Отпуск подходил к концу, как не прискорбно. Даже большого, лётного отпуска было мало. Мягкое тепло Кавказского побережья, пустынные пляжи Киндги, чистое, роскошное море заповедника, все осталось позади. Загорелое семейство впряглось в чемоданы и сумки и..... Местный автобус, отчаянно воняя непрогоревшим, скверным бензином доковылял до Очамчири и высадил нас на автовокзале. Дальше был выбор, или ждать местную рухлядь на колесах и мучиться до Кутаиси, или ехать электричкой. Выбрали последнее, от бензинового угара, у сына разболелась голова.
Благо вокзал был через площадь, минут через пять подошла электричка. Ах эти Грузинские электрички, забитая до предела, по южному говорливая, пахнущая сложной смесью запахов людей, приправ, и еще чего-то неуловимого, с блеющими козами, с виноградом, с чемоданами, она не быстро кочевала, от полустанка к полустанку. Я уже начал сомневаться, не опоздать бы на рейс. Но в ответ на свои опасения, услышал от соседа по лавке, дородного, добродушного грузина.
------Вах, Дорогой, нэ волнуйся. Слэдущий остановка Кутаиси.
С трудом протолкались к тамбуру, и приготовились к высадке. Двери в поезде не закрывались в принципе и пять минут, пришлось поставив чемодан, придерживать сына сзади за штаны, что бы ненароком не нырнул за борт. Наконец поезд остановился, нас буквально вынесли на платформу, и чуть не внесли обратно, народ рванул на посадку. Какие-то сумки пихали в окна, старушка заталкивала козу в тамбур, та отчаянно сопротивлялась, пока дюжие парни не подняли ее и буквально по головам не запихнули в вагон. Шустрые ребята лезли в окна, менее расторопные с разбегу прессовались в тамбур, и все это по южному крикливо, сумбурно и весело. Платформа опустела, электричка свистнула тоненько и покатила дальше, Они...Хони...Зестафони, далее везде.
Ошарашенное семейство привело себя в порядок и двинулось в город.
До аэропорта решили взять такси.
-----Дарагой, пят рублэй и ти уже лэтишь.
Пятерку было жалко, езды здесь на рубль, но.... хватит с нас приключений.
Поехали, шофер попался говорливый, он обстоятельно рассказывал о каждом здании города, о каждом метре этой благодатной земли.
Впереди показалось что-то знакомое, точно, укрытия, как их не узнать? Аэродром, кивнул я?
----Да Дарагой, Копитнари, раньша здесь балота был, балота засыпали аэродром построили.
Мы все ехали и ехали вокруг аэродрома.
-----Аэропорт на той сторонэ, раньше здэсь пэрэезд бил, шлагбаум стоял, и когда самолот нэ бил, ми пэрэежали та сторона, черэз полоса. Когда самолот летэл, ми стоял, ждал, всэ ждал. Один раз, всэ стоял, самолот лэтэл, Москвич на Волга, всэх объехал, хытрый силна, только он ехат, тут самолот почти лэтит....Вах, как тут горэло, всэ сгорэл, лотчик сгорэл, шоферы сгорэл и Москвич сгорэл, всэ. Болота снова засыпай, дорога вокруг строил.
Впереди показалось невзрачное здание аэропорта. Подъехали, я дал шоферу обещанную пятерку, и он счастливый умчался. До вылета почти три часа.
Народу в здании как сельди в бочке, еще бы Московский рейс. Все с узлами, коробками, чемоданами.
Мы вышли на площадь, и я усадил семейство в теньке, под пыльными деревьями. Тут моим есть захотелось, еще бы, от родни уезжали, толком не поели, некогда, сейчас, далеко за полдень, и как на зло, нет ни лавчонки, да и базар, где-то в городе. Решил сходить в кафе, с гордым названием "Высота".
Маленький душный зальчик, плохо протертые столы, одно слово, тошниловка. Но есть - то хочется. Главное, очереди нет, еще издали я заметил поднос с румяными, поджаристыми котлетами, сейчас я котлеток возьму, с хлебом, с чаем, мечта командира.... Сдвинул фуражку на затылок и пошел к прилавку. Повар, перехватив мой взгляд, проворно спрятал котлеты под прилавок. Доставая бумажник я попросил пять котлет, хлеба и чая.
-----Котлэт нэту, бэри курица.
-----Как нет? Я их только что видел?
-----Нэт котлэт.
Я возрился на курицу, аппетита она не вызывала, склизкая, с зеленоватым оттенком, но больше ничего не было.
Меня зло пробирало, семья есть хочет, а этот толстомордый, мне тут выкручивает... Я решительно надвинул фуражку.
-----Сейчас Я пойду к коменданту, и мы посмотрим наличие котлет.
-----Вах, зачэм командант, Бэри....
На бумажные тарелки, повар водрузил румяные котлеты, порезал хлеб, чаю не оказалось, и я взял три бутылки местного лимонада.
Добравшись до семейства, я поставил добычу на чемодан.
Первым до котлеты добрался сын, мы с женой устраивались. Я никогда не забуду выражение его лица, он хорошенько откусил от котлеты и...
На лице удивление, затем, отврашение, затем огорчение. Я не понял,-
----Что случилось?
----Па, они противные, такая гадость...
Я откусил от котлеты, и сразу догадался, почему грузин спрятал их, ему было стыдно....
Возможно эти котлеты, когда - то пролетали мимо мяса. Сухари, перемешанные с комбижиром, с добавкой еще чего-то очень противного.
Есть их было нельзя. Зато лимонад, оказался наилучшего качества. Мы подмяли хлеб, запивая его сказочным лимонадом.
Оставив своих сидеть в тени, я пошел осмотреться, дошел до забора, аэродром, как на ладони. Так, он совместного базирования, вояки и аэрофлот используют его вместе. Нашего самолета еще не было. Базируются здесь СУ-24, коллеги. Повезло мужикам, благодатные места. Тепло круглый год, а к себе в Монголию прилетишь, пожалуй уже мороз. А если не мороз, так ветрище задувает с Байкала ледяной. Может перевода попросить? А что, от нас заменяют в Полтаву, особо хороших, аж в Дамгартен, в Германию. И занесла нелегкая на край света? Сын вон, отъелся фруктами, загорел, поправился маленько. Зима пройдет, опять будет, как бледный воробышек. Сидят мои бедолаги на консервятине. Жена, бывает в сердцах, грозится к матери уехать.
С другой стороны, столь хорошего места для полетов, как МНР и не найдешь. Здесь же летают с оглядкой, не снижайся, не разгонись, кругом люди, жилье.
В каждой домушке, свои игрушки, да и привык там, еще говорят, один переезд, как два пожара. Нет уж, летим домой, южной экзотики, пожалуй хватит.
Самолет прилетел минут через двадцать, я заметил его еще на кругу, элегантная пятьдесятчетверка, прошла над близкими горами, втиснулась в долину и вскоре колеса взметнув облака дыма, коснулись земли. Звеня турбинами, гордая птица рулила по перрону, чем - то очень родным повеяло, радовал звук, радовал запах керосина, соскучился. Пора домой, пора летать, пора жить...
Мы встали в очередь на регистрацию. Ее открыли сразу по приземлению самолета, стояли, потели, маялись в духоте, черепашьим шагом продвигаясь к заветной стойке. Наконец и наш черед, предъявили билеты, сдал чемодан в багаж, ручную кладь к осмотру. И тут.... Моя любезная жена, набрав полные сумки фруктов, и прочих южных благ, тщательно их зашила. Худой, весь прожаренный солнцем грузин в фуражке, производящий досмотр, ощупывая сумку насторожился.
-----Откривай сумка. Что здэсь?
-----У меня в ней айва, инжир, слива.
-----А это что?
Фуражка нащупывает явно цилиндрический предмет.
-----Автомат?
-----Какой автомат, мужик?
Я щупаю вслед за ним.
-----Кукуруза, початок.
-----Нэт, автомат, Узи.
-----Откривай сумка.
Жена в отчаянии, так тщательно зашивала.
-----Ну какой автомат? Муж военный летчик, мы из отпуска едем. Ребенок у нас.
-----Вах, можно подумать, что летчик нэ может самолот угнать?
-----Ти автоматом пассажиров стеречь, муж кабина и Фюьить... В Турцию.
-----Распарывай говорю.
Что делать, грузину игра явно нравится, женщина красивая, умоляет его, начальника....
Галка со слезами начинает пороть сумку, из толпы доносятся недовольные крики.
Первый стежок распорот, победа...
----Ладно, хватит,вэрю, проходитэ.
Проходим в накопитель.
-----Вот Козел,....
Жена жалостливо всхлипывает.
Мне смешно, и жалко жену.
Неужели кто-то думает, раз летчик, так прямо сел и угнал, бред.....
Начинается посадка, проходим в прохладный салон, самолет не успел прогреться, с жары хорошо. Вот и наши места, с удовольствием отмечаю, над задней кромкой крыла, люблю в полете смотреть на него. Может потому, что на истребителе его никогда не видно? Только думал сесть, как сын,-
----Ну Пап?
Прогнал, понимаешь. Галка тоже,-
-----Пусти в середину, у прохода толкают.
Пришлось сесть у прохода. Не люблю эти места, сидишь, как в трубе. Пристегнулся на всю силу. Смотрю сынуля форсит, ремешок застегнул, на колени бросил, ничего не боюсь.
------ Ну-ка герой, тяни на всю силу.
------Ну Па, жмет.
-------Потерпишь. Мало ли, со слабым ремнем, рванет над горами, потом спина болеть будет.
Вроде уселись, вдохнул я запах самолета, пока суетились с посадкой не чувствовал. Нет, он все-таки особенный, у самолетов запах, немного пластиком, чуть- чуть керосином, немножко страхом, родной такой коктейль, бодрящий, забегала кровушка сильнее, по привычке поджилка левая задрожала. При разбеге проходит, а сейчас пусть подрожит малость, даже приятно. Дело к полету идет, двигатели запустили, и покатились мы на старт.
Сижу я у прохода, а мне охота на аэродром глянуть изнутри, так сказать с позиции участника. И кто придумал такие малюсенькие иллюминаторы, нет бы остекление как на истребителе. Притормозили на предварительном и вырулили на полосу.
Поднатужилась птица, зазвенела, загрохотала отчаянно и .... нет не побежала, поплелась. Тяжело, жара, полный салон пассажиров, вялый такой разбег.
По прохладе, Тушка рвет, как автомобиль гоночный, а тут.... и какая здесь полоса? Тысячи две с половиной, может больше? Нет, не хорошо летчику пассажиром лететь, все ручку на себя тянешь, пора бы уже... Нос плавно пошел вверх. Ну же... Повисли кажется? Медленно отходит земля, звенят движки, секунды тянутся, как резиновые, разгоняйся милая, и машина пошла, и пошла. Выдохнул я, огляделся, сидят дорогие пассажиры, болтают, улыбаются, сынуля к окошку приник, нравится ему летать, наследственное, наверное. Знание, умножает печали,- верно говорят. И так всегда, с тех пор, как сам летать начал. Все чужие крылья, к своим плечам примеряешь. Похолодало за бортом, явно веселее пошло, тьфу-ты, опять я о своем...
----Галка, есть чего почитать?
Листаю сморщенный "Огонек", а сам прислушиваюсь, ага, режимчик сдернули. Вот черт, так и буду Сам лететь, что за наказание такое.
Другой раз поездом поеду, в душе улыбаюсь. Нет родной, не поедешь, самолет,- это твоё Всё, и куда ты без него. Жизни не хватит, через всю страну на поезде дёргать.
До Москвы не долго, часок с небольшим, а дальше пересадка, и долго долго лететь до Улан Уде. Думаю о расстояниях, да,- раньше всю жизнь в Сибирь ехали, а ныне, за сутки можно из края в край. Самолет штука замечательная, нет, не боевой, тот носитель смерти, а этот, набитый людьми под завязку, бережет силы, здоровье, да он вообще,- машина времени. Из Грузии в Монголию, я бы всю жизнь ехал на телеге, а сейчас, даже бриться не придется.
По времени, Москва уже рядом, снижаться начали. В Москве облачность сплошная, многослойная, да и льет похоже внизу. Мои одеваться в теплое начали, я и сам свитер натянул, просифонит не дай Бог, с Югов-то.
Вошли в облака, да, погодка та еще, не угнали бы на запасной, тогда точно в Москве застрянешь. Снова прислушиваюсь, ага, шасси пошли, не видать ничего, серая муть, даже страшно слегка, на Миге сидел бы и не высовывался, а на Тушке летают, мастера.... Чую, закрылки пошли, привспухли чуток, ох, где же земля, не видать. И так неожиданно, прорезалась, в косом дожде, в дымке, метров пятьдесят, не больше, рощица, мокрое шоссе, и вот долгожданная полоса. С отчетливым стуком колеса достали землю, и правильно, на залитую полосу, надо поплотнее, покатились, загрохотал реверс, вздымая пелену водяных брызг, потянул за хвост. Приехали. Завистливо думаю о экипаже, мне бы такой минимум. Но не дано, самолет не позволяет.
В салоне раздались аплодисменты, сам похлопал, так и надо, мастерство требует восхищения. Не думаю, что слышал экипаж, на пробеге забот полон рот, но стюардессы обязательно скажут,- Ребята, молодцы, хлопали вам.
Смотрю на часы, до вылета из Домодедово пять часов, к Маме заехать не получится, а жаль. Пока чемодан получим, пока из Внуково до Домодедово доберемся, но позвонить надо.
Пока семейство ждало чемодан, позвонил Маме.
-----Мамуля, милая, мы уже в Москве.
-----Витюшенька, заедете?
-----Не получается, Мам, пока багаж, и до Домодедово далеко.
-----Я приеду, провожу. Во сколько вылет?
-----Что ты, Мамуля, погода плохая, дождь. Это далеко Мам.
-----Я приеду. Поцелуй Галю и Сереженьку от меня.
Мне приятно и почему-то немного горько на душе. Я представляю, как Мама спешит в метро, как толкается под зонтиком в очереди на автобус, и все это, только бы увидеть на минутку, обнять и снова проводить. А потом она одинокая, поедет домой, через залитую дождем Москву и будет ждать еще год, и еще, читать редкие письма и ждать, ждать, ждать. Мамочка моя милая, прости....Прости, что меня, нас, нет рядом, тебе так одиноко...
Вот и глаза отсырели, дождь наверное...
На автобусе - экспрессе едем в Домодедово.
В зале ожидания обычная толчея, голос металлический информирует, люди снуют, пристроились мы в сторонке, так, что бы вход видеть, Мама должна подъехать. Сережка на чемодане задремал, умаялся. Время тянется, три часа до вылета, два. Увидел я Маму наконец, в старомодном пальтишке, в платочке, старенькая такая, нас глазами ищет. Я через весь зал,-
----Мама.
Бегу к ней, увидела, кинулась.
----Мамка, мамочка...
Обнял за худенькие плечи, целую морщинистую щеку. Она мокрая, то-ли от дождя, то-ли от слез.
В глазах ее голубых, выцветших, такое счастье, успела, увидела. Мне кажется на секунду, что если это счастье разделить на всех нас, людей, то всем хватит, и даже совсем несчастным будет с избытком....
Мы идем к своим, я держу Маму за руку. Спокойно на душе так, ничего уже не может произойти, Мама рядом. Как в детстве, взяла Мама за руку, и все в порядке, защитит, позаботится, прикроет. Матери всегда с нами, даже если мы далеко.
-----Бабушка,- Сережка обнимает, целует, а меня пробирает легкая ревность.
Но любовь её так велика, что хватает на всех, с появлением Мамы, все стало проще и милей.
Мы распологаемся на освободившейся лавочке, наперебой рассказываем о отдыхе, о дороге, Галка отдает Маме одну сумку с фруктами.
----Галочка, солнце моё, я варенья наварю, приедете в следующий раз, буду угощать.
----Мамуль, ты сама кушай, мы себе наварим.
Нет не будет, таковы матери, наварит и будет ждать. Вот приедут...
-----Начинается регистрация пассажиров.... Наш.
Я понимаю, что еще есть время, но секунды неумолимо текут, экипаж уже в кабине, фактически полет уже начался. Мне не хочется расставаться, но секундная стрелка бежит, почти летит, делая оборот за оборотом.
-----Галя, Вы с Сережкой идите на регистрацию, я Маму провожу и подойду.
Они прощаются, целуются, и подхватив сумки и толкая на тележке чемодан идут в зал отлета.
Я поднимаю сумку, тяжеленная, беру Маму за руку,-
----Пойдем Ма...
Мама беспокоится,-
----Ты иди, я сама...
Мы идем к выходу.
----Мам, сумка тяжелая, ты на такси езжай.
Я достаю из бумажника двадцать пять рублей.
----Мамуль, возьми на такси, пожалуйста...
----Витюшенька, не надо, вам деньги нужны, я так доеду.
----Ну возьми, Мам.
Взяла, но я понял, не поедет она на такси, припрячет четвертной на подарок внуку.
Мы стоим у выхода и молчим, я курю и осторожно скашиваю глаза на часы. Еще есть время...
-----Иди Витюшенька, пора. Когда ждать Вас?
-----Летом, Мамуль, если буду в командировке проездом, раньше заеду.
Я целую Маму, обнимаю.
-----Ты иди, сынок, тебе пора. Постой...
-----Летай аккуратно, помни у тебя семья, сын, да и я не переживу, если что.
-----Ну иди.
Я смотрю в эти родные глаза.
-----Мамка.
-----Храни Вас Бог, иди.
Я захожу в зал, оборачиваюсь, машу рукой.
-----Пошел
Через несколько минут я уже занимал свое место в самолете.
Время удивительная штука, иногда летит, не считая мгновений, иногда тянется, как резина, сейчас, как раз, резиновый случай.
Монотонный гул турбин, повисли . Успел я и поспать, и прогуляться, пока заправлялись в Челябинске. Теперь вот, бездумно смотрю на облака внизу.
Устал, вот тягомотина, и как они летают по столько? Наверное мозоли у экипажа на заднице. Нет, у нас проще, сорок минут, максимум час, и можно покувыркаться на травке, ноги, спину размять, а тут куда денешься, разве по салону пройтись, так не выходил никто, железные ребята.
Час, другой, пятый, ох не смотрели бы глаза, на облака, хуже нет, чем безделье.
А, вот и Байкал - батюшка, смотрю и не могу оторваться, и летал там, и ножками по бережку ходил, а глаз отвести не могу. Русское чудо света, глаз не оторвать, волшебное, что-ли?
Теперь недолго осталось, максимум минут тридцать. И погода сказка, хорошо встречает.
Пока снижались, в голове крутилось. Сядем, бегом на вокзал, ночь на поезде, утром Улан- Батор, часок на машине и дома.
Ой, как домой хочется.
Так и случилось, в поезде сморил провальный сон, проспал все, даже таможню в Наушках проспал, документы жена предъявляла, монголы молодцы, будить не стали, ну офицер, ну из отпуска, пусть спит, пойдем. В стольном граде Улан-Баторе, добрались до комендатуры, благо не далеко от вокзала.
В нашу часть шла машина, разместились в кузове Зила, поехали. Странное чувство, домом пахнет, казалось бы, какой дом, тридевятое царство...
Запах осенней степи ласкал обоняние, не греющее солнце неторопливо катилось по небу. То одинокая юрта мелькнет, то табунчик лошадей мохнатых. Едем, трясемся, предвкушаем, как войдем домой, как придут друзья соседи. Как будем рассказывать небылицы про отпуск на Кавказе. и много еще...
Неясный шорох прошелестел над машиной, мелькнула тень и, раскололось небо, хлестким ударом пришел звук, шибануло воздухом и загрохотало на всю ивановскую, пара промчалась над степью, взвихряя пылевые шлейфы и перешла в набор, успел заметить 53 борт, ох и отругаю я Володьку, испугал, паразит. Теперь уж точно дома. Въехали в городок, пока выгружали машину, я все оглядывался, в долине грохотал аэродром. Шли полеты.
----Витька, чего застыл, я долго дверь держать буду?