслят образами, живут стихами, и стихи у них потрясающие. И таких людей, в их мироощущении, невозможно оторвать от поэзии. Меня можно оторвать. Я не поэт в полной мере, и слава Богу.
– Почему слава Богу?
– Потому что по-настоящему быть поэтом – это очень больно, это люди «без кожи», образно выражаясь. Поэт – человек, которому больно все. Я периодически ловлю такие состояния, впадаю в них, но я не живу все же одной только поэзией, безотрывно от нее.
– Недавно в Хакасии ты участвовал в молодёжном литературном лагере. Что «привёз» оттуда?
– В литературном лагере я участвую четыре года, но не подряд. Первый раз был там в 2017 году в качестве участника, встретился с огромным количеством очень классных молодых писателей – поэтов и прозаиков. Тогда там были Илья Новиков, Дима Кабанюков, Маша Окунева, Вася Пахтаев и другие. Для многих, возможно, эти имена сегодня станут новыми. У нас поэзию преподавала тогда Наталья Марковна Ахпашева (поэт, журналист, переводчик, учёный. Член Союза писателей России, кандидат филологических наук, заслуженный работник культуры Республики Хакасия. – Прим. ред.) – гениальный человек, она меня вдохновила и дала некое новое направление в поэзии. После первой поездки потом еще три года приезжал в литературный лагерь как участник. Но там есть рамки – до 35 лет, поэтому в нынешнем году побывал в лагере уже в качестве педагога – помогал ребятам в умении декламировать свои стихи, вести себя на сцене, в ораторском искусстве. Люблю, когда поэзия звучит. Когда сам автор читает свои стихи – это некий род магии для меня, своего рода «заклинание», которое делает мир несколько иным. Поэтому хочется научить молодых ребят, чтобы они могли талантливо преподносить свои талантливые стихи.
– А как у тебя возникла любовь еще и к живописи? Дома у тебя такая коллекция картин, что уже едва можно найти свободные места на стенах!
– Картин – да, прилично дома, уже больше тридцати. А начиналось все в годы студенчества. Когда-то в Минусинском колледже культуры и искусства работала Анна Николаевна Герцен, она нам преподавала историю мировой художественной культуры. Однажды мы проводили разбор одной картины, на которой были изображены не просто огромные, а величественные деревья, и под ними велась битва – там были крошечные человечки. Я тогда посмотрел на картину и понял замысел художника. С тех пор мне и интересно смотреть на живопись – именно всматриваться в нее, «читать» то, что хотел сказать автор. Сначала собирал альбомы с репродукциями художников. А однажды, еще в студенчестве, увидел, как на рынке один художник продавал свои работы. На тот момент у меня оставалось только 500 рублей на две недели, но я купил самую дешевую картину за 300 рублей и две недели жил впроголодь. Но эта работа – парусник – есть у меня до сих пор.
– Сам хотел бы научиться писать картины?
– Была и есть такая мечта, но я, наверное, займусь этим... никогда! (улыбается) Этому нужно учиться, и это тяжелый труд. Найдется ли у меня когда-нибудь время, чтоб я мог этим заняться?.. Есть то, что у меня получается хорошо, и лучше делать то, что умеешь. Пусть делать меньше, чем, возможно, и хотелось бы, но делать свое дело качественно.
– Артем, а что для тебя – отдых? Как ты отдыхаешь?
– Взять грабли, метлу, пойти привести в порядок двор. Выйти в горы, побродить. Люблю двигаться. Как там в известном советском высказывании о том, что отдых – это смена деятельности? Для меня это действительно так.
– А не думал ли куда-нибудь переехать из Минусинска? Бывает ведь, что творческие люди ищут для реализации своих идей какие-то более широкие возможности…
– Не думал. Я в Минусинске с 17 лет, здесь все мои друзья, здесь деревья, которые посадил. Здесь улочки, на которых рождались лучшие мои идеи, бродя по которым, переживал самые сокровенные сердечные мысли. И куда-то уехать, в чужой город? Нет, мне нужен мой город:
Я зарыл свои ноги в землю,
Мои ноги пустили корни,
Следом корни пустили стебли,
А под стебли уселись норны.
Из волос моих норны пряли
Нити золота и серебра.
Отражалась в святом металле
Моя кора.
Полдень плавил ветвей суставы.
Вечер солнцу искал ночлег...
Он явился в силе и славе,
Не садовник, а дровосек.
Фото из личного архива Артема ОХАЛЬНИКОВА
Материал опубликован в выпуске «Власть Труда» №35 (18.638) от 31.08.2023