Я заметила ее сразу. Она так выделялась из толпы: длинные волосы, заплетенные в мелкие красные и черные косички, черный макияж, черное длинное платье, необычные кулоны на шее и ногти. Длинные, переливающиеся ногти, острые, как у графа Дракулы. Прям когти, а не ногти.
По одному ее виду сразу было понятно, что это красноволосая женщина — ведьма. Колдунья. И так необычно было видеть ее в троллейбусе среди бабулек с ведрами зеленых помидор и усталых женщин с котомками.
Ведьмы не ездят на общественном транспорте. Ведьмы же на метле летают. Тем более, уже вечер, луна вон светит. И ведьма в троллейбусе — необычно.
Я пялилась на нее откровенно и бессовестно. Ну, мне можно. Я непосредственный ребенок. Я сидела и разглядывала ее красивый кулон в виде какого-то жука. И второй кулон в виде солнца с рожицей. Очень интересно, я таких никогда не видела. Меня эти кулоны манили и манили, и я как завороженная смотрела на них.
Ведьма увидела мой интерес и ухмыльнулась. А потом подошла ближе. Она улыбнулась мне и кивнула. Я расценила это как позволение и потянулась рукой к кулону.
— Очень красиво, — сказала я, гладя жука по блестящей спинке.
Ведьма отпрянула и строго посмотрела на меня.
— Какая невоспитанная девочка, — сказала она, — тебе разве не говорили, что нельзя трогать чужие амулеты?
— Ой, простите, — испугалась я, одернула руку и пугливо отвела взгляд, — я не знала. Но кулон такой красивый... Он манит меня.
Ведьма ухмыльнулась еще раз.
— Иди за котом, — сказала она и вышла из троллейбуса.
А я еще поехала дальше, прижимая к себе свой футляр со скрипочкой. Ну надо же, какие встречаются необычные женщины в нашем городе. И за каким котом мне надо идти? Странная какая-то женщина. Но красивая, очень.
На следующий день я вновь поздно возвращалась домой из музыкальной школы, шла по темноте. Я уже привыкла к этому, и меня не пугало отсутствие освещения. Был прохладный осенний вечер.
Недалеко от дома я увидела рыжего кота. Кот был ободран, глаз гноился, весь несчастный и побитый жизнью. Котяра вызывал сочувствие и жалость, но покормить его было нечем. Я постояла рядом с котом, посочувствовала ему. Присела, хотела его погладить, но не решилась, уж больно ободранный он был. Вдруг сделаю ему больно? И тут я увидела, что над котом летает некая черная дымка. Ну вроде какого-то тумана. Я поводила над котом рукой, и моя рука оказалась в поле этой черной дымки. Хммм, интересненько. Что это за дымок такой? Кот с дымком, хах, смешно.
И тут Барсик побежал. Прям быстро побежал куда-то в сторону. Я за ним. То, что он Барсик, я не сомневалась. Почему-то я была уверена в том, что это Барсик, и никто другой. Я бежала за Барсиком, пока мы не прибежали к дому моей бабули. Барсик остановился у подъезда, а я плюхнулась на скамейку и тяжело задышала. Барсик стал тереться о мои ноги туда-сюда, а я смотрела на луну. Сегодня луна была такая огромная и желтая, как блинчик. Я люблю блинчики и сейчас бы от них не отказалась.
Я соскочила со скамейки и побежала к бабушке.
— Ах, Леночка! Я тебя не ждала, — всплеснула руками бабуля и принялась меня обнимать и целовать. Бабуля у меня добрая и любящая, хоть иногда меня и раздражала ее излишняя тактильность. Но не сегодня.
— Да я и сама не знаю, как так вышло, что я тут, — ответила я. — Покормишь меня?
Я посмотрела с надеждой на бабулю и улыбнулась.
— Конечно! Пока маме позвони, я блинчиков напеку быстренько.
Я заулыбалась, кинула портфель с нотами в сторону и нагнулась, чтобы расшнуровать ботиночки. Смотрю, а мои ноги теперь в той же дымке, что и у Барсика. Я потерла глаза. Затем потерла ноги. Дымка была на месте. У меня засосало под ложечкой, я выпрямилась, закрыла глаза и досчитала до 10. Потом снова посмотрела на свои ноги — дымки не было. Фух. Значит, показалось.
Я позвонила маме, сообщила ей, что зашла к бабуле. Потом пошла, вымыла руки с мылом, иногда поглядывая на свои ноги. Дымки больше не было. Я сунула ноги в тапочки и прошла на кухню пить чай и есть бабулины блинчики со сгущенкой.
Разглядывая причудливые дырчатые узоры, я вдруг вспомнила о том, что ведьма в троллейбусе велела мне идти за котом. И я же сегодня как раз за ним и пошла. И потом этот черный дымок вокруг моих ног... Как-то тревожно мне стало, трепетно.
— Ба, а у нас в роду были колдуньи? — как бы между делом спросила я.
— Да ты что! Колдовство — это грех! Никогда никто не колдовал и не будет.
Во время этого ответа лицо у бабушки как-то странно зарделось, глаза блеснули. Она мне даже напомнила картинку из учебника по истории — пресвятая инквизиция. Да уж...
— Понятно. Ну, я просто так спросила.
***
Я уже упоминала, что играю на скрипке. Так вот, в тот год было очень много конкурсов и выступлений. Не то, чтобы я любила выступать... но я очень любила побеждать. И вы не поверите, но я выиграла в каждом конкурсе, в каком только я участвовала.
Всякий раз перед выступлением я готовилась. Подтягивала колготки, поправляла юбку, блузку, прическу. Брала в руки скрипку, проверяла все, натяжение смычка, звучание, настройку... все должно быть удобным. И всякий раз, когда я настраивала инструмент, я видела на своих руках черную дымку. Она окутывала смычок и скрипку, мои плечи, руки, ладони и пальцы. И я точно знала, что это хороший знак. То, что я вижу эту дымку, всякий раз означало, что я сыграю, как боженька. И получу 1 место.
Я перестала бояться этого дымочка, и теперь уже наоборот ждала его появления. Но это был мой личный секрет, о котором никто не знал. Ну, кроме Барсика, конечно.
Продолжение здесь.
